Режиссер Юрий Быков о пожеланиях системе и шансах фильма "Дурак" в Локарно

Интервью

На Международном фестивале в Локарно сегодня состоится премьера российского конкурсного фильма "Дурак". Его герой — простой и честный провинциальный сантехник — на свою голову обнаруживает трещину в аварийном доме, где расположено старое общежитие. "Дурак" посреди ночи поднимает на ноги верхушку городской администрации, которая аккурат в это время гуляет на банкете. Вырисовывается гоголевская сатирическая картина местного "высшего общества", с которым сантехнику предстоит вступить в неравную войну. В этой войне он теряет последних союзников даже в лице собственной жены и обретает врагов... даже среди тех, кого хочет спасти от верной гибели. С режиссером фильма ЮРИЕМ БЫКОВЫМ побеседовал АНДРЕЙ ПЛАХОВ.

— Ваш фильм перекликается по сюжету и по выводам с "Левиафаном", "Долгой счастливой жизнью", "Дубровским" — фильмами социального протеста. Вы сознательно примыкаете к этой тенденции или переклички случайны?

— Вряд ли это случайно, раз разные по социальному типу люди высказывают одни и те же претензии к тому, что происходит вокруг. Конечно, фильмы очень непохожи по методу и стилю: Андрей Звягинцев в "Левиафане" пользуется библейскими аллюзиями, у нас с Борисом Хлебниковым, режиссером "Долгой счастливой жизни", свой подход. Но у всех одни и те же пожелания к действующей системе.

— Во всех этих фильмах протестующий герой, если рассматривать ситуацию формально, терпит поражение. А вы как считаете: "дураку" удается что-то изменить?

— Если герой делает все, что в его силах и даже свыше того, я считаю, что он побеждает. И эти фильмы кое-что все же меняют: они дают глоток воздуха той аудитории, которая еще способна смотреть на мир открытыми глазами. Эта аудитория не должна уменьшаться так радикально, как это происходит, иначе мы погрязнем в рабстве. Как известно по Библии, город стоит, пока в нем есть хоть один праведник. Когда таких людей не останется, закончится и наше творчество: рассказывать и снимать будет не о ком. Ведь кому больше дано, с того больше и спросится. Нельзя опускать руки, надо давать понять, что вопреки всему существует человеческое братство. Что бы ни говорили про народ, все равно атмосферу в обществе определяет элита. Долг художника никто не отменял. Особенно если это такой серьезный художник, как Звягинцев: на него многие смотрят.

— Вас после фильма "Майор" принято уличать в чернухе, а оказывается, вы заняты поиском положительного героя?

— В "Майоре" была попытка воссоздать систему со всеми ее архетипами, там не было задачи прорастить зернышко добра и чего-то позитивного. Я преследовал цель показать, что психология "свой--чужой" или "жить по понятиям" — это часть нас самих и наш менталитет на этом основан. А если человек нарушает правила, то это исключение, чаще всего это просто выдающийся человек — Пушкин, Есенин,— который концентрирует все лучшее, что есть в русской культуре. В "Майоре" нет положительного героя, а тому, который есть, трудно сочувствовать.

— Хотя некоторые сочли, что вы пытаетесь его оправдать — мента, сбившего ребенка на глазах матери и пытающегося замазать следы преступления еще более страшными деяниями...

— Нет, я его не оправдываю, но стараюсь показать в полном объеме, как это вообще бывает в хорошем кино. Возьмите "Крестного отца": мы и сочувствуем героям, и в то же время понимаем, что это монстры. А вот в "Дураке" есть положительный герой, но это ничего не меняет в жизни.

— То есть это герой трагический — не к месту, не ко времени... А как бы вы определили жанр нового фильма — фарс, плакат? Кто-то назвал его фильмом-кошмаром...

— Да, все подходит. Знаю, что были и негативные реакции у критиков, и я бы сам положил гантельку на их весы: плакатность картины во многом вынужденная, потому что делалась она очень быстро, нами двигало сильное желание высказаться, и не было времени глубже продумать конструкцию фильма. Сценарий был написан под впечатлением от конкретной ситуации, в нем было заложено много энергетики, мы быстро нашли актеров, с энтузиазмом репетировали, