Вице-премьер правительства РФ о Крыме, школе, рождаемости и усыновлении

Вице-премьер правительства РФ ОЛЬГА ГОЛОДЕЦ рассказала корреспондентам “Ъ” ОЛЬГЕ АЛЛЕНОВОЙ и ВЯЧЕСЛАВУ КОЗЛОВУ о том, едут ли российские туристы в Крым, будут ли в России сокращать пенсионный возраст, когда отменят материнский капитал и улучшилась ли жизнь российских сирот после того, как запретили их усыновление в Америку.

— Давайте сразу про Крым. Что с туристами? Говорят, никто не едет туда отдыхать...

— Были пессимистические ожидания, но поток туристов оказался существенно выше прогнозов. Сейчас трудно купить билеты и не хватает путевок. Сегодня я каждый день получаю просьбы о выделении путевок в детские здравницы, на вторую, на третью смены… Правительство приняло необходимые меры, чтобы туристический сезон начался вовремя. Была проделана квалифицированная работа по подготовке оздоровительной инфраструктуры. Специальная рабочая группа, созданная совместно с крымскими коллегами, проехала все детские лагеря Крыма и Севастополя и вынесла рекомендации, что нужно сделать для того, чтобы здравницы привести в соответствие с российскими стандартами. Санитарно-эпидемиологическая служба привезла сюда специальные мобильные комплексы, которые контролируют в режиме онлайн состояние морской воды и питьевой воды. Сегодня морская вода у берегов Крыма чистая, питьевая вода по анализам соответствует стандартам. Можно уверенно говорить, что мы готовы к курортному сезону и он успешно начался.

— Вы хотите сказать, что санатории тоже соответствуют стандартам?

— С точки зрения комфорта и требований к инфраструктуре наши стандарты выше. Но если говорить о санитарно-эпидемиологических стандартах, то сегодня этот вопрос решен. Проблема в том, что на территории Крыма не существовало системы контроля. В некоторых местах оказалось настолько устаревшее оборудование, которое использовалось для анализов пищи, воды, что наши санитарные врачи были удивлены, как в принципе там мог вестись контроль в таких условиях. Но сейчас в регионе уже работают современные лаборатории, которые позволяют контролировать, идентифицировать, распознавать потенциальные риски, которые существуют.

— А как власти синхронизируют законодательство? Наверное, будут проблемы с исполнением на месте нового для Крыма российского законодательства?

— Первоочередная задача — отрегулировать социальные законы о льготах и пенсионном обеспечении. Сейчас в Крыму происходит поэтапное повышение пенсии и заработной платы бюджетников. Повышение производилось каждый месяц начиная с апреля и к июлю достигнет плановых показателей. Размер пенсий начиная с апреля увеличился на 100% в среднем. В целом же социальное законодательство региона будет приведено в соответствие с российским к 1 января 2015 года.

— В России запрещена заместительная терапия метадоном, а в Крыму это делалось, и местные наркологи нам говорили, что программа эффективная и ее нужно оставить.

— Сейчас целая группа от Министерства здравоохранения прорабатывает вопросы лечения наркозависимости в Крыму. Действительно, подходы в этой сфере у нашей страны и Украины несколько отличаются, действовало разное законодательство. Российское законодательство не допускает заместительную терапию. Но сам опыт Крыма полезен для нашего здравоохранения, поскольку позволяет на деле сравнить результаты тех или иных методик.

Анализ показывает, что действовавшая в Крыму терапия не предполагала контроль за отказом ее клиентов от приема «уличных» наркотиков, не было организовано их психологическое и социальное сопровождение. Программа охватывала в общей сложности 630 пациентов в Крыму и Севастополе. В отношении таких пациентов сейчас реализуется индивидуальная программа дальнейшего лечения и сопровождения.

— Но метадон завозился из Донецка, Харькова, и были проблемы с его поставками в Крым...

— Могу сказать, что перебоя с поставками не было ни по одному лекарству. Этот вопрос был сразу же обозначен правительством Республики Крым как приоритетный. Был создан запас жизненно необходимых лекарств.

— Потребуются ли дополнительные бюджетные места в наших университетах для выпускников из Крыма?

— Да. Зарезервировано около 5 тыс. мест в российских вузах. Кроме того, даны дополнительные бюджетные места Симферопольскому университету, который сейчас получает статус федерального университета. В общей сложности Крым получил 18 тыс. бюджетных мест. Основная часть крымских школьников поступает в местные учебные заведения. Поток абитуриентов из Крыма в российские вузы составляет около 2 тыс. человек. Я лично общалась с ребятами из Крыма, которые признают, что теперь для них открываются новые перспективы, их дает учеба в Москве, Санкт-Петербурге, Новосибирске, других крупных городах страны.

— Вы недавно заявляли, что российские школьники с 2015 года могут получить возможность выбирать уровень сложности ЕГЭ по ряду предметов. Можете рассказать подробнее? По каким предметам?

— В этом году мы решили не вводить возможность выбирать уровень сложности по предметам — это планируется сделать в 2015–2016 учебном году. В принципе и сегодня в ЕГЭ есть блок, который ребенок может выбрать первоочередным для сдачи. Но вопрос ведь заключается в том, чтобы дать возможность ребенку выбирать не только ЕГЭ, но и сам курс. Например, ребенок хочет иметь базовый курс по одному предмету и более сложный курс по другому предмету. Поэтому очень важно дать ученику возможность выбирать те предметы, которые ему интересны, и получать по ним более глубокое образование.

— Как это будет технически решено? Это будет сдаваться в отдельные дни или просто разные варианты заданий в один день?

— Экзаменационные материалы будут делиться по уровням сложности для разных категорий выпускников. Базовый уровень предполагает получение аттестата, а профильный уровень необходим для поступления в вуз.

— А с вузами вы согласовали свои планы? У них есть претензии?

— Вузы сегодня сами заинтересованы в подготовке абитуриентов и открывают множество специализированных курсов и даже специальные школы для школьников, как это сделала, например, Высшая школа экономики. Сейчас важно рационально настроить систему образования, чтобы она обеспечивала максимальное развитие задатков и навыков ученика для успешной реализации личности в будущем.

— Существует программа повышения конкурентоспособности российских вузов «5 в 100». По ее результатам минимум пять вузов должны оказаться в первой сотне международных рейтингов. Изначально были отобраны 15 вузов, но теперь чиновники говорят о 14. Какой вуз выпал из программы и почему?

— Выпал Ленинградский электротехнический институт. Решение принято международным советом, который анализирует программы вузов, оценивает их и делает выводы, кому и что нужно делать для того, чтобы повысить качество образования.

— Минобрнауки не может договориться с Минпромторгом по поводу школьной формы — какой она должна быть. Первые говорят, что нужно оставить действующую норму, когда школа сама выбирает форму для детей. Вторые — что необходимо госрегулирование, единая форма на регион, госзаказ у отечественного производителя.

— Мне кажется, не всем понравится, если по всей стране будет введена для всех школьников единая форма — общество сегодня к этому не готово. С другой стороны, многие школы сами с удовольствием вводят для себя форму и принимают решение, как она должна выглядеть. Это хорошая практика, и мы ее поддерживаем.

— На экономическом саммите в Петербурге многие эксперты говорили, что необходимо повышать пенсионный возраст. Это настолько необходимо российской экономике? И рассматривается ли такой вариант?

— В нашей стране 41 млн пенсионеров, из них 13 млн человек получают пенсии до наступления пенсионного возраста. Поэтому увеличение пенсионного возраста в нашей системе если и даст эффект, то незначительный. Гораздо эффективнее может быть система, при которой люди добровольно могут откладывать срок выхода на пенсию. Предложенный механизм заработает со следующего года. Если человек отложит выход на пенсию и продолжит работать, пенсия будет существенно выше, чем при выходе в обычные сроки.

— То есть официального повышения пенсионного возраста не будет?

— Еще раз хочу подчеркнуть, что правительство все решения приняло, к этому вопросу возвращаться не планирует.

— В прошлом году экономисты говорили о том, что необходимо отменить материнский капитал, потому что слишком большая нагрузка на бюджет. Но в итоге отменять не стали. А есть какой-то результат у этой меры, которая должна стимулировать рождаемость? И будет ли отменен материнский капитал после 2016 года?

