В Москве появилось протестное движение, состоящее из горожан, недовольных православной застройкой парков

Споры вокруг программы РПЦ и московского правительства "200 храмов" снова обострились в преддверии выборов в Мосгордуму. В Москве появилось протестное движение, состоящее из горожан, недовольных православной застройкой парков. Встроиться в него пытаются различные партии, но защитники парков и скверов готовы сами бороться за места в городском заксобрании. "Власть" изучила точки напряжения в конфликте вокруг храмов шаговой доступности.

Григорий Туманов

"Мы не против церквей и религии"

В 1989 году у дома на Кронштадтском бульваре в Северном административном округе (САО) Москвы решили строить молодежный жилищный комплекс (МЖК) "Ленинградский". В небольшой парк у многоэтажки пригнали несколько автобусов с молодыми комсомольцами с лопатами, но местные встретили их с арматурой в руках. "И понеслась: кровища, крики. Милиция приехала, увидела десяток мужиков с арматурой, развернулась и уехала. Парк в итоге отстояли",— вспоминает один из старейших жильцов дома Сергей Ерохин. Теперь его дело вынужден продолжать юрист Дмитрий Ястребов: на этот раз в парке на Кронштадтском бульваре вместо МЖК запланировано строительство храмового комплекса на 300 прихожан. Он должен быть построен в рамках так называемой "Программы 200", предусматривающей возведение в Москве нескольких сотен православных храмов.

Впервые о ней заговорили в 2009 году, когда мэром города был еще Юрий Лужков. После своей интронизации патриарх Кирилл приехал в городскую администрацию на совещание, по итогам которого градоначальник заявил: "Мы будем строить церкви в новых районах, чтобы не было таких мест, где храм Божий не находился на расстоянии шаговой доступности, чтобы в нашей Москве, как и раньше, было сорок сороков церквей". Это заявление вполне укладывалось в новый курс на восстановление исторической справедливости — спустя год Госдума приняла законопроект о возврате церковного имущества, изъятого за годы советской власти. В том же году Лужкова сняли с должности "в связи с утратой доверия", что не помешало продвижению "Программы 200". Первый камень в фундамент первой церкви, строящейся в рамках программы у театрального центра на Дубровке, 29 апреля 2011 года вместе с патриархом Кириллом закладывал уже нынешний мэр Сергей Собянин.

"Мы не против церквей или религии, а против того, чтобы стройка велась с нарушениями и чтобы застраивались парки",— объясняет Ястребов. Так как "Программа 200" действительно периодически затрагивает зеленые участки, фразу Ястребова часто повторяют активисты в Останкино, Кузьминках, Новогиреево и других городских районах. Восстановление исторической справедливости невольно породило целое городское протестное движение, оказавшееся довольно эффективным и способным к самоорганизации.

Одними из первых и самых эффективных борцов с застройкой в жилых районах оказались именно жители САО, в итоге назвавшие свое движение "За парк", которое теперь в том числе борется и с реализацией программы "200 храмов". Возглавил его живущий в Хорошевском районе выпускник Финансовой академии при правительстве РФ Олег Ларин, сумевший консолидировать вокруг себя единомышленников из других районов и округов. При взгляде на справку территориальной проектно-планировочной мастерской Москомархитектуры по САО видно, что при исторически существующих на территории округа более 20 храмах, программа предусматривает строительство еще как минимум 25. В настоящее время из 25 участков три храма строятся, один в проектировании, три в подготовке к проектированию, семь в стадии разработки и утверждения проектов планировок, 11 в стадии дополнительной проработки.

Когда я спрашиваю активистов, почему они так опасаются за свой район и чем им помешает появление новых храмов, они в один голос отвечают: "Здесь их и так достаточно, а ходят в них только два-три раза в году". Впрочем, вопрос достаточности здесь является скорее политическим, ведь в существующей ситуации один храм приходится примерно на 50 тыс. жителей округа, а среднероссийский показатель 11,2 тыс. на приход, то есть в пять раз больше, чем по Москве. Чтобы подтвердить свои слова, субботним утром Ястребов приглашает проехать с ним по основным религиозным сооружениям САО. При этом он почему-то не принимает во внимание, что субботним утром богослужения в приходских храмах, как правило, не совершаются, и поэтому сложно ожидать массовой явки.

Пару лет назад здесь сделали парковку, потом чиновники выбрали это место под храм. Нашелся только один житель, который готов был писать жалобы и судиться

Некоторые местные жители, преимущественно пенсионного возраста, ходят в храм святого мученика-царя Николая на Головинском кладбище. Правда, мало кто из них знает, что посещают они единственное в городе здание, принадлежащее Русской православной автономной церкви. О том, что храм принадлежит РПАЦ, а не Московской патриархии, сообщает лишь небольшая табличка, закрепленная справа от входа, на которой мелким шрифтом сообщается, что людей зовут в автономную православную церковь. Настоятелем храма, в советское время представлявшего собой административное здание с залом ритуальных услуг, стал небезызвестный протоиерей Михаил Ардов. Здание удалось получить в собственность у ГУП "Ритуал" еще в 1992 году. При этом собеседники "Власти" в Московской патриархии говорят, что показательной эту ситуацию считать нельзя, а речь скорее идет о попытках недобросовестного миссионерства, когда от прихожан стараются скрыть истинную принадлежность храма.

Если попытаться найти яркий пример того, как активисты не сумели отстоять землю в борьбе с православной застройкой, то у него есть конкретный адрес: 6-й Новоподмосковный переулок, владение 8. Это небольшой пятачок, расположенный между двумя жилыми домами, практически в упор к кирпичной пятиэтажке и чуть поодаль от современной высотки. На нем уже практически закончено строительство небольшого храма — рабочие из Центральной Азии неторопливо ведут работы уже в районе купола. Пару лет назад здесь сделали парковку, потом чиновники выбрали это место под храм. И здесь нашелся только один активный житель, который готов был писать жалобы и судиться. В итоге совсем новую парковку снесли, а на ее месте заложили фундамент храма. Впрочем, отсутствие мощного протеста среди жителей Новоподмосковного переулка можно объяснить и тем, что храм вместо парковки им никак не мешает.

Представители московских инициативных групп, пытающихся бороться с храмовой застройкой, постоянно напоминают, что они не против храмов как таковых, и стараются максимально дистанцироваться от любых политических сил. Опыт общения активистов с некоторыми представителями антиклерикального фонда "Здравомыслие" закончился печально: пришедший на один из митингов в защиту парка от застройки активист произнес пламенную антирелигиозную речь, и организаторы поспешили поскорее оттеснить его от мегафона. Больше со "Здравомыслием" они не работали. Лишь один раз движение пыталось сотрудничать с московским "Яблоком". Лидер организации Сергей Митрохин написал для активистов пару запросов в профильные департаменты, а представители партии однажды помогли инициативной группе согласовать уличную акцию. Противники "Программы 200" говорят, что стараются дистанцироваться от любой политики, чтобы социальный изначально протест не менял окраску.

"Храм всегда стоял на лучшем месте"

С председателем правления фонда "200 храмов", который аккумулирует пожертвования и контролирует реализацию программы, епископом Подольским Тихоном мы встречаемся в храме Николая Чудотворца в Хамовниках в Светлый вторник на пасхальной неделе. Ожидая, пока он завершит утреннюю службу, вслушиваюсь в разговоры прихожан. Этим утром здесь обсуждают недавний конфликт с активистами КПРФ на одном из потенциальных мест строительства храма. Православные активисты устроили коллективный молебен в поддержку строительства, а подоспевшие на место коммунисты вызвали полицию, которая в итоге их задержала. "И они чаще всех на этом пытаются пиариться. Сейчас, когда на носу выборы в Мосгордуму, коммунисты говорят, что борьба с "Программой 200" будет чуть ли не одним из официальных направлений предвыборной борьбы",— говорит источник "Власти" в финансово-хозяйственном управлении Московской патриархии.

Епископ Тихон комментировать политическую составляющую реализации "Программы 200" отказывается, но отвечает на основные тезисы защитников парков. Одним из главных их опасений является возможное коммерческое использование полученной под храм территории. Дело в том, что после того как государство определяет участок под храм и он будет построен, земля под ним автоматически переходит в собственность РПЦ, поэтому активисты часто довольно голословно рассуждают о том, что в парке перед их домом "появится какая-нибудь автомойка, а то и парковка", хотя перепродажа земли прямо запрещена законом. Аргумент этот выглядит, мягко говоря, популистским. "Это чаще всего надуманные аргументы. Эти люди прекрасно понимают, что храмы строятся для народа и площадка вокруг храма всегда служит интересам и целям народа",— парирует епископ. По его мнению, храмы, напротив, будут консолидировать общество. Что касается строительства в зеленых зонах, то тут епископ Тихон рассуждает следующим образом: "Эти участки выделяла муниципальная власть. Нет никаких сомнений, что исторически храм и парк дополняли друга, и люди, и государственные мужи понимали: храм должен стоять на самом лучшем месте".

Быть ответственным за то, что одним храмом стало меньше,— сомнительная честь

По его словам, масштаб протеста в целом не так велик: из 77 участков второй очереди, находящихся в зеленых зонах, 58 были приняты без всяких проблем. Всего же, по данным фонда, по состоянию на начало 2014 года на РПЦ оформлено 106 участков, а на очереди еще 21. Основные строительные работы закончены на 18 храмовых комплексах, на подходе еще 16 храмов, которые достроят в 2014 году. Кроме того, на участках, где еще не стартовало полноценное строительство, возведен 71 временный храм. Будет ли программа расширяться, епископ пока не говорит.

Один из наиболее рьяных сторонников "Программы 200" Андрей Кормухин пришел в активизм фактически так же, как и его оппоненты из движения "За парк". Многодетный отец, воцерковленный человек, он понял, что без участия православной общественности процесс строительства храмов будет продвигаться слишком медленно. Теперь его движение "Сорок сороков" принимает активное участие в организации коллективных молебнов и проведении контракций на местах строительства храмов. Он в отличие епископа Тихона рассуждает об оппонентах куда радикальнее. "Эти люди всегда отрабатывают тот или иной заказ. По каким храмам они водили вас с экскурсией? Я могу показать вам несколько сотен мест, где вы встретите толпы верующих",— говорит активист. В принципе и нежелание горожан посещать храмы чаще он, как ни странно, объясняет их отсутствием: "Люди не привыкли о душе думать, им хочется потреблять, они даже задумываться не успевают о душе".

Когда слушаешь Кормухина, то понимаешь, что стереотипов в голове у православной общественности не меньше, чем у ее оппонентов из числа защитников парков, которые убеждены в безграничных лоббистских способностях РПЦ и ее исключительно коммерческой заинтересованности в "Программе 200". Сторонники движения "За парк", уверен Кормухин, в первую очередь "отрабатывают заказы урбанистов". Главным урбанистом Кормухин называет нового главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова. По его мнению, именно из-за него Ходынское поле стало самой горячей точкой на карте программы "200 храмов". Здесь планируется восстановить храм Сергия Радонежского, уничтоженный большевиками, но местные жители взбунтовались. Дело в том, что новый храм планировалось построить не на месте старого, которое уже было застроено, а в нескольких сотнях метров северо-западнее — на углу Ходынского бульвара и неиспользуемой взлетно-посадочной полосы Центрального аэродрома имени Фрунзе, ближе к проезду Березовой Рощи, для чего пришлось бы вырубить значительную часть деревьев. Однако, по последним данным, в итоге храм решено было перенести в начало бывшей взлетно-посадочной полосы на территории авиапарка, и деревья останутся нетронутыми. При этом православные активисты убеждают, что участок на Ходынке изначально представлял собой пустырь, а саженцы прикапывали на нем как раз противники храмов. Более того, в ответ на обвинения в уничтожении зеленых насаждений сторонники строительства отвечают, что, напротив, возведение храма позволяет облагородить запущенную местность. Противостояние зашло настолько далеко, что в Савеловском суде сейчас лежит первая в истории города жалоба на отказ в проведении референдума, поданная противниками строительства. "Это все главный архитектор, у которого там квартира, и ему хочется видеть парк в современном духе, а не с храмом. В итоге строительство вот так вот буксует",— рассказывает свою теорию Кормухин.

"Русская православная церковь последовательно выступает за выделение участков под строительство храмов в строгом соответствии с действующим законодательством, в том числе в области экологии. Обеспечить это — задача профильных органов Москвы, а не Церкви,— заявил "Власти" председатель Синодального информационного отдела Московского патриархата Владимир Легойда.— Храм строится для местного населения, будущих прихожан прихода, а поэтому Церковь, как никто другой, заинтересована в том, чтобы возведение храма происходило в условиях мира и согласия. Храм в наши дни Церковь видит не только как место совершение богослужений, но как очаг социальной активности, работы с нуждающимися, организации досуга для детей и так далее. Многие храмы уже выполняют эти функции. Смена участка — нормальная практика, если причина этого — обоснованная позиция местных жителей, а не крики кучки людей, которые не приемлют все, что связано с верой. Глубоко безнравственно использовать тему строительства храмов для разжигания ненависти между людьми, для борьбы за собственное политическое будущее. С любым храмом связано множество историй искренней любви, милосердия и прощения. Быть ответственным за то, что одним храмом стало меньше,— сомнительная честь".

"Мы в Генплане долгое время не предусматривали строительство храмов"

О том, что Ходынка стала одним из проблемных участков, в беседе с "Властью" говорит и советник мэра Москвы, депутат Госдумы Владимир Ресин. Более 23 лет руководивший городским стройкомплексом, Ресин пришел курировать "Программу 200" в 2012 году, когда стал советником патриарха Кирилла по вопросам строительства. Двумя годами ранее он в должности врио мэра Москвы взамен снятого Юрия Лужкова подписывал историческое распоряжение N2367-РП, регулирующее выделение земли под храмы. С тех пор Владимир Ресин, не изменяя своей привычке каждую субботу объезжать городские стройки, стал еженедельно посещать и участки, где возводятся храмы вместе с представителями РПЦ. В одну из таких поездок он оказался в Некрасовке, где начинал работу в 1960-е годы, и, по его словам, поразился величине запроса на новые храмы: "Мы начали строить там храм. И ко мне подошла одна старушка с палкой, лет 95, а может и больше. Работала там на очистных сооружениях раньше. Говорит: "Неужели я доживу до того, что смогу прийти в воскресенье и помолиться хоть где-то". Ну а куда она поедет? Ничего же нет, мы в Генплане долгое время не предусматривали строительство храмов".

И история из Некрасовки может пополнить копилку примеров, опровергающих тезисы противников строительства о бесконечных лоббистских способностях церкви при отсутствии запроса на храмы. Единственный священник в районе отец Алексей Пшеничников за восемь лет прошел 268 инстанций, но вместо разрешения на строительство ему позволили устроить приход в старом гараже-коровнике, который приход несколько лет делил с цементной лабораторией, и только недавно был возведен нормальный храм.

По мере приближения выборов в Мосгордуму тема храмов в парковых зонах станет еще актуальнее

В фонде "200 храмов" Ресин непосредственно контролирует весь ход строительных работ. Он выстроил четкую систему, позволяющую городу не только внимательно следить за выпуском документов и гарантировать, что все необходимые разрешения и согласования будут вовремя получены, но и осуществлять контроль качества и сроков выполнения работ проектными и строительными организациями. И каждый раз, говорит он, трудно угадать, кто откликнется на просьбу церкви принять участие в строительстве. Раньше других на призыв откликались такие компании, как, например ЗАО "Доринж-39" Гаджимусы Гаджимусаева, строившее в том числе дублер Варшавского шоссе. Или концерн КРОСТ, который возводит самый большой храм в рамках программы — на 1 тыс. человек. "При этом единого подхода к организации благотворительной помощи нет. Бывает, что инвестор выражает желание построить какой-то уникальный храм по индивидуальному проекту или храм в определенном районе, или посвященный определенному святому. Бывает, что компании жертвуют храмам стройматериалы, безвозмездно предоставляют в аренду технику. Но в основном церковь привлекает подрядчиков на собранные пожертвования",— говорит депутат.

И здесь, по словам Ресина, "Программа 200" сталкивается с другими сложностями — отсутствием четкого финансирования, ведь собранные деньги — благотворительные средства от москвичей, регулярность их поступления нельзя запланировать. Сегодня деньги есть, а завтра нет: размер пожертвования фонду варьируется от 100 рублей до нескольких миллионов. Периодически на храмы жертвует бизнес городского и федерального масштаба: в партнерах у фонда и ЗАО "Мосстроймеханизация", и "Газпром" с банком ВТБ. Недавно программу помощи запустил Банк Москвы. Комиссия с каждой операции по определенной пластиковой карте перечисляется в фонд "200 храмов" в качестве пожертвования. Такую же карту, вынимая из бумажника, демонстрирует Ресин.

Порой средства и время теряются из-за того, что строительство на уже утвержденных участках приходится переносить в связи с протестами местных жителей. По мнению Ресина, это случается из-за недоработок префектур и муниципальных властей. "Например, отменили строительство на улице Чоботовская. Другой пример — Куркино, где строители уже начали возводить площадку на окраине парка "Дубрава", однако жители решили, что на этом месте храм им не нужен",— вспоминает чиновник.

При этом возможность межконфессиональных конфликтов, когда представители других религий элементарно почувствуют себя обделенными на фоне реализации программы "200 храмов", Ресин не допускает. По его словам, сейчас представители городского стройкомплекса изучают возможность восстановления синагог в их исторических местах, и если где и возникает недовольство, то по-прежнему — выбранной точкой под строительство. Что касается мечетей, то речи о массовом строительстве не идет. Это, в общем, единая позиция московского правительства: такой потребности в мечетях, как в православных храмах, нет, так как большинство мусульман города даже не россияне.

"Может вызвать протесты и критику депутатов Мосгордумы"

Наиболее нервным процесс реализации программы "200 храмов" является для муниципальных властей. Они фактически оказались меж двух огней: им одинаково не нужен митинг "рассерженных горожан" под окнами префектуры и страшно нарушать курс на укрепление духовных скреп. Тому же депутату Мосгордумы Антону Палееву в начале этого года приходилось постоянно оправдываться перед защитниками парков в своих официальных ответах: "Уверяю вас, что мной и комиссией по делам общественных объединений и религиозных организаций по каждому конкретному возражению против строительства объектов религиозного назначения делается все возможное для соблюдения норм законодательства. Такая позиция является принципиальной — и в законотворческой, и в практической деятельности". В записке теперь уже экс-префекта Северо-Восточного административного округа Ирины Рабер Александру Кузьмину от 2010 года, когда тот еще занимал пост главного архитектора Москвы, прямо говорится, что реализация программы "200 храмов" без предварительного "изучения социальных ожиданий" может "вызвать протесты населения и критику со стороны депутатов Мосгордумы". Так и вышло.

Сейчас чиновники в различных районах предпочитают не ссориться с активистами, либо притормаживая процесс строительства, либо вовсе организовывая новые публичные слушания о переносе храма на новое место. Непримиримую и отстраненную позицию с самого начала православного строительства занимает городской департамент природопользования. Еще в 2010 году в своем ответе Москомархитектуре чиновники департамента из 22 намеченных под строительство участков в том же САО забраковали четыре, а по остальным поставили максимально жесткие условия в виде компенсационной высадки вырубленных деревьев.

Политизация строительства храмов и вынужденное втягивание в этот процесс чиновников не остается без внимания высших церковных чинов. Это становится ясно по заявлению патриарха Кирилла, которое он сделал 1 апреля этого года: "Тема храмов становится нередко разменной монетой в недобросовестных агитационных кампаниях, направленных на то, чтобы воздействовать на протестный электорат. Эти люди вводили целые районы в заблуждение страшилками про покойников, которых будут возить грузовиками на отпевание, про бомжей, которые будут собираться под окнами, про колокольный звон, который будет всех непременно будить и пугать детей". Тема реализации программы "200 храмов" часто становится предметом выступлений патриарха, который на епархиальном собрании города Москвы в прошлом году подчеркнул, что "обществу в целом не хватает культуры гражданской активности, способности добиваться благих целей в ходе мирного и законного взаимодействия с государством. И на этом поле православные люди призваны послужить примером спокойного и уважительного отстаивания своих интересов".

Можно ожидать, что по мере приближения выборов в Мосгордуму тема храмов в парковых зонах станет еще актуальнее. Этим она поставит городских чиновников в еще более неловкое положение, позволив кандидатам делать защиту парков частью своих предвыборных обещаний, а значит — еще более политизирует реализацию программы "200 храмов".