Григорий Ревзин о мифе и современности стиля 007

В Мультимедиа Арт Музее открывается выставка "Дизайн 007: 50 лет стилю Джеймса Бонда". Эта или почти такая выставка была в музее Барбикан в Лондоне в 2012 году, когда, собственно, и справлялся полувековой юбилей бондианы, тогда же в музее мототранспорта была выставка "Машины Джеймса Бонда", и она, увы, до нас не доехала. Доехали костюмы и платья, купальники и плавки, часы Omega, золотой пистолет Скараманги, железные зубы Челюсти, скафандр из "Лунного гонщика", а из машин только некоторые, в том числе серебристый Aston Martin DB5 из "Золотого глаза". Не знаю, доехали ли до нас все инсталляции. В Барбикане в "Золотой комнате" была кровать, на которой лежало чучело позолоченной Ширли Итон из "Голдфингера", которая, по выражению рецензента, "по-настоящему пахла" свежей золотой краской.

В школе моя учительница английского дала мне в качестве домашнего чтения маленький рассказ Яна Флеминга "Джеймс Бонд и змея". Это было первое знакомство с героем, и, честно сказать, не слишком захватывающее чтение. То есть ничего, но ощущения лихо и весело балансирующего на грани бездны мироздания, которое в итоге удерживается исключительно на безукоризненном воспитании английского джентльмена, из этого рассказа не возникало.

Так что я понял, что дело тут не в сюжетах Яна Флеминга, и в этом смысле его образ Джеймса Бонда — это прообраз героя, но не герой. Тогда, в школе, я не видел ни одного фильма с Бондом, а по рассказам видевших получалось, что все дело в актерах, невероятных людях, придумавших фантастические образы. В начале перестройки Шон Коннери приезжал к нам на открытие частного гольф-клуба, и один архитектор, решивший заняться кино, устраивал его встречу с так называемыми "бумажными архитекторами", модными тогда победителями международных концептуальных конкурсов из России. Мой друг архитектор Михаил Белов, киноман, рассказывал, что впечатление было фантастическим, но мой друг Михаил Филиппов, который кино не интересовался, характеризовал его как симпатичного дедушку консервативных вкусов, который купил у него по итогам разговора акварель с видом Петербурга. Это было очень мило, но никак не соответствовало образу Джеймса.

Однажды на одном светско-коммерческом мероприятии моя знакомая стиснула мне локоть и выдохнула в ухо "Видал?!" вслед удаляющейся женской спине. "Это же Ольга Куриленко, девушка Бонда!" Ничего не хочу сказать, очень эффектная спина, но ничего такого. Не Девушка Бонда.

Нет, дело не в актерах. Дело в дизайне. На 50-летних юбилеях обычно воспоминают ранние годы юбиляра — я имею в виду ранних Бондов, Коннери и Мура, потом там уже были более или менее понятные и ожидаемые аттракционы. Но в 60-е годы это был принципиально новый мир, и в каком-то смысле, как мне кажется, дизайн и являлся главным героем бондианы.

У нас такого мира не было вообще. Вплоть до войны и даже первое десятилетие после наш предметный мир был своеобразен, но не то чтобы как-то бесконечно отличался от западного. При всей государственной кондовости сталинской мебели, она все ж таки может рассматриваться как национальный вариант ар-деко, в интерьерах вестибюлей сталинских высоток и теперь опознаются их нью-йоркские прототипы, а советские автомобили попросту копировали форды и опели. Главное же — там сохранялась вещевая иерархия, было понятно, что вот это — вещи элиты, а это дешевые подделки под них, а это вовсе мусор. Но в 60-е годы советский предметный мир и европейский попросту разошлись. Хрущевский проект был принципиально антиэлитарен, фундаментально демократичен, в 60-е годы современное означало прежде всего дешевое. Советские 60-е годы отменили роскошь как класс, она осталась буржуазным предрассудком, казалось, что роскошные вещи — это что-то из века мануфактурного производства, а теперь технический прогресс, и все равны.

На Западе дорогие вещи сохранялись, но при всей специфике советских 60-х этот эгалитаризм не был исключительно нашим свойством. Модернистский проект повсюду утверждал идею равенства как идеала и непременного следствия научно-технического прогресса. Что такое роскошь скандинавского дизайна? Как выглядит немецкая аристократическая гостиная 60-х? Этих объектов вообще нет, нет как класса, люди, создававшие в тот момент новый дизайн, думали в другую сторону.

Но не создатели Джеймса Бонда. Костюмы, машины, интерьеры, часы, плавки, туфли, очки, да что там, курорты, отели, моря и небеса — все, что составляет предметный мир Джеймса Бонда,— это мир модернистской роскоши. Бонд — один из самых успешных тренд-сеттеров идеи luxury vanguard, и 50 лет бондианы — юбилей этой идеи. Довольно острой и вообще-то неожиданной — авангард рождался как искусство антиаристократическое и антибуржуазное, искусство новых людей, и традиционная аристократия, в том числе и английская, его на дух не переносила. Сэр Альфред Маннингс, великий мастер рисовать лошадей, вспоминает, как он гулял с Черчиллем, и тот спросил его: "Альфред, если мы встретим на улице Пикассо, вы поможете мне дать ему пинка"? Я думаю, Черчилль был бы в восторге от Джеймса Бонда и мог бы полагаться на него во всем, но как раз помощи в смысле Пикассо он бы от него не дождался. Вот это нет.

Это был принципиально новый поворот. Роскошью оказался самый быстрый самолет, самый лучший автомобиль, самый лучший пистолет, самые новые гранатки, а отсюда как-то само собой получилось, что человек, который лучше всех бегает, прыгает, дерется, стреляет, убивает, взрывает, летает — это вовсе не простой и честный парень, но офицер британского флота (в высшей степени аристократического вида войск), с университетским образованием, безупречным знанием множества языков, в том числе, разумеется, арабского и японского, идеальными светскими манерами и совершенно никак не стесненный в средствах. Аристократ — это лучший спортсмен, стрелок, боец, и чем он аристократичнее, тем лучше дерется, а ее величество вообще в 80 лет прыгает с парашютом.

В сегодняшнем политкорректном мире сценарий с таким героем не прошел бы нигде, да и тогда, в 60-е, это было бы невозможно нигде, кроме Англии, каким-то чудом сохранившей сословное построение общества в мире равенства и демократии. Это, в сущности, было страшно архаично. Но благодаря этой архаике открылся просвет, который в принципе был не предусмотрен проектом современного мира.

Этот герой оказался сродни средневековому рыцарю, который точно так же аристократ, оружие, одежда, лошади и замки которого — невероятная роскошь для всех остальных, и который воюет в одиночку. После окопов Первой и Второй мировой, после массовых танковых сражений и массовых бомбардировок такой герой, казалось бы, вымер в принципе, массовое равенство граждан в жизни предполагало и массовый героизм пехоты в смерти. Ан нет, выжил. Через Джеймса Бонда в модернистский мир просочился весь комплекс мифов и сюжетов традиционного европейского рыцарского романа, от Прекрасной Дамы до прекрасной ведьмы, от победы над злобным карликом до поединка с великаном, от встречи с ассасинами в Венеции до встречи с сарацинами на Востоке. Джеймс Бонд — это роскошь и гламурные приключения на службе Добру, Любви и Счастью, это классический рыцарский роман. Если бы не Omega и Aston Martin, эти истории следовало бы излагать в стихах, как "Неистовый Роланд" Ариосто или "Освобожденный Иерусалим" Торквато Тассо со всякими Клориндами и Армидами, химерами и замками колдуна. У него даже волшебный помощник-оруженосец есть — тот самый Q, который все время приносит новые прекрасные смертоносные поделки.

На первый взгляд они немного недотягивают до самих себя. Невозможно представить себе, что вот эти несколько запыленные временем бикини — как раз те, которые так смело приоткрывали прелести заоблачных гурий, девушек Бонда, что вот эти дурацкие плавки с ножнами для кинжала и были его доспехами, когда он разил полчища злецов в кроваво-голубом мире Нептуна, что вот этот самый несколько устаревшего вида портфель-дипломат, какие иногда носят теперь бывшие чиновники на пенсии, и был той самой сверхбомбой, которой он разнес пол-России, а вот этот угловатый игрушечный желтый пистолетик и был тем самым страшным оружием Скараманги.

Реквизит к фильму всегда разочаровывает. Нет, конечно, не дизайн, а фантазия создателей бондианы, от сюжетов до костюмов, от актеров до постановщиков спецэффектов, стоит за мифом о Джеймсе Бонде. Чтобы все эти вещи начали действовать, нужно их оживить. Но мифологических героев трудно придумывать в первый раз, а потом достаточно одной мелочи, и они оживают у тебя в голове сами собой. Ну а тут на выставке представлены все мелочи, какие есть.

"Дизайн 007: 50 лет стилю Джеймса Бонда", Мультимедиа Арт Музей, с 11 июня по 7 сентября