— Программу материнского капитала, безусловно, надо продолжать. Сегодня у нас есть хорошие демографические результаты, которые превосходят все прогнозы, дававшиеся несколько лет назад. И даже самые большие скептики соглашаются, что эти результаты во многом обусловлены мерами материнской поддержки. Эксперты отмечают, что вклад материнского капитала в повышение рождаемости составляет от 40% до 80%, когда речь идет о рождении второго ребенка. Так что эта мера действенная, и в особенности она необходима в дальнейшем, когда ситуация будет только осложняться.

— В каком смысле осложняться?

— Число женщин в фертильном возрасте сокращается. Выросло поколение тех, кто рождался в самые сложные с точки зрения демографии и экономики годы. В таких условиях дополнительные меры поддержки особенно важны.

— А какой результат был в прошлом году?

— Мы вышли на положительный демографический прирост, рождаемость превысила смертность на 20 тыс. человек — впервые за последние 23 года.

— Сейчас уже формируется бюджет на следующие три года — с 2015-го по 2017-й. Что будет со всеми социальными обязательствами, взятыми правительством?

— У нас нет никаких сомнений, что все обязательства будут выполнены.

— Даже несмотря на прогнозы о том, что Россию ждет экономический кризис?

— Прогнозы звучат разные. Но бюджетная политика социального блока стабильная. Нет задержек в выплате пенсий и зарплат, собираются взносы и в Пенсионный фонд, и в Фонд обязательного медицинского страхования, растет занятость.

— А вот учителя жалуются, что майские указы о повышении зарплаты выполняются за счет сокращения других специалистов — психологов, логопедов. Насколько правительство обеспечивает регионы финансами для выполнения своих указов?

— Майские указы обеспечены ресурсами. Сейчас школы очень много внимания уделяют развитию дополнительного образования, наличию у себя логопедов, психологов. Школы заинтересованы в учащихся и стремятся создавать хорошие условия обучения. Зарплаты учителям повышены — и с этим общество, как мне кажется, согласно. Повышение зарплат задает и новые стандарты в образовании. Мы как родители ожидаем от учителя, что это будет профессиональный человек, ответственный за детей и заинтересованный в развитии мотивации ребенка к обучению.

— В последнее время участились случаи самоубийств людей, больных раком: пациенты не могут добиться от врачей получения лекарств из-за несовершенства законодательства. Как правительство планирует решать проблему?

— Проделана работа, чтобы в принципе исключить такую проблему. В прошлом году вступил в силу приказ Минздрава, который позволяет врачу-специалисту самостоятельно, без лишних барьеров выписывать нужный анальгетик. Однако он не везде выполнялся. Я дала поручение провести сплошную проверку учреждений здравоохранения. Сейчас Росздравнадзор завершает общероссийскую ревизию процедур получения рецептов и лекарств. Проблема ведь в том, что врачи зачастую перестраховываются, просят дополнительные разрешения на лекарства. Наша задача — облегчить процедуры в интересах пациентов и их родственников. Но ревизия не единственная мера. Сегодня увеличены нормы выписывания на один рецепт некоторых наркотических анальгетиков; дано право выписывать кодеинсодержащие лекарственные препараты больным с затяжными и хроническими заболеваниями на курс до двух месяцев; упразднена норма, обязывающая прикреплять больного, получающего наркотические средства, к конкретной медицинской организации. Кроме того, в ближайшее время будет принят законопроект, который увеличит срок действия рецепта на наркотические обезболивающие с пяти до десяти дней.

— Вы общались с представителями ФСКН по этому поводу? Какова их позиция?

— Эта позиция согласована с правительством и не вызывает возражений.

— После того как был принят закон, запрещающий усыновление в США, правительство принимало меры по стимулированию внутрироссийского усыновления. Какие результаты?

