Владимир Бейдер: экс-премьер Израиля Эхуд Ольмерт получил исторический тюремный срок

Тюремный приговор бывшему премьер-министру Эхуду Ольмерту в Израиле встретили со стыдом и с торжеством одновременно

Владимир Бейдер, Иерусалим

Судья окружного суда Тель-Авива Давид Розен обвинил Эхуда Ольмерта в предательстве, но осудил за взятки. По его мнению, это одно и то же. Общественный деятель, берущий мзду, совершает предательство, объяснил он, объявляя приговор по "делу Holyland". Ольмерт — бывший премьер, а на время совершения преступления — мэр Иерусалима,— получил по нему шесть лет тюрьмы, два года условно, миллион шекелей (около 290 тысяч долларов) штрафа и конфискацию имущества на 650 тысяч шекелей (186 тысяч долларов).

Если Верховный суд не отменит вердикт Розена (а шансы минимальны), в полдень 1 сентября Ольмерт начнет отбывать заключение — первый тюремный срок премьер-министра в Израиле, стране, привыкшей, кажется, ко всему.

Бомба в тюрьме

В тюрьме Масиягу, куда обычно помещают высокопоставленных узников, уже сидит за изнасилование бывший президент Израиля Моше Кацав. Только недавно вышли, отмотав свое, экс-министр соцобеспечения Шломо Бенизри, экс-министр финансов Авраам Гиршзон. А несколько раньше выпорхнула на свободу и "первая ласточка" этой когорты — экс-министр внутренних дел Арье Дери. Он, кстати, уже переждал семилетний срок карантина (запрет на общественную деятельность политикам, чьи поступки признаны позорными) и вновь возглавил крупную парламентскую партию.

Все они попали за решетку уже в качестве бывших не потому, что их боялись трогать, пока они были при должности. Наоборот — они оставляли свои кабинеты именно потому, что становились героями уголовных дел.

Так что, по идее, израильтяне должны относиться к посадке высокопоставленных политиков как к рутине. И правда, известие о предстоящем сроке теперь уже премьера вызвало волну шуток о том, что пора создавать альтернативное правительство Израиля в тюрьме — прокуратура кворум обеспечит, недостающих доставит.

Однако отправить в тюрьму экс-премьера это даже для Израиля слишком. Такая деталь. Едва был оглашен приговор, в службах безопасности начались срочные совещания по поводу того, как обеспечить посадку беспрецедентно высокопоставленного арестанта. Речь не о бытовых условиях, с ними все ясно. Будет сидеть, как все: носить тюремную робу (экс-президент Кацав пытался отвоевать право на цивильную одежду, не дали), есть из общего котла (не такого уж скудного, но казенного) и вместе со всеми, в положенный срок получать свидания с родными, а также отпуска за хорошее поведение по прошествии года.

Проблема, как ни странно, именно в том, что тюремные власти обязаны обеспечить экс-премьеру содержание наравне с прочими заключенными. Премьер — носитель самых интимных государственных секретов. Побывав на этом посту, человек становится причастным к информации такой степени конфиденциальности, что его голова сравнима с заряженной бомбой. Это ведь не Дания, не Микронезия, это Израиль — воюющая страна. Ольмерт, к примеру, принимал решение об уничтожении ядерного реактора в Сирии в 2007-м, о начале Второй Ливанской войны в 2006-м, о крупномасштабной операции в Газе "Литой свинец" в 2008-м, он едва не подписал (просто не успел) обязательства о ликвидации еврейских поселений на Западном берегу и разделе Иерусалима. Можно себе лишь представить, какие пласты разведданных, тайных переговоров, агентурных и экспертных донесений, кулуарных дискуссий потребовались для принятия этих решений. А они ведь даже не верхушка айсберга — лишь снежок на его поверхности.

Так что совершенно естественно, что каждый бывший премьер, сколько времени он бы ни занимал высший пост, до конца своих дней ходит с охраной, которая оберегает не только его жизнь, но и его самого от нежелательных контактов. Однако до сих пор никто из них не сидел в тюрьме, где с охраной все хорошо, но среди зеков свои отношения, и заключенный, теоретически, может стать объектом шантажа. Тюремной службе предстоит оградить нового подопечного не только от побега и попыток самоубийства, но и от этого. Полностью изолировать его нельзя — к одиночке Ольмерт не приговорен, а вот подбирать контингент под него придется. Поговаривают даже, что придется строить особое помещение для эксклюзивного узника и его тщательно отобранных сокамерников.

Челюсть над городом

Как будет сидеть бывший премьер, конечно, интересно. Но куда интереснее — за что. Сначала — частности: за что посадили.

Иерусалим — город горный. Расположен на холмах. Кажется, с каждого виден он весь. Панорама, открывающаяся с любой возвышенности, слепящая разлитым золотом на солнце и волнами огней, как звездное небо в ночи, и определяет его прелесть. Это знают поэты, художники, фотографы, девелоперы, строительные подрядчики и торговцы недвижимостью. Последние три категории — точно, в деньгах. Недвижимость в Иерусалиме одна из самых дорогих в мире. И существенная составляющая ее цены — вид.

