Энергетический альянс России с Китаем как ответ на угрозу западных экономических санкций

Визит Владимира Путина в Китай 20-21 мая должен оформить беспрецедентный энергетический альянс Москвы и Пекина. Он станет ответом на угрозу полномасштабных экономических санкций в отношении России со стороны Запада.

Артур Гущин

Газовая сделка России и Китая станет одним из самых затяжных проектов в отношениях двух стран. Первые шаги в этом направлении были сделаны еще в 1990-е годы, а первый меморандум был подписан в 2006-м. В 2013 году "Газпрому" и китайской национальной нефтяной корпорации CNPC удалось согласовать основные условия поставок российского газа по трубопроводу "Сила Сибири". В рамках предварительных договоренностей Китай готов в течение 30 лет ежегодно закупать у России 38 млрд кубометров газа, который будет поставляться с Чаяндинского и Ковыктинского месторождений через Благовещенск и Дальнереченск. При этом Москва выразила готовность с течением времени увеличить объем поставок до 60 млрд кубометров. Единственным нерешенным вопросом стала цена на газ, так как лоббируемые ранее "Газпромом" $450 за тысячу кубометров не устроили Пекин. В результате стороны не смогли подписать контракт и продолжили выработку взаимоприемлемых вариантов. Однако украинские события и ужесточение санкций против России внесли коррективы в переговорную стратегию "Газпрома", который будет вынужден пойти на уступки, и попытается обеспечить себе максимальную цену в диапазоне $360-380 за тысячу кубометров. Если цена будет ниже, проект станет нерентабельным.

Сделать это достаточно трудно, поскольку нынешняя переговорная позиция Пекина гораздо сильнее, чем недавно. Во-первых, в 2009 году КНР заключила с Туркменистаном 30-летний контракт на поставку 40 млрд кубометров газа в год, из которых половина уже поставляется по двум веткам газопровода через Казахстан и Узбекистан. Достигнуть проектных экспортных объемов стороны смогут после окончания строительства третьей линии в октябре этого года. В сентябре 2013-го Китай и Таджикистан заключили дополнительное соглашение о строительстве транзитного газопровода для транспортировки туркменского газа по четвертой ветке (D), что гарантирует Пекину получение еще 25 млрд кубометров и увеличение суммарной поставки газа из Туркменистана до 65 млрд кубометров к 2020 году. Во-вторых, в июле 2013-го Китай и Мьянма завершили трехлетнее строительство газопровода общей мощностью 12 млрд кубометров для транспортировки из глубоководного порта Ситуэ в Бенгальском заливе в Куньмин законтрактованного Пекином газа с проекта Shwe.

Активные действия Китая позволили ему решить сразу три внешнеполитические задачи. Во-первых, Пекин продолжил диверсифицировать собственный энергетический импорт, расширяя список поставщиков на Центральную Азию и Мьянму и тем самым частично решая проблему Малаккского пролива. В случае обострения отношений между США и КНР пролив может быть заблокирован американскими военными судами, и тогда функционирование экономики Китая окажется под угрозой. Во-вторых, имея в своем распоряжении договоренности с Туркменистаном о поставках 40% всего импортируемого Китаем газа к 2020 году, Пекин получил выигрышную позицию на переговорах с "Газпромом", вынуждая компанию пойти на существенные скидки и отказаться от сопоставимой с европейским направлением доходностью. В-третьих, ухудшающаяся экономическая ситуация в России не позволит выделить из федерального бюджета огромные средства на строительство газопровода, что автоматически дает Пекину дополнительный козырь в переговорах, поскольку финансирование будет осуществлять китайская сторона, вероятно, по схеме, уже опробованной "Роснефтью". Также стоит принять во внимание недавний отчет "Газпрома" для инвесторов, в котором компания анонсировала перенос сроков запуска "Силы Сибири" с 2018 на 2019 год.

России, несмотря на сложности в переговорах, необходимо согласовать газовый контракт

России, несмотря на сложности в переговорах, необходимо согласовать газовый контракт. Он будет выгоден Москве с точки зрения создания нового рынка сбыта на ближайшие 30 лет, получения стабильного дохода и замещения четверти от объема газа, который сейчас экспортируется в ЕС.

На переговорах Путина и Си в Шанхае может быть затронута еще одна газовая тема, не менее важная, чем подписание контракта о строительстве наземной трубы. Речь идет о стремлении России занять 15-процентную долю мирового экспорта сжиженного природного газа (СПГ) и китайском тренде по постепенному замещению угля газом. По оценкам ВР, потребление Китаем газа в 2012 году составило 143,8 млрд кубометров (129,5 млн т нефтяного эквивалента), увеличившись на 9,9% по сравнению с 2011 годом. При этом 21,3 млрд кубометров поступило по газопроводу из Туркменистана, а 20 млрд кубометров (14,7 млн т) импортировано в виде СПГ (0,2 млрд — из Тринидада и Тобаго, 0,5 млрд — из России, 0,1 млрд — из Омана, 6,8 млрд — из Катара, 0,8 млрд — из Йемена, 0,1 млрд — из Алжира, 0,4 млрд — из Египта, 0,4 млрд — из Нигерии, 4,8 млрд — из Австралии, 3,3 млрд — из Индонезии, 2,5 млрд — из Малайзии). Оставшийся газ был добыт внутри страны.

Несмотря на скромную долю 4,4%, которую газ занимает в нынешнем энергопотреблении Китая, Пекин планирует довести ее к 2015 году до 7,5%, стремясь достичь 10% к 2020-му. Такие цели были обнародованы в 12-м пятилетнем плане по развитию рынка природного газа, выпущенном комитетом по развитию и реформам, а также отражены в плане 12-й пятилетки (2011-2015 годов) Госсовета КНР. Это означает, что к 2015-му потребление газа Китаем достигнет 260 млрд кубометров в год, из которых Пекин планирует импортировать 90 млрд, рассчитывая довести уровень национальной добычи до 170 млрд кубометров в год. При этом особое внимание будет уделяться импорту СПГ, который сыграет важную роль в реализации национальной стратегии по замещению угля как основного топлива для коммунально-бытового потребления городов. Кроме того, СПГ станет очередной составляющей энергетической безопасности Китая, поскольку его транспортировка не привязана к газопроводу, что позволяет не опасаться транзитных споров.

Учитывая экологичность СПГ по сравнению с углем, Пекин частично решит острую проблему загрязнения воздуха, которая все больше беспокоит население страны. По данным опроса Pew Research, в 2013 году 47% китайцев признали загрязнение воздуха "очень большой" проблемой (31% — в 2008-м, 36% — в 2012-м). Как отмечают исследователи, экология является четвертым по значимости вопросом, вызывающим озабоченность населения, после повышения цен, коррупции и увеличивающегося разрыва между богатыми и бедными. То, как важен для Китая переход на СПГ, показал октябрьский апокалипсис в Харбине, когда после запуска центральной системы обогрева, работающей на огромных паровых котлах с угольным отоплением, показатель качества воздуха достиг отметки в 500 баллов (уровень выше 300 баллов считается предельно опасным для здоровья), а количество взвешенных частиц диаметром 2,5 микрон составило тысячу микрограмм на кубический метр.

Китайские поставки СПГ на сегодняшний день формируются тремя государственными компаниями: China National Offshore Oil Corporation (CNOOC), PetroChina и Sinopec, которые владеют терминалами по приему и регазификации. Импорт строится на заключенных долгосрочных контрактах сроком 20-25 лет с Австралией, Катаром, Индонезией, Малайзией и Папуа--Новой Гвинеей. Структура и объем экспорта СПГ в Китай выглядит следующим образом: CNOOC имеет контракты с Австралией на 3,7 млн и 3,6 млн т на период с 2006 по 2031 год и 2014-2034 годы соответственно; с Катаром на 2 млн т (2009-2034) и 5 млн т (2013-2038); с Малайзией — на 3 млн т (2009-2034), с Индонезией — на 2,6 млн т (2007-2032). Кроме того, CNOOC заключила среднесрочный контракт с GDF Suez на поставку с 2013 по 2016 год 2,6 млн т и долгосрочный с Total на 1 млн т СПГ с 2010 по 2030 год. В свою очередь, PetroChina сконцентрировалась только на импорте из Катара и Австралии, гарантировав себе 3 млн т с 2012 по 2037 год, 2 млн т в период с 2013 по 2038 год с Ближнего Востока и 2 млн т (2014-2034) и 2,3 млн т (2014-2034) с месторождения Gordon LNG на северо-западном побережье Австралии. Sinopec заключила самый большой на данный момент контракт на импорт 7,6 млн т с 2015 по 2035 годы из австралийского проекта APLNG, в котором китайская компания наряду с ConocoPhillips (37,5%) и Origin (37,5%) владеет 25-процентной долей. Кроме того, в тот же период Sinopec будет получать 2 млн т СПГ из Папуа--Новой Гвинеи.

Таким образом, уже в 2015 году только по заключенным контрактам Пекин импортирует 42,4 млн т СПГ, при условии что заявленные терминалы по приему газа будут сданы в срок. Представители CNOOC в сентябре 2013 года заявили, что компания способна к 2015-му импортировать от 35 млн до 40 млн т СПГ. Этот прогноз кажется реалистичным, поскольку в Китае уже успешно работают восемь терминалов, рассчитанных на прием на начальной стадии 3-3,5 млн т сжиженного природного газа и 6-6,5 млн т впоследствии (за исключением проекта Fujian Putian: 2,6 млн т на начальной стадии и 5,2 млн т потом). Кроме того, в ближайшие годы в Китае будут достроены и запущены еще восемь проектов, в числе которых первый плавучий СПГ-терминал Тяньцзиня. Об интенсивности реализации программы перехода на СПГ свидетельствуют и планы по будущему проектированию и строительству еще восьми терминалов, которые будут обслуживать прибрежные провинции Гуандун, Цзянсу, Чжэцзян, Ляонин и Хэбэй.

Дополнительным стимулом для развития отрасли стала либерализация китайского законодательства, по которому ранее операторы не могли строить регазификационные терминалы без наличия долгосрочного контракта. Отныне китайские компании развивают инфраструктуру, частично полагаясь на поставки со спотового рынка, который сезонно используется для закупок СПГ в зимний и летний периоды. При этом аналитики WoodMackenzie прогнозируют, что Китай будет испытывать необходимость закупки СПГ на спотовом рынке до 2020 года для обогрева домохозяйств в северной части страны с декабря по март. Таким образом, география импорта значительно расширяется, и России необходимо увеличивать нынешние скромные объемы экспорта СПГ, заключая долгосрочные контракты с КНР.

Терминалы СПГ сосредоточены возле прибрежных городов, поскольку, несмотря на развивающуюся сеть трубопроводов от трех основных внутренних газовых полей (Тарим, Ордос и Сычуань), малые и средние города, к которым вести трубу экономически невыгодно из-за невысоких объемов потребления, остро нуждаются в газе — преимущественно для бытового использования. В связи с этим импортированный СПГ является незаменимым видом топлива, что гарантирует его дальнейшее потребление Китаем. Именно для этих целей Китай развивает собственный рынок мощностей по перевозке СПГ, а Министерство финансов субсидирует закупку СПГ до 2020 года.

Наконец, важной причиной для дальнейшего увеличения закупок СПГ является ужесточение качества автомобильного топлива и переход на китайский стандарт IV, который позволит сократить выбросы серы в атмосферу до 50 промилле с нынешних 150. В 2017 году Пекин планирует ввести китайский стандарт V (10 промилле). Новое законодательство ускорит процесс перехода на газ в качестве замены бензину и дизельному топливу. По оценкам Standard Chartered, рынок газовых автомобилей в Китае к 2015 году составит 2,5 млн машин (в 2013-м — 1,6 млн) и 5 млн к 2020-му. По данным инвестиционной компании Sanford C. Bernstein & Co, количество грузовых машин, работающих в Китае на газе, к 2015 году составит 247 тыс. (в 2012-м — 51 тыс.), а еще через пять лет этот показатель увеличится до 694 тыс. Стоит отметить, что, несмотря на то что газовый двигатель в два раза дороже бензинового, период его окупаемости составляет от месяца до года из-за конкурентной цены (30-50% скидки) на газ даже без учета государственных субсидий. Кроме того, количество газовых заправочных станций в Китае увеличится с нынешних 3 тыс. до 9 тыс. Безусловно, говорить о глобальных изменениях пока рано (всего 1,4% от общего числа автомобилей), однако наметившийся тренд указывает на зарождение нового рынка и плавный уход от нефтяной зависимости.

В результате может сложиться ситуация, при которой к 2018 году, когда российские проекты начнут свою работу, китайский рынок СПГ будет уже занят

Растущее потребление СПГ в Китае (в 2013 году импорт увеличился на 3,9 млн т) открывает для России перспективы для входа на этот рынок с учетом амбициозных планов по освоению месторождений в Арктике и строительства заводов по сжижению. Однако для успешной реализации взаимовыгодного партнерства Москве придется столкнуться с неизбежной конкуренцией со стороны основных производителей СПГ — Австралии и Катара. Начиная с 2014 года Австралия планирует увеличить поставки СПГ благодаря вводу семи новых мощностей по сжижению (62 млн т СПГ в год) и к 2030-му занять 25% глобального рынка. Более того, в рамках этих проектов уже заключены экспортные долгосрочные контракты, что создает России дополнительные трудности по поиску импортера.

В результате может сложиться ситуация, при которой к 2018 году, когда "Сахалин СПГ" Роснефти (5 млн т в год), "Ямал СПГ" НОВАТЭКа (16,5 млн т в год) и "Владивосток СПГ" "Газпрома" (10-15 млн т СПГ в год) начнут свою работу, китайский рынок СПГ будет уже занят. При этом только "Ямал СПГ" имеет договоренности о поставке не менее 3 млн т СПГ в Китай, поскольку CNPC является 20-процентным акционером проекта. Учитывая возрастающее потребление СПГ в КНР, данный показатель выглядит недостаточным для установления стабильного и долгосрочного партнерства, а уповать на спонтанные закупки на спотовом рынке (у России пока всего 2%) неразумно при проведении национальной энергетической внешней политики, несмотря на то что в 2013 году на нем было закуплено 77 млн т от общего количества в 236,8 млн т.

Таким образом, России необходимо активнее лоббировать собственный экспорт СПГ, поскольку в противном случае она может не успеть догнать основных конкурентов, деловая хватка которых заметно усилилась в связи с американским сланцевым бумом.