— В тот момент, на 1 января 2013 года, в банке данных находилось 117тыс. детей, которые нуждаются в усыновлении или опеке. Сейчас их 102 тыс. Действительно, включились механизмы по работе с родной семьей, стало уделяться внимание тому, чтобы ребенок не попал в сиротское учреждение, когда можно этого не допустить. Если вы помните, была серьезная дискуссия, увеличивать срок временной опеки или нет. Он был увеличен, и это дает хороший результат, потому что, если с ребенком случилась беда и он живет у бабушки или дедушки, увеличение периода временной опеки позволяет сделать так, что этот ребенок не попадает в специальное учреждение, а продолжает жить у родственников на период оформления опеки. Очень важной мерой оказалось сокращение разницы в возрасте между усыновителем и приемным ребенком, потому что многие старшие братья и сестры действительно фактически заботятся о малыше. Они получили возможность установления опеки и усыновления. Это очень важно, потому что здесь не теряется кровнородственная связь. Серьезный эффект дает социальное сопровождение приемных семей со стороны психологов и других специалистов.

— А что это за специалисты, откуда они?

— Это органы опеки. При каждой опеке действует школа приемных родителей и службы сопровождения. Причем специалисты, которые готовят семью к тому, чтобы принять ребенка, консультируют родителей и дальше, если вдруг возникает сложная ситуация. Это действенная мера для профилактики отказов. Число возвратов детей в детский дом снижается.

— Вы говорите, что возвратов стало меньше. А какая цифра по 2013 году? В 2012-м было, кажется, 4,5 тыс.?

— Если в 2011 году было более 6,5 тыс., то в прошлом году — менее 5,5 тыс. Это еще значимые цифры, но динамика однозначно в сторону уменьшения.

— Значит, школы приемных родителей все-таки не справляются?

— Дело в том, что школы приемных родителей полноценно начали работать только в прошлом году. А возвращают детей те приемные родители, кого новая система не затронула. Сегодня школа приемных родителей доказывает свою эффективность, потому что специалисты таких школ подробно объясняют, какие сложности возникают при усыновлении, при опеке, как их нужно решать, куда нужно обращаться. Семья тоже чувствует себя увереннее, когда есть поддержка.

— Многие руководители детских сиротских учреждений жалуются, что им спускают административно цифры, сколько детей они должны устроить в семьи. Нужен ли тут административный ресурс? Ведь руководитель детского дома пытается всеми способами решить поставленную ему задачу, не думая о том, хорошо ли будет ребенку и не откажется ли завтра от него семья.

— Здесь не должно быть никакого административного давления. Но руководитель должен помнить о том, что одна из ключевых задач — устройство ребенка в семью. Пребывание ребенка в учреждении временное. У нас очень много детских домов, в которые дети попадают в младшем возрасте, а выходят только когда звенит последний звонок, то есть все детство проживают в детском доме. Это стандартная ситуация для части детских домов, и требуется очень серьезная профессиональная перестройка самих руководителей учреждений, сотрудников, чтобы действительно направлять усилия на устройство ребенка в семью.

— Специалисты говорят, что стимулирование усыновления не решает проблемы детей-сирот и что в первую очередь необходимо работать с кровной семьей, поддерживать семьи с детьми, имеющими особенности развития, потому что именно они чаще всего попадают в детские дома. Что делает правительство, чтобы помогать именно таким семьям и предупреждать попадание детей в детские дома?

— В каждом регионе своя специфическая ситуация, и есть хорошие примеры. Например, в Москве пособие на ребенка с инвалидностью — 25 тыс. руб., в Краснодарском крае — более 20 тыс. Также в регионах серьезно помогают семьям, которые воспитывают детей с инвалидностью. Есть специальные учреждения, куда можно привести такого ребенка, и, пока мама работает, с ее ребенком занимаются профессионалы: делают массаж, проводят коррекционные занятия. Из-за этих мер количество детей, которые попадают в интернаты и остаются там навсегда, сокращается. Вообще это сложнейшая тема, мы работаем над ней, и нам серьезно помогает гражданское общество, много фондов работает как раз для того, чтобы лучшие практики, которые имеются в России, распространялись в регионах, а регионы имели возможности обмена этими практиками.

— А почему бы, например, не обязать все регионы выплачивать мамам, имеющим детей с особенностями развития, какие-то деньги, чтобы они не стояли перед выбором: работать и сдать ребенка в детский дом или не работать и жить вместе с ребенком? Неужели денег в регионах на это не хватит?

