Может ли китайский крестьянин заменить русского? Выяснял Никита Аронов

Пока жители наших деревень покоряют города, их место на земле занимают китайцы. "Огонек" разбирался, может ли китайский крестьянин заменить русского

Никита Аронов, Свердловская область

— Китайцев этих надо гнать! Людей травят! — ораторствует рыжеватый Леня. Он выпивши, небрит, а верхние зубы сплошь золотые.

— Тебя надо гнать, тунеядца,— вступается Светлана Шварц, полная женщина в цветастом платье.

— Сам ты что ешь, брехун? Огурцы откуда? — подключается муж Светланы, Олег. Сын Светланы, Саша, и Сашина жена, Аня Рихтер, тоже вступают в перепалку. Леня понимает, что в меньшинстве, и замолкает.

Вечерняя идиллия на крыльце общежития поселка Совхозного Белоярского района Свердловской области постепенно восстанавливается. Мужики пьют беленькую, играют ребятишки.

Шварцы — Рихтеры в поселке наособицу, потому что с китайцами работают, а с некоторыми даже дружат. У местного же населения отношение к гостям из Поднебесной варьируется от неприязненного до индифферентного. Продавщицы в магазинах не различают соседей из КНР ни по имени, ни в лицо. Хотя китайские бригадиры наведываются сюда регулярно за продуктами и "Жигулевским" пивом, которое особенно жалуют.

Свои теплицы китайцы отстроили на отшибе, вдали от Совхозного и села Хромцова — у деревни Черемховы, где только дачники, а избирателей числится всего 9 человек. В сельский клуб приезжие не заглядывают, в церковь тем более, по улицам не гуляют, так что контакты сведены к подработке и мелкому криминалу. Так, в первый же год существования китайской фермы местная молодежь спалила теплицу.

— Это малолетки,— объясняет Аня Рихтер.— Они к ним за огурцами ходили. Китайцы всегда давали понемногу, но этим же надо коробками, чтобы продать. А коробками китайцы не дают. Вот и подожгли.

Бывало, местные крали запчасти от тракторов. Как-то побили зазевавшегося в деревне китайца и вытащили бумажник. А разок разбили лобовое стекло водителю с фермы Ван Ка Цюню, пока он пил пиво в гостях у Шварцев.

Русско-китайская дружба для Шварцев началась с того, что водитель каждый день отвозил Аню с Сашей на работу и домой. Вот они и сошлись, начали учить иностранца русскому.

— Он хорошо выучился, только слова говорил без склонений,— рассказывает Аня.

Ван Ка Цюнь с подругой приехал в Россию несколько лет назад, поскольку в родном Харбине плохо было с деньгами. Когда у пары закончилась виза, они вернулись домой — на свадьбу за это время заработали и на машину, кажется, тоже. А в январе Ван Ка Цюнь позвонил друзьям и сказал, что в Китае нашел работу.

— Он всегда деньгами помогал. То 500 рублей одолжит, то тысячу,— вспоминает Аня.— Мы заработаем, хотим отдать, а он: "Не надо, у вас маленький много". Это он про детей моих. Светлане очень помог на лечение. Он ее мамой называл. Увидел, что у нее с ногами, и на лекарства дал, в больницу уговаривал лечь. Сколько, думаешь, стоило, чтобы ногу не ампутировали? Двадцатка, не меньше. А разве тут двадцатку заработаешь?..

Шварцы получают у китайцев примерно 700 рублей в день. Для деревни неплохо.

— Они не ловчат, не обманывают, что заработал — все честно отдают, не то, что эти,— объясняет Олег. Под "этими" понимаются азербайджанцы и приезжие из Средней Азии, которые тоже ведут хозяйства на бывших совхозных полях.— Но берут китайцы не всех. А тех, кто плохо работает, домой отправляют.

Работников кормят из общего котла. А на китайские праздники организуют дополнительное угощение.

— Скоро у них будет День воды. Рыбы наловят, праздновать будут,— рассказывает Олег. И добавляет с уважением: — В прошлый раз свинью привезли. Пили мы вместе. Так они потом в 7 утра на работу, а мы еще два дня встать не могли.

Бывший ветеринар Вера пошла к китайцам несколько лет назад, когда развалился совхоз. На руках у женщины была дочка — на вахту в город не поедешь.

— Они дружелюбные, нас всех называли "подруга",— вспоминает Вера.— Поют за работой. Еще они воробьев стреляли из воздушки, а потом на шампурах жарили. Мы были в шоке.

Тепличные условия

Даже поздно вечером, на заходе солнца, китайцы все еще в теплицах. Управляющий фермы "Золотое поле" Ли Фан Сяо устраивает нам экскурсию. Он в России давно и единственный на ферме сносно говорит по-русски. В деревне для простоты представляется Юрой. Ему 40 лет, он толстый, с полными руками. Из кармана широких синих джинсов торчит увесистая связка ключей. Родом из Суйфэньхэ, маньчжурского городка рядом с Уссурийском. В 1992-м Ли Фан Сяо перебрался в Уссурийск, а с 1999 года живет в Екатеринбурге, у него здесь жена-соотечественница и сын.

Ворота фермы нараспашку, к Черемхове спускаются ряды капустных посадок. Во дворе повозки, прицепы, бочки. Пара тракторов с иероглифами на капотах. На железном листе сушатся на солнце огурцы, будущие ингредиенты китайских блюд.

Все здесь построено в чистом поле, дешево и на скорую руку. Стены бараков и хозяйственных построек насыпные: между двумя слоями горбыля земля с опилками. Снаружи полиэтилен для теплоизоляции, внутри — оргалит для аккуратности и красоты. Крыши тоже из горбыля и полиэтилена. В апреле был жуткий снегопад, и на кухне крыша провалилась. Но у китайцев — страда, чинить некогда, так и едят в своих комнатах.

За бараками тянутся ряды теплиц. Их тут примерно 60. Точной цифры даже Ли Фан Сяо сказать не может, потому что теплицы постоянно строят или ремонтируют.

Конструкция самая примитивная: рама из гнутых, не ошкуренных сосновых жердей, полиэтилен, ржавые самодельные печки на каменном угле.

— Мы труба большой покупаем, режем и свариваем,— объясняет управляющий.

Китайцы дежурят на ферме по очереди, обходя теплицы и капустные грядки на предмет хулиганства и воровства.

— Эта деревня молодой человек мало, но пьяный человек лезет. У вас везде пьяный человек,— улыбается Ли Фан Сяо.

Во саду Ли, в огороде

Русскую супругу хозяина "Золотого поля" зовут Ниной, а фамилию она просит не называть. Крашеная блондинка, бордовые ногти, каблуки-шпильки и консерваторское образование. Нина уже 10 лет замужем за китайским предпринимателем Ли, однофамильцем управляющего Ли Фан Сяо. Познакомились они на русско-китайской свадьбе, куда пригласили однокурсники-китайцы. Сейчас у Нины и Ли уже двое детей, россиян по паспорту. И даже муж после долгих раздумий решил подать на российское гражданство, что случается нечасто.

Господину, а точнее, товарищу Ли 41 год, и в самом начале 1990-х он одним из первых среди соотечественников занялся сельским хозяйством на российском Дальнем Востоке. Потом переориентировался на строительство. В 2008-м появилась возможность дешево взять сельскохозяйственную землю — ее пришлось оформить на жену. У них с женой разделение труда: Ли занимается финансами и организацией производства, его супруга — документами и бухгалтерией.

— Вот говорят по телевизору: китайские фермы, китайские овощи,— возмущается Нина.— А у нас зарегистрированное в России предприятие, российский менеджмент и бухгалтерия, отечественные удобрения и голландские семена. Между прочим, российские совхозы тоже не обходятся без иностранных граждан.

То, что в обиходе называют "китайскими теплицами", может существовать в двух версиях. Либо как полностью российская фирма с китайскими гастарбайтерами. Либо как чисто китайское хозяйство, где китайцы делают абсолютно все. Правда, землю купить они не могут — берут ее в аренду. Такие фирмы активно нанимают российских юристов и бухгалтеров, чтобы соответствовать всем требованиям местного законодательства. Вариант, когда во главе агрофирмы стоит русско-китайская пара,— чуть ли не единственный в своем роде.

Китайская диаспора в Екатеринбурге одна из самых больших в России — больше 15 тысяч человек. Главная точка концентрации приезжих из Поднебесной — рынок "Таганский ряд". Многие китайцы едут сюда прямо с вокзала. А на рынке их уже ждут переводчики, помощь в трудоустройстве, гостиницы, рестораны, клиники традиционной медицины — все, что нужно гражданину КНР в чужой стране. Но овощеводы обычно приезжают организованно и к конкретному работодателю.

— Все наши работники из Северного Китая,— объясняет Нина.— У нас там есть сотрудник, который их набирает, проводит собеседование, оформляет документы и покупает билеты на поезд. В Екатеринбурге мы их встречаем и везем на работу.

Таких, как управляющий Ли Фан Сяо, постоянно живущих в России, на фермах немного. В хозяйстве Нины их всего человек десять: бригадиры, агрономы, водители. У них вид на жительство или разрешение на временное пребывание.

— Но даже те, кто работает здесь по многу лет, все на самом деле хотят вернуться домой, в Китай,— говорит Нина.— Зимой они стараются хотя бы на два месяца уехать на родину. Остаются только те, кто заводит русскую семью. Но таких единицы.

В общем, никакой колонизации. Основная же масса на китайских фермах — временные трудовые мигранты, приезжающие на сезон. Они живут при теплицах безвылазно, с местной китайской диаспорой почти не контактируют и, заработав деньги, возвращаются домой.

Русская хозяйка

Преимущества китайской рабочей силы оценили, кстати, и отечественные работодатели. Например, еще одна хозяйка китайской фермы — тоже Нина. Жительница райцентра — поселка Белоярского Нина Григорьевна Соснина, темноволосая пожилая женщина с серьезным лицом. Тут никаких мужей-китайцев: хозяйство начиналось как чисто китайское, а Нину Григорьевну туда пригласили бухгалтером.

— Поначалу у хозяев были грандиозные планы: миллионные инвестиции, капитальные теплицы. Картинки до сих пор остались,— вспоминает она.— Но что-то не срослось. У них дома как-то все проще: пришел, договорился, если надо — заплатил. А у нас столько бумаг собрать нужно, столько согласований.

Китайцы-предприниматели, короче, уехали, а Нина Григорьевна выкупила теплицы возле деревни Логиново. А рабочие как были китайцами, так и остались. И если, скажем, агроном должен быть с профильным образованием, то от остальных требуется только трудолюбие.

— Они всегда сами себе избирают старшего, с ним я и общаюсь,— объясняет хозяйка фермы.— Сейчас бригадиром Джао или Чжоу, да не запоминаю я их. У них три человека на две теплицы или три — на пять. Главное, они честные в работе и добросовестные. Конечно, очень многое не понимают, приходится объяснять. Например, они угольную золу из печек взяли и рассыпали в теплице в качестве удобрения, а меня за это на 10 тысяч оштрафовали.

Китайцы сами организуют свою жизнь: присылают хозяину заявки на еду и расходные материалы, в ответ выдают продукцию. Языка Нина Григорьевна не знает до сих пор, но для общения с персоналом имеется штатный переводчик, молодой китаец.

Хозяйка довольна, но уверяет, что больших доходов ее предприятие не приносит. Дом у Нины Сосниной действительно одноэтажный и старый.

