Народный совет в Донецке принял решение провести референдум 11 мая. Об этом сообщил сопредседатель правительства непризнанной Донецкой народной республики Денис Пушилин. Заведующий отделом стратегических оценок центра ситуационного анализа РАН Сергей Уткин ответил на вопросы ведущей Дарьи Полыгаевой.

Также не переносить референдум решил Общественный совет Луганской области. Об этом заявили в пресс-центре армии юго-востока. 7 мая президент РФ Владимир Путин призвал сторонников федерализации на юго-востоке Украины перенести намеченный на 11 мая референдум о самоопределении регионов. По мнению российского лидера, сначала необходимо создать условия для диалога.

— Выходит, что власти непризнанных республик к пожеланию Путина не прислушались? Что дальше, каковы последствия этого решения? Как вы считаете, состоится ли референдум?

— Это действительно очень сложная ситуация, и мы к ней продвигались. Вчера появилась надежда, что удастся ее избежать, что может в самом ближайшем будущем произойти следующее: эти регионы Украины заявят о своей независимости, откажутся от участия в грядущих президентских выборах и поставят киевское руководство перед дилеммой — либо отказываться от выборов, на которые они были так настроены и отдавать все время вплоть до осени на диалог по новой Конституции, либо продолжать упорствовать в своей линии, проводить 25 мая президентские выборы. В таком случае мы получаем полный раскол страны: часть страны даже не будет участвовать в формировании той власти, которая будет признаваться остальной частью страны. Здесь мы прямо движемся к расколу Украины. Это, конечно, очень опасно, в том числе, для России. Если кто-то считает, что это, на самом деле, в интересах России, я с этим категорически не могу согласиться.

— Как теперь должны действовать российские власти? Очевидно, что после озвученного пожелания Владимира Путина, понятно, не выполненного, что дальше? Может ли Россия как-то вмешаться?

— Во-первых, здесь все-таки самый важный момент — это диалог между восточными регионами и центральным правительством Украины, и если серьезно к этому относиться, то для этого диалога по-прежнему есть возможность. На самом деле и Яценюк лично, и другие киевские руководители неоднократно заявляли, что они не против некой децентрализации, не против того, чтобы обсуждать эти вопросы с теми, кто непосредственно не участвует в вооруженном противостоянии. И этот процесс надо было бы запустить немедленно, об этом говорили и некоторые кандидаты в президенты на Украине, что этот процесс должен быть запущен еще до 11 мая. Чтобы к моменту этого гипотетического референдума люди, которые пойдут голосовать, уже понимали, что Киев готов к ним прислушиваться и готов идти навстречу. Этот процесс нужно было бы запустить, конечно, немедленно, и здесь, в том числе, есть и роль России, конечно, несмотря на это заявление из Донецка и Луганска, никто в мировой политике не поверит в то, что у России нет никакого влияния. Были уже случаи убедиться в обратном, в частности, с заложниками из числа военных наблюдателей ОБСЕ. Здесь от России будут ожидать, что эти сепаратистские силы на востоке займут более конструктивную позицию, но и от Киева необходимо ждать того же самого, что его слова о готовности идти на децентрализацию превратятся в дела, причем в самом ближайшем будущем, а не когда-то после выборов.

— А есть ли с кем разговаривать на юго-востоке? Киевские власти утверждают, что с террористами они разговаривать не будут, они имеют в виду людей, у которых в руках оружие. Насколько я могу судить, у всех так называемых руководителей так называемых Донецкой и Луганской Республик, в общем-то, есть оружие в руках.

— В такой сложной ситуации, когда речь идет о судьбе страны, надо уметь разговаривать со всеми. В том числе, среди тех, кто представляет себя как лидеров сепаратистов, есть люди, которые, совершенно очевидно, могли бы выступить в качестве участников некоего общего украинского круглого стола. Необязательно в качестве единственной стороны, но, по крайней мере, они могли бы иметь право голоса. То же самое можно сказать про Царева, который тоже претендует на роль представителя интересов юга и востока Украины.

Здесь не нужно замыкаться на каком-то одном человеке — ни один человек здесь не обладает всей полнотой принятия решения, не обладает легитимностью. Легитимность — это проблема больше, чем для киевских властей, для тех, кто руководит этим восстанием на востоке Украины. Здесь не нужно ограничивать круг участников, наоборот, нужно создать некое пространство диалога, в котором каждый получит возможность, по крайней мере, высказаться. Это уже будет лучше, чем такая мегафонная дипломатия с обеих сторон: и со стороны Киева, и со стороны восточной Украины звучат громкие заявления — диалога на самом деле нет ни в какой форме, он должен появиться, наконец.