— Регионы к этому и стремятся, но это не только от благосостояния зависит, но и от ситуации в конкретной семье. Нередки случаи, когда рождение больного ребенка ведет к развалу семьи. Женщина выбирает: или сохранить семью, или оставить ребенка. Это сложнейшие жизненные истории, которые нужно решать сообща.

— Но все-таки материальная помощь решала бы проблемы многих таких семей. Простая арифметика: ежемесячно на содержание ребенка в детском сиротском учреждении тратится в зависимости от типа учреждения от 70 тыс. до 120 тыс. руб. в месяц. Если маме, у которой ребенок с инвалидностью, выплачивать хотя бы 30 тыс. руб. в месяц, она сто раз подумает, зачем ей идти на работу и отдавать ребенка в интернат.

— Сегодня регионы вводят подобные меры, и суммы, которые они дают таким семьям, достаточно значительны.

— Но это отдельные регионы, а почему не сделать единую систему по всей стране?

— Но ситуация в регионах очень различается. Помощь конкретной семье должна быть адресной и точной. Ведь есть семьи действительно сложные, где неблагополучная социальная ситуация, проблемы с алкоголизмом у родителей. И они просто не могут обеспечить ребенку нужный уход. В каждом таком случае нужен индивидуальный подход.

В регионах часто существует проблема территориальной доступности. Если рядом есть учреждение, куда можно отдать ребенка в дневной стационар, пока мама работает,— это одно, а если у вас огромный регион и развивать этого ребенка можно только за сотни километров от его дома,— это другая ситуация. Многие учреждения сегодня включают образовательные программы, потому что сложно каждый день возить ребенка в реабилитационный центр. А в результате ребенок там живет сначала неделю, потом две, потом месяц, а потом мама его навещает раз в полгода. К сожалению, даже при живых родителях у нас много детей, которые не возвращаются домой. И здесь вопрос не только в деньгах. Необходимо создавать инфраструктуру, делать доступными все необходимые услуги для этой семьи.

Поэтому каждый регион выстраивает ту систему оказания помощи и создает ту инфраструктуру, которая необходима. Нужно создать условия, чтобы ребенок не жил фактически в детском доме, а возвращался в семью. Коррекционные учреждения оказывают целый перечень услуг по лечению, коррекции, развитию ребенка. У нас есть целая программа поддержки таких семей, в нашу работу вовлечены ведущие эксперты. Я думаю, мы решим эту проблему.

— На одном из заседаний общественного попечительского совета, который работает при правительстве, представители НКО говорили о том, что сиротские учреждения пополняются и по вине врачей в родильных домах. Если рождается ребенок с особенностями развития, они советуют маме отдать такого ребенка в дом ребенка. Эксперты считают, что нужно запретить врачам давать такие «советы» мамам.

— Сегодня на ранних стадиях беременности женщинам делают анализы, и если обнаружены нарушения, то обязанность врача — предупредить семью об этом. Другой вопрос, что при этом врачи не должны предопределять решение семьи. Никто не должен влиять на выбор мамы, но рассказать, что это за болезнь и как она протекает, врач обязан.

— Как в России реализуется проект «Доступная среда»? Часто люди с инвалидностью жалуются, что даже в центре Москвы нет пандусов, нет реальной безбарьерной среды. Эта программа рассчитана до 2020 года — так будет ли в 2020 году Россия безбарьерной? И сколько денег государство намерено потратить на эту программу?

— Она финансируется в полном объеме, все ведомства поддерживают программу, потому что понимают ее важность. В 2014 году запланировано выделить на развитие доступной среды 43 млрд руб., в 2015-м — 44,7 млрд руб. Нам, конечно, хотелось бы, чтобы программа реализовывалась быстрее. Но уже сейчас есть некоторые достижения. Новые учреждения открываются приспособленными для инвалидов. И в сознании людей это не вызывает отторжения. Все, кто начинает строить, понимают необходимость создания безбарьерной среды. Дома культуры и кинотеатры, всевозможные центры закладываются с новых требований.

— Родители детей, имеющих инвалидность, жалуются, что очень сложно устроить ребенка в детский сад. В школу легче, но и там много проблем. И поэтому многие родители, получив отказ в общеобразовательных школах, вынуждены отдавать детей в коррекционные интернаты. А вот на Западе ситуация другая, там в детский сад берут и с синдромом Дауна, и с аутизмом, и с ДЦП…

— В России детей с синдромом Дауна тоже берут в детские учреждения. Инклюзия развивается достаточно интенсивно. 55% детей с особенностями развития в России ходят в инклюзивные школы. Мы уже перешагнули тот рубеж, когда были опасения по поводу инклюзии, сегодня к таким детям относятся нормально. Кроме того, развиваются дистанционные образовательные программы, меняется содержание образования в коррекционных школах.

— Да? А родители жалуются, что им отказывают. В школах и садах родителям говорят, что нет специалистов, которые могли бы работать с ребенком, нет тьюторов.

— У нас есть дефицит специалистов, которые могут предметно работать с детьми-аутистами, отсюда возникают жалобы. Вместе с тем сегодня разрабатывается новый федеральный образовательный стандарт для обучающихся с ограниченными возможностями здоровья. Создание этого стандарта позволит соответствующим образом и построить образовательные программы в педагогических вузах, и впоследствии нарастить число специалистов, которые будут на высоком уровне работать с такими детьми. Но уже сегодня в 18 вузах реализуется программа «Психология и педагогика инклюзивного образования», организовано повышение квалификации педагогов для работы с детьми с ограниченными возможностями. Приход современных квалифицированных неравнодушных специалистов в эту сферу — задача всего общества, которую мы должны решать сообща.

— В Москве вышел приказ, обязывающий руководителей сиротских учреждений сотрудничать с волонтерскими организациями. Но в целом по России нет такого обязывающего документа, поэтому многие учреждения в регионах остаются закрытыми и не пускают волонтеров. Может быть, такой закон нужен на уровне страны?

— Когда принимался закон о социальном обслуживании, мы предусмотрели норму, в которой говорится, что социальные учреждения должны формировать попечительские советы, в состав советов должны входить общественники. Открытость достигается за счет участия попечителей организаций, и попечители имеют полное право рекомендовать социальному учреждению работать с волонтерами. Так что уже есть механизм, который открывает двери социальных организаций. Должна привиться эта практика, и она должна стать нормой.

— Но вот на одном из заседаний попечительского совета в правительстве говорили, что многие руководители детских учреждений устраивают в эти советы своих жен, дочерей. И они ничего не делают.

— Вот именно поэтому сейчас готовится положение о попечительских советах, чтобы такие вещи исключить.

— Детей из сиротских учреждений очень часто госпитализируют без особой необходимости. В частности, из домов ребенка, где есть все необходимое, чтобы лечить ребенка амбулаторно. Из психиатрических учреждений вообще госпитализируют планово, по несколько раз в год. Волонтеры на это жалуются, дети испытывают сильный стресс в больнице. Почему не меняется законодательство в этой части? Ведь мы говорим о семейной модели в детских домах, но семейных детей не кладут в больницы так часто, как сирот.

— Сотрудники учреждений, конечно, перестраховываются. Ответственность за ребенка в детском доме огромная, и, может быть, если бы этот ребенок был семейный, то мама более точно определяла бы ту грань риска, после которой нужно ребенка отправить в больницу. Тут и, правда, могут быть случаи, когда при относительно несложном недомогании детей госпитализируют. В этой ситуации большую роль играет и помощь волонтеров, которые помогают отслеживать подобные случаи.

— А нельзя как-то обязать, например, руководство домов ребенка, чтобы они не отправляли ребенка в больницу каждый раз, как только у него поднялась температура? Ведь в домах ребенка есть медицинские работники по штату.

— Когда госпитализация не показана, ребенка не нужно госпитализировать. Но и рисковать здоровьем ребенка нельзя. Здесь очень тонкая грань. Решение в конкретном случае все равно может принять только врач.

— Почему в России была закрыта система патронатного воспитания? Многие эксперты ее считали эффективной.

— Сегодня Министерство образования разрабатывает поправки, который введут в Семейный кодекс понятие «профессиональная семья». Они должны быть представлены до конца года.