Гастроли Балета Сан-Франциско в Париже

Гастроли балет

В Париже на сцене театра Chatelet завершились гастроли Балета Сан-Франциско, которые проходили в рамках фестиваля Les etes de la danse (о гала-концерте "Ъ" писал 16 июля). Американская труппа бойко отработала двухнедельный марафон: ежедневные программы одноактных балетов, открытые классы и видеопоказы спектаклей из репертуара компании. Об итогах — МАРИЯ СИДЕЛЬНИКОВА.

Охватить всю программу юбилейного, десятого выпуска фестиваля "Летние танцевальные сезоны" в Париже невозможно. Американцы приехали во всеоружии: из 18 балетов — от национальной классики (Джорджа Баланчина и Джерома Роббинса) к спектаклям худрука труппы Хельги Томассона и хореографа-резидента Юрия Посохова и до последних работ современных гуру мировой хореографии Алексея Ратманского и Кристофера Уилдона — половина во Франции была показана впервые. Они-то и казались наиболее интересными.

"Трилогия Шостаковича" Ратманского хотя и доехала до Парижа в усеченной версии (Первый концерт для фортепиано, 1933 и Девятая симфония, 1945 давались в разные дни), но ожиданий не обманула. Духоподъемные балеты, пронизанные советскими символами (в сценографии Георгия Цыпина французы узнали церемонию открытия сочинской Олимпиады), парадной хореографией и тонкой иронией Ратманского, созданные первоначально для нью-йоркского American Ballet Theatre, сели на артистов с Западного побережья как влитые. Артисты ухватили и страсть к танцевальному коллективизму — кордебалет работает слаженно, как на параде — и приноровились четко держать геометрию рисунка, не смазывая акценты в героических позах-звездах и поддержках и фиксируя столь полюбившиеся хореографу "стоп-кадры". Не забывают они и о заразительном артистизме, который вместе с музыкальностью Ратманского придает этим балетам особую пикантность и стиль.

Соревновательный дух "Первому концерту для фортепиано" добавили солистки труппы Мария Кочеткова и Тань Юаньюань — балерины разные по темпераменту, но схожие в желании первенства. А в "Девятой симфонии" власть в свои руки взял солист Тарас Домитро. Ему, кубинцу по происхождению, не требовалось дополнительных объяснений ни про красное знамя, которое он так самоотверженно нес, заражая высокой идеей всех танцовщиков, ни про социалистическую грандиозность, которую он демонстрировал даже в бисерных движениях.

Как и Алексей Ратманский, англичанин Кристофер Уилдон был представлен в программе гастролей двумя спектаклями. Более ранний — "В золотой час" 2008 года — поставлен на музыку Антонио Вивальди и итальянского современного композитора Эцио Боссо. Свой получасовой балет Уилдон свил из противоречий и контрастов, балансирующих на грани китча. Чего стоит одна ядреная палитра костюмов а-ля "Баядерка", к которой добавляется еще и монохромный задник, вспыхивающий то синим, то зеленым, то красным. Чуть более изящными выглядят танцевальные оттенки. Уилдон мешает восточные танцы и танго, фокстрот и вальс, скручивает тела танцовщиков в живые цепи, переворачивает их в акробатических кувырках, заставляет тянуть подъем и в ту же секунду переключать его в "резкий" утюжок. Вся эта пляска, не лишенная, впрочем, поэзии, но так и не определившаяся между дивертисментом и единым спектаклем, заканчивается эффектной скороговоркой, которую одновременно, но каждый на свой манер произносят 14 танцоров.

Балет "Призраки" 2010 года тоже был поставлен специально для труппы Сан-Франциско. Он полностью соответствует своему названию. В памяти остаются размытые картинки, поэтические очертания некоей бестелесной, безыдейной красоты, облаченной в свободные одежды. Что же касается хореографии, то здесь Уилдон не может избавиться от призрака Баланчина. Прямо и косвенно цитируя мэтра, англичанин собирает довольно плотный текст и придает ему строгую стильную форму. И не будь рядом в программе хрестоматийных баланчинских балетов, например "Четырех темпераментов", работу Уилдона вполне можно было принять за откровение, а так — призрак, не больше.