Наиболее распространенная панорама Иерусалима — с золотым куполом мечети Омара в центре — не отражает его сути. Она фиксирует вид на восточную, в основном арабскую часть города, которую лучше не видеть вблизи. Самая прекрасная панорама, на мой взгляд, с холма Бейт ва-Ган (что в переводе — "Дом и сад") в западной части, неподалеку от горы Герцля.

Первый раз оказавшись в Иерусалиме, я жил у своего друга детства, Миши, он только что репатриировался и снимал квартиру как раз в Бейт ва-Гане, на пятом этаже довольно потрепанного дома. Я вышел на балкон, увидел оттуда Иерусалим и, что называется, в зобу дыханье сперло: ничего красивее и величественнее в жизни не видел. Тут и пробило: я понял, что хочу здесь жить. Через пару лет мы стали соседями.

Неподалеку от Мишиного дома, на той же улице, была гостиница Holyland. Он меня туда водил на экскурсию, потому что во дворе ее был макет Иерусалимского храма в масштабе 1:50. Хозяин гостиницы Ганс Крох заказал его в память о сыне, погибшем в боях за Иерусалим в Шестидневную войну. Этот макет (сейчас он в Музее Израиля) привлекал в Holyland религиозных евреев из США, сама-то гостиница была дыра дырой.

Ни Мише, свежему иерусалимцу, ни тем более мне, приезжему, невдомек было, что как раз тогда, когда мы стояли над деревянным макетом Храма, за это место шла борьба, которая сделает его историческим. Не знали этого и сами участники рубки.

Строго говоря, в то время обсуждался проект реконструкции гостиницы Holyland. Бизнесмену Гилелю Черны удалось получить разрешение на него, он даже выкупил землю вокруг, с чудесным сосновым парком. И вместе с компаньонами и инвесторами превратил проект реконструкции гостиницы в сооружение жилого комплекса с тем же названием — Holyland.

Когда начиналось строительство, я, проезжая мимо по шоссе, над которым возвышалась грандиозная стройка, заглядывался на нее с завистью: если из Мишиного дома открывался вид на Иерусалим, от которого меня бросало в дрожь, то какую же панораму получат будущие жильцы! Мои завистливые фантазии оказались беднее реальности.

Квартиры в Holyland — дорогие, престижные, элитарные — распродавались как горячие пирожки. Не хватало. Застройщики стали расширять проект, наращивать этажи. В Бейт ва-Гане, одном из самых высоких мест Иерусалима, выше пяти этажей не строят. А здесь, на самой вершине холма, выросли 12-18-этажки, и как венец амбиций — 32-этажная башня Холилэнд-Тауэр, проткнувшая небо.

Когда замысел приобрел реальные очертания, стон стоял по всему Иерусалиму: барыги испохабили город! Комплекс торчал над скалой, как вставная челюсть. Автор первоначального проекта, видный израильский архитектор, лауреат премии Израиля Рам Карми, в гневе вышел из дела, заявив, что не желает участвовать в этой мерзости.

Но застройщики быстро получали все необходимые разрешения от властей города. Что удивляло: израильская бюрократия может дать фору любой на свете, а в процессе получения разрешений на строительство (или, к примеру, остекление балкона) ей и вовсе по плечу чудеса. Именно бюрократическими проволочками в первую очередь и объясняют дороговизну жилья и гостиниц в Израиле.

Помню, бывший министр туризма Стас Месежников рассказывал, почему курортный Эйлат проигрывает в конкуренции соседней иорданской Акабе:

— У них новая гостинца сооружается за год-полтора, а у нас из-за громоздкой разрешительной системы — 10-12 лет.

А знаменитый израильский архитектор Моше Сафди (по его проектам возведены Еврейский квартал Старого города в Иерусалиме, аэропорт Бен-Гурион, мемориал Яд ва-Шем, мой город Модиин и жемчужина современного Иерусалима — пешеходная улица Мамила у стен Старого города), который давно строит по всему миру, честно признает:

— Труднее всего реализовывать проекты в Израиле, а в Израиле самое гиблое место — Иерусалим.

От него я узнал, что воплощение проекта улицы Мамила, которую сегодня показывают всем гостям так же обязательно, как Стену плача, он пробивал — это не гипербола — 35 лет.

И только у застройщиков Holyland проблем не было. Все их начинания поддерживали тогдашний мэр Иерусалима Эхуд Ольмерт, его преемник на этом посту Ури Луполянский и бывший главный архитектор города Ури Шитрит. Все они вместе с застройщиками, инвестором, в прошлом главой одного из крупнейших израильских банков "Апоалим" миллиардером Дани Данкнером и сошками поменьше были осуждены в прошлый вторник по делу о взятках.

За то время, что велось следствие и шел процесс, эта вставная челюсть над городом стала восприниматься как монумент коррупции. Говорят, даже стоимость жилья там упала.

Груз греха

Зато сегодня, когда основные фигуранты дела Holyland собираются в тюрьму, в израильском обществе проснулось сочувствие к ним. Вспоминают былые заслуги, особые обстоятельства.

Вот, к примеру, бывший главный архитектор Иерусалима Ури Шитрит, получивший самый большой срок — семь лет заключения. Человек он незаурядный. Ребенком репатриировался из Марокко, из очень бедной семьи, сам себя сделал  — выпускник Гарварда, герой войны Судного дня, командовал ротой элитной бригады "Голани", был ранен. А Ури Луполянский, хоть и оказывал неправедную протекцию проекту, но ни шекеля не положил в свой карман, все, что было судом квалифицировано как взятки, пошло в качестве пожертвований благотворительной организации "Яд Сара", которую он же и основал: она оказывает помощь больным и инвалидам по всему Израилю. К тому же он тяжело болен сам, из-за чего даже отсрочено оглашение приговора — ожидается условный срок.

Говорят, и Ольмерт деньги не прикарманивал. Полмиллиона шекелей, которые судья Розен квалифицировал как взятку бывшему мэру Иерусалима, прошли мимо него и были переданы его брату Йоси, оказавшемуся в долгах (правда, судья не поверил, что Эхуд Ольмерт об этом не знал). Сочувствующие главному осужденному говорят и о ничтожных суммах для фигуры его масштаба, о том, что приговор базируется на косвенных уликах. Но даже они признают: Ольмерт понесет наказание лишь за то, на чем его удалось поймать, а не за все, в чем он был замешан.

Напомню, что Holyland — лишь одно из восьми дел, возбужденных против бывшего премьера (см. "Огонек", N25 за 2008 год). Возможно, не последнее: в четверг начала давать показания в суде Шула Закен, много лет работавшая секретарем Ольмерта. Она долго хранила молчание, чтобы не выдать босса, но когда увидела, что ей самой грозит полтора года тюрьмы, передумала и запросилась в свидетели. На суд она представила восемь кассет с записью разговоров с Ольмертом — такая верная соратница. Если из них станет ясно, что он чинил препятствия следствию, возможно новое дело и возобновление следствия по старым.

Дело Holyland, а также многие дела, по которым прокуратуре не удалось получить приемлемых для суда доказательств, возбуждены после публикаций журналиста-расследователя Йоава Ицхака. Я тоже из этой профессии, и не верю в спонтанность такого серийного журналистского счастья. Мой испорченный опытом мозг рождает подозрения в целенаправленном сливе.

Трудно не заметить, что большинство этих разоблачений появилось, когда Ольмерт неожиданно для многих стал премьером, и косяком пошли, когда он отказался покидать пост, несмотря на требования общественности и даже коллег по партии после Второй Ливанской войны (ее на тот момент признавали бездарной, причем именно по его вине). Было общее мнение: парень засиделся, ему не по плечу этот пост, ему пора. Кто-то, до сих пор неизвестно кто, стал торить путь к этой отставке.

Возможно, нечестно. Но не общественные протесты, а именно уголовные дела, большинство из которых развалилось, заставили уйти Ольмерта. Израильтяне, в принципе, знают, что было бы, если бы Ольмерт не ушел. Он готов был подписать с Махмудом Аббасом соглашения, которые многие в Израиле считают гибельными для страны. Как всегда, помогли палестинцы: Аббас отказался от подарка, который показался ему недостаточно щедрым. Это обычный прием ведения торгов на Востоке: уйти из лавки, сделав вид, что насовсем, чтобы тебя вернули с уговорами и предложили лучшую цену. Но насовсем пришлось уйти Ольмерту — по другим причинам. А маховик расследования уже было не остановить.

Даже Йоав Ицхак, инициатор расследований, признался после суда, что обескуражен столь суровым приговором. Но как бы ни жаль было Ольмерта, пострадавшего за то, что взлетел слишком высоко, Израилю его горький пример на пользу.

Страна создавалась из ничего, на пустом месте, из того, что было. Знакомства, блат, принадлежность к той или иной семье, компании, а пуще всего — партии определяли здесь правила игры. Должности, разрешения, льготы, критерии подбора кадров и оценки деятельности складывались на уровне подполья, местечка, своего круга. Кто оказывался у власти (а долгое время это была одна команда, социалистическая) тащили своих, продвигали своих, потворствовали бизнесу своих. И это работало. Когда же страна переросла свои традиции, они стали мешать ей развиваться в нормальное государство. Как оказалось, самое трудное — отказаться от этих традиций.

Борьба с этим идет давно. В прошлый вторник, 13 мая, когда бывший премьер-министр был осужден за то, что во властных кругах до него было непредосудительно делать, за то, что он сделал, даже не будучи премьером и даже, возможно, не собираясь им стать, так вот, 13 мая всем должно было стать ясно: правила надо менять. Либо не претендуй на высший пост, если грешил по дороге, либо не греши, если метишь на этот пост.

Жалко, что для этого понадобился суд и срок. Но если нет другого способа, то годится и этот.