Наталья Осипова станцевала с Иваном Васильевым "Соло для двоих"

В Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко состоялась российская премьера "Соло для двоих" — трехчастного проекта Натальи Осиповой и Ивана Васильева, спродюсированного артистическим агентством Ardani Artists. С подробностями — ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА.

Бенефис танец

Сделать проект для своих подопечных артистов импресарио Сергей Данилян задумал давным-давно, когда неразлучные Ваня и Наташа еще танцевали в Большом. За пролетевшие четыре года изменилось все. Пара перешла в петербургский Михайловский театр, а с прошлого года распалась вовсе: с начала этого сезона Наталья стала прима-балериной Лондонского королевского балета, где ее по уши загрузили премьерами; Иван, хоть и штатный премьер Михайловского и Американского балетного театров, носится по всему миру, танцуя брутальную классику XIX и XX веков. Из-за предельной загруженности на подготовку совместного проекта у артистов остался один отпускной месяц — притом что проект готовился амбициозный: ничего знакомого, никакой классики, только современные хореографы, выбранные самой Натальей,— в Лондоне она успела освоиться в мире contemporary dance. Все три автора — бельгиец с марокканскими корнями Сиди Ларби Шеркауи, изральтянин Охад Наарин и лондонский португалец Артур Пита — адаптировали для артистов готовые произведения: на эксклюзивные постановки времени не было. В отличие от даниляновских проектов с Дианой Вишневой, Осипова и Васильев танцевали балеты, поставленные на других танцовщиков. И это стало ахиллесовой пятой "Соло для двоих".

В первую очередь проиграли хореографы. Сольные и дуэтные фрагменты, вырванные из контекста их многолюдных балетов, лишенные родной сценографии, видео- и светодизайна, не складывались в цельную картину: их главный текст ускользал, оставляя узкий подтекст гендерных взаимоотношений. На беду всего проекта у столь разных авторов они оказались однотипными — и в человеческом, и в хореографическом смысле. Везде умная, сильная, глубокая женщина влюблена в слабого мужчину, маскирующего свою человеческую несостоятельность утрированным мачизмом; их дуэты пронизаны лейтмотивом схожих партерных комбинаций, в которых партнерша выпутывается из объятий оплетающего ее ноги партнера.

Из трехчастного пазла "Соло для двоих" самой полноценной, оригинальной и состоятельной оказалась постановка наименее именитого хореографа — Артура Питы, поставившего свой "Facada" на музыку Фрэнка Муна и португальские фадо. Автор серьезно и основательно переработал первоисточник, чтобы получилась связная история про жениха, сбежавшего из-под венца, но не ускользнувшего от пагубы любви. Неистовая невеста, отрыдав ведро слез, настигнет его, задушит в объятиях и спляшет на могиле (на столе, под которым покоится тело) при злорадном одобрении Судьбы — ярко накрашенной старухи в вечернем туалете и на шпильках (Валентина Ермилова).

Наталья Осипова живет в сложном мире "Facada" (по жанру это вовсе не мелодрама — скорее маркесовский фантастический реализм, щедро приправленный черным юмором) с блистательной витальностью, меняясь от сцены к сцене с той безоглядной стремительностью, с какой ее героиня принимает судьбоносные решения. Наивная восторженность первой вариации, полной беспечных прыжков, запредельных счастливых батманов и разудалых ранверсе; пантомимные трагикомичные рыдания — в голос, с выжиманием слез из полотенца и потерянными блужданиями из кулисы в кулису в свадебном шлейфе и с цинковыми ведрами в руках. Роковое адажио, проведенное ею с тайным сладострастием и тихой сосредоточенностью василиска, убийственный гротесковый танец финала — каждый эпизод выглядит маленьким шедевром.

Собственно, и остальные балеты вытягивает она — балерина, безоглядно нырнувшая в современный танец в разгар свой академической карьеры и положившая свой уникальный природный дар на постижение иных пластических систем. Пожалуй, после Сильви Гиллем это первая в мире танцовщица, равно убедительная в классике и современном танце. Наталье Осиповой покорилась даже изощренная техника Охада Наарина: в "Passo", поставленном на музыку Autechre и старинные английские песни, ее ломкое щедрое тело отражает тончайшие модуляции этой психологической хореографии.

И именно в этом балете, где мужчина и женщина танцуют синхронно и часто дублируют комбинации, с особой четкостью видна пропасть, которая отделяет Осипову от ее бывшего партнера. Иван Васильев танцует как привык: во всеоружии природного темперамента и наработанных штампов, огрубляя хореографию Наарина, подминая ее под себя, отчего его сценический язык выглядит так, как если бы в прозе, скажем, Шолом-Алейхема остались одни подлежащие и сказуемые. Пластические трансформации и ломка привычек явно не увлекают артиста — недаром в каждый из балетов, не принимая во внимание их лексику и содержание, он вставляет свои коронные трюки, которыми привык пленять публику в классике,— вроде содбасков и даже большого пируэта (исполненных, кстати, без былого щегольства). И, словно нарочно подчеркивая однообразие своих приемов и возможностей, в каждом балете Иван танцует с голыми — чрезмерно мускулистыми, отнюдь не аполлоновскими — ногами, хотя, скажем, в спектакле Сиди Ларби Шеркауи "Mercy" длинная юбка на мужчине — не просто предмет одежды, но стилеобразующий фактор. В упорном нежелании артиста разбить золотое яйцо того танца, который принес ему мировую славу и обожание тысяч фанатов, есть здравый смысл: путь contemporary dance неблагодарный и тернистый, здесь трудно выделиться и трудно добиться массового признания. Однако в итоге "Соло для двоих" обернулось простым соло: Наталья Осипова могла бы станцевать все три балета с другими партнерами. И все они от этого только выиграли бы.