— До этого я 40 лет была руководителем,— говорит она.— Последние годы возглавляла в муниципалитете комитет по управлению имуществом. Зарабатывала там побольше, чем с китайцами.

Крестьяне на замену

— Мы бы с удовольствием нанимали россиян,— признается Нина, хозяйка "Золотого поля".— Я даже устраивала собрания в местных службах занятости. Бесполезно.

В администрации Белоярского района подтверждают: чужие рабочие места китайцы не занимают. Наоборот, налицо серьезный дефицит сельскохозяйственных кадров. Особенно не хватает доярок и механизаторов.

— Все хотят в городе работать, откуда взять людей,— сокрушается замначальника Белоярского управления АПК и продовольствия Александр Углицких.

Тут, впрочем, еще один аспект. Готовых вкалывать, как китайцы, с утра и до вечера и в Свердловской области хватает. Но им интересны другие заработки — они едут на вахту, где платят совсем не китайские 16-18 тысяч в месяц.

В результате на Урале китайцы потихоньку заполняют открытую нишу — на селе. За последние годы здесь появились десятки китайских тепличных хозяйств. В Свердловской области в одном только Белоярском районе пять больших ферм с крестьянами из КНР. Китайские огурцы и помидоры ест большая часть Урала. Часть продукции закупают даже московские торговые сети.

— Теплицы у китайцев на самом деле примитивнейшие. Они уступают и голландским аналогам, и российским,— уверен Рафик Нурметов, завотделом защищенного грунта ВНИИ овощеводства.— Я был в Китае, смотрел у них самые передовые хозяйства и ничего передового даже там не увидел. Они берут за счет дешевой рабочей силы и многократной химобработки.

Это и правда проблема. Китайцев действительно ловят на чрезмерном применении химии.

— Другие хозяйства тоже нарушают — у многих территория страшно захламлена. Но граждане КНР значительно чаще других превышают уровень пестицидов,— констатирует исполняющий обязанности начальника земельного отдела управления Россельхознадзора по Свердловской области Евгений Коркунов.

Впрочем, если присмотреться к отчетам управления на его сайте, становится понятно: пестициды находят не только у китайцев и не у всех китайских хозяйств. Скажем, в теплицах Нины Сосниной как-то обнаружили неразрешенный пестицид "Квинтозен". А вот в "Золотое поле" другой Нины результаты проверок негатива не принесли.

Областное начальство подчеркивает: в овощах региона за прошлый год никаких химически вредных веществ не обнаружили вовсе. Так что слухи о китайских нитратах преувеличены. С другой стороны, и урожаи в китайских теплицах самые обычные.

— Урожайность в отчетах показывают кто 7-8 кг с квадратного метра, кто — 2-3 кг. А в норме вообще-то хотя бы 10 должно быть,— разводит руками Александр Углицких.— Похоже, о части продукции они просто не отчитываются.

Потребителям до этого дела нет: был бы товар на прилавках. Стране вот только — ни налогов, ни технологий, ни бережного отношения к земле. Разве что возможность заработка для местных, еще не отучившихся работать.

...У теплиц за деревней Марамзино стоят двое с красными от помидорной подкормки руками: китаец и русская. У Светланы черные лосины и пирсинг в носу. Она почти местная, три станции на электричке отсюда. Дома остался взрослый сын и дочка-подросток, а Светлана поселилась здесь и живет жизнью гастарбайтера в 8 км от родного дома.

— Я здесь с мужем работаю, он у меня узбек, нанялся сюда. У нас комната отдельная, кормят, можно овощи брать, а домой деньги пересылаю,— говорит Света.— А этого китайца зовут Саша. Правда, Саша?

Саша улыбается. По-русски он не понимает. А Света не понимает по-китайски. Но работа особого взаимопонимания не требует. Что показывают, то и делай.