Покушение на свободу слова стало "побочным эффектом" в деле защиты православных верующих от Pussy Riot. Такой ответ правительство России отправило в Европейский суд по правам человека, который рассматривает дело Алехиной и другие дела против России. Правозащитник Валерий Борщев побеседовал с ведущими Натальей Ждановой и Максимом Митченковым.

Газете "Ведомости" удалось ознакомиться с документом, который был направлен в ЕСПЧ. Заявительницы — участницы панк-группы Pussy Riot — просят признать правительство виновным в нарушении свободы выражения мнения и права на свободу и личную неприкосновенность. А также — в пренебрежении запретом на пытки и правом на справедливое судебное разбирательство. Однако, по мнению правительства, уголовное преследование за панк-молебен нельзя считать покушением на свободу слова. Правительство напоминает, что "согласно позиции европейского суда внутригосударственные органы более компетентны в вопросах, касающихся требований морали".

Н.Ж.: Действительно ли Европейский суд постановил, что внутригосударственные органы более компетентны в вопросах морали? Такая формулировка правда есть?

В.Б.: Возможно, тут ведь вопрос сложный. То, что Pussy Riot провели такой панк-молебен, для каких-то конфессий совершенно нормально. Например, для протестантов. Я бывал в протестантских церквях в Америке, там такая форма выражения мнения, форма молитвы считается нормой.

М.М.: Да, там же песни, танцы.

В.Б.: Да. В православии так не принято. Но вопрос в том, насколько правомерно было наказание и насколько были устои относительно бесчеловечного содержания. Вот тут Европейский суд по правам человека будет серьезно рассматривать ситуацию, потому что наши тюрьмы и колонии, увы, далеки от европейских стандартов.

Н.Ж.: Они говорят не столько о содержании: в иске содержится требование признать правительство виновным в нарушении свободы выражения мнения. Как раз о сути этой акции идет речь.

В.Б.: В том-то все и дело: как такового хулиганства, разумеется, не было в действиях Pussy Riot. Это просто форма непривычная, форма несоответствующая, поэтому в Европейском суде этот вопрос будет обсуждаться достаточно серьезно. С одной стороны, там действительно высказано мнение, что не было ничего богохульного, никаких атеистических заявлений, противоречащих вере. Просто речь идет о форме выражения мнения. Мне самому интересно, как Европейский суд по правам человека оценит эту ситуацию. Конечно, вопрос неоднозначный. То, что они действительно выразили мнение, и то, что это мнение было запрещено в выражении — это однозначно.