5 самых скандальных вымышленных воспоминаний

На прошлой неделе бельгийская писательница Миша Дефонсека, автор скандальных мемуаров о холокосте, оказавшихся выдуманными, была признана виновной в совершении умышленного подлога — суд Массачусетса обязал ее выплатить издательству $22,5 млн. Книга "Миша: Воспоминания о годах холокоста", вышедшая в 1997 году, была переведена на 18 языков, стала мировым бестселлером, была экранизирована и до сих пор остается самым громким случаем успешной спекуляции на главной травме XX века. Никита Солдатов вспомнил другие скандальные случаи удавшихся автобиографических мистификаций

Форрест Картер
«Воспитание Маленького Дерева» (The Education Of Little Tree)
1976 год

Аннотация к первому изданию
С четырех до пяти лет Форрест Картер неразлучно жил со своим дедом, в котором текла кровь индейцев чероки. Дедушка прозвал Картера Маленьким Ростком, когда он подрос, то стал Маленьким Деревом

В своих мемуарах Форрест Картер рассказал о воспитании, полученном от бабушки и дедушки, индейцев чероки, к которым он попал в четырехлетнем возрасте после смерти родителей и благодаря которым, даже начав взрослую жизнь, продолжал "слушать природу и не сходить с Пути". Книга вышла в 1976 году, Картеру к тому времени уже было за 50, он был известным автором вестернов, по одному из его романов — "Бунтарь вне закона Джесси Уоллес" — Клинт Иствуд даже снял фильм. Трогательная и увлекательная автобиографическая история о взрослении на лоне природы не только открывала новую сторону писательского таланта, но и давала возможность узнать, как на самом деле живут индейцы. Скандал мог бы случиться сразу: о том, что Форрест Картер на самом деле Эйса Эрл Картер, бывший руководитель одной из ячеек Ку-Клукс-Клана и автор знаменитой речи кандидата в президенты Джорджа Уоллеса "Сегрегация сегодня, сегрегация завтра, сегрегация навсегда", в том же 1976 году написала The New York Times. Но тогда разоблачение осталось почти незамеченным, впрочем, и сами воспоминания стали бестселлером только через 10 лет, уже после смерти Картера. В 1985 году мемуары приобрел Университет Нью-Мексико, книга была издана миллионным тиражом, где-то была включена в школьную программу и вошла в списки лучших книг нон-фикшн, в том числе и в The New York Times. Как это ни смешно, но и второе разоблачение, на этот раз действительно скандальное, состоялось на страницах этой газеты — теперь всю правду о Эйсе Эрле Картере рассказал его дальний родственник. О жизни Картера стали писать исследования, Опра Уинфри удалила книжку из своего списка рекомендуемой литературы, но в некоторых школах "Воспитание Маленького Дерева" преподают до сих пор — как пособие по истории индейцев.

Опра Уинфри
Я не могу относиться к этой книге, как прежде, хотя она меня очень тронула. Сначала я думала, мол, ничего, у человека две стороны: он может написать и такую чудную книжку, и расистскую речь. Но потом внезапно поняла, что просто не могу к ней теперь прикоснуться

Биньямин Вилькомирский
«Осколки: Воспоминания о военном детстве» (Fragments: Memoires Of A Wartime Childhood)
1995 год

The New York Times
В своей выдающейся автобиографии Вилькомирский говорит о холокосте с впечатляющей непосредственностью ребенка. Книга рождает массу ассоциаций благодаря тому, что составлена из отрывочных воспоминаний — именно так дети и рассказывают свои истории. Только в этой истории чудовища настоящие, а счастливый конец вряд ли возможен

Воспоминая Вилькомирского о том, как он, пятилетний мальчик из семьи латышских евреев, попал сначала в концлагерь Майданек, затем в Освенцим, а после войны был усыновлен швейцарцами, признали классикой литературы о холокосте сразу после публикации. Книга была переведена на девять языков, собрала всевозможные премии еврейских организаций, а сам автор гастролировал по миру в качестве "посла еврейского народа". Только спустя четыре года сотрудник швейцарского еженедельника Weltwoche Даниэль Ганцфрид выяснил, что автор "Осколков" — в действительности урожденный Бруно Грожан, который все военные годы провел в детдоме в Берне и вовсе не был евреем. После войны его и впрямь усыновили швейцарцы по фамилии Доссекер, он переехал в Цюрих и впоследствии стал довольно известным кларнетистом — и это единственное, что в воспоминаниях Вилькомирского основано на реальных событиях. Выпустившее книгу издательство Suhrkamp на Франкфуртской книжной ярмарке объявило, что просит вернуть все изданные с 1995 года экземпляры, с тем же обращением выступили иностранные издатели книги. Но сам Доссекер в результате стал еще большей звездой: он давал интервью ВВС, журналу The New Yorker, выступал в "60 минутах" на телеканале CBS — и везде настаивал на том, что пережил холокост, что в швейцарском детдоме его документы подменили, а ему понадобилось немало времени, чтобы восстановить детские воспоминания, которые его приемные родители пытались заглушить. О поддельной автобиографии было написано несколько книг, раскрывающих схему спекуляций на холокосте, а случай Вилькомирского/Доссекера многие психиатры используют в качестве примера того, как реальные воспоминания замещаются вымышленными.

Хайди Грасник, представитель издательства
Я лично знаю его и крайне ему сочувствую. Он несчастный человек. Но что теперь прикажете делать с автором, который выдает себя за другого человека и более того — верит в это вопреки всему?

Насдий
«В моих мечтах струится кровь рекой» (The Blood Runs Like A River Through My Dreams)
2000 год

The New York Times
Насдий бродяжничал, нищенствовал, ел собачий корм, чтобы выжить, писал порнографические рассказы и ни на одной работе не мог продержаться дольше года. У него никогда не было никаких условий для литературной работы — чудо, что эти мемуары были написаны и тем более изданы

В 1999 году в редакцию американского Esquire пришел очерк, сопровождавшийся фразой "за всю историю вашего журнала вы ни разу не печатали индейца". Насдий, наполовину индеец навахо, писал о том, как его приемный сын скончался из-за осложнений, вызванных фетальным алкогольным синдромом, которым страдал и сам автор. Статья получила Национальную журнальную премию США и вошла в сборник автобиографических очерков Насдия о страшной жизни в индейской резервации. Книжка стала бестселлером, Насдий выпустил два продолжения мемуаров — "Мальчик и пес спят" (2002) и "Кости Джеронимо" (2004),— которые тоже стали бестселлерами. Критики хвалили "аутентичный стиль" и "небывалую реалистичность", а Насдий перемещался с одного телешоу на другое и воспевал коренных американцев. Подлог был раскрыт только в 2006 году. Сначала в журнале Time писатель-индеец Шерман Алекси заявил, что Насдий украл многие сюжетные линии из его книг и произведений других индейских писателей, а многие факты из жизни индейцев в его сочинениях недостоверны. Затем собственное расследование провел репортер LA Weekly, выяснив, что за именем Насдия скрывается Тим Баррус, белый женатый мужчина, бывший редактор гей-садо-мазо-журнала. Esquire отправил к Баррусу корреспондента, которому псевдоиндеец признался в обмане, заодно сообщив, что его писательскую деятельность благословил лично Теннесси Уильямс.

Эндрю Чайкивски, Esquire
Баррус не показался мне мастером обмана. Скорее он похож на человека, попавшего в ловушку собственного воображения

Майкл Гамбино
«Достопочтенное общество» (Honoured Society)
2001 год

The Daily Telegraph
В наше время фальшивых телевизионных гангстеров и крутых парней появился настоящий мафиози — Майкл Гамбино

Автобиография Майкла Гамбино, внука "крестного отца" итало-американской мафии легендарного Карло Гамбино, вышедшая на волне всеобщего увлечения "Кланом Сопрано", должна была стать бестселлером. Впервые в истории были опубликованы воспоминания мафиози столь высокого ранга о 12 годах, проведенных в тюрьме, клановых войнах и семейных тайнах. Издательство Simon & Schuster заплатило автору гигантский по тем временам гонорар — $500 тыс. Сам Гамбино давал интервью и даже выступил на шоу Good Morning America, где рассказал, что его отец Витто Гамбино — незаконный сын Карло Гамбино. Однако бестселлером книга стать не успела: о ней узнали члены семьи Гамбино. И тут выяснилось, что настоящему Майклу Гамбино 16 лет, он ходит в школу на Манхэттене и является не внуком, а правнуком Карло Гамбино. Simon & Schuster тут же подали в суд на псевдо-Майкла, который оказался Майклом Пеллегрино, вором из Лас-Вегаса, хоть и сидевшим в тюрьме, но всего 19 месяцев. Суд закончился сделкой, детали которой не разглашаются. Издательство публично заявило, что вышедшая книга — художественный вымысел, часть тиража была отозвана и снабжена суперобложками, на которых значилось "роман". Историей вора, сумевшего обмануть издательство, заинтересовался Голливуд, сам Пеллегрино обязался написать для Simon & Schuster еще два романа о мафиози. Ни фильм, ни книги так и не вышли.

Диана Гамбино, мать Майкла Гамбино
Мы с мужем узнали, что есть парень, выдающий себя за Майкла Гамбино. Но это же невозможно — не могу же я быть его матерью!

Маргарет Б. Джонс
«Любовь и ее последствия: Воспоминания о надежде и выживании» (Love And Consequences: A Memoir Of Hope And Survival)
2008 год

Митико Какутани, The New York Times
То, с каким сочувствием и нежностью, но в то же время честно и прямолинейно мисс Джонс выписала портреты членов своей семьи, говорит читателю, что даже несмотря на то, что ей пришлось пережить в детстве, она не потеряла способности сострадать

В течение трех лет по договору с издательством Riverhead Маргарет Зельтцер писала воспоминания о своем тяжелом детстве. До восьми лет она скиталась по приютам, затем попала в приемную семью афроамериканцев в лос-анджелесские трущобы, в 12 лет стала наркодилером, в 13 получила на день рождения первый пистолет, в 16 научилась варить крэк и влюбилась в главаря местной банды; после того как ее возлюбленному дали пожизненное, она сбежала из гетто в Университет Орегона. Книга вышла под псевдонимом Маргарет Б. Джонс — и автор, и издательство опасались, что бывшие подельники могут ее узнать. Воспоминания, озаглавленные "Любовь и ее последствия", покорили Америку — даже известная своими разгромными рецензиями критик The New York Times Митико Какутани воспела историю покорительницы трущоб. Правда открылась довольно скоро: в издательство обратилась сестра Маргарет Зельтцер и рассказала, что детство Маргарет провела в дорогом районе Лос-Анджелеса, жила со своими биологическими родителями, закончила престижную частную школу. Издатели, с которыми Маргарет для достоверности общалась на бандитском жаргоне и предъявляла письма своего возлюбленного, частично отозвали тираж, хотя книгу по-прежнему можно купить на Amazon. Зельтцер в свое оправдание сказала, что хотела сделать доброе дело — рассказать о людях, о которых никто не хочет слушать.

Сара Макграт, редактор издательства Riverhead
Обидно даже не из-за книжки, это в первую очередь личное предательство. Мы провели с этой женщиной годы, слушая о том, как она нищенствовала, какой одинокой была, мы так полюбили ее и сделали все, чтобы рассказать миру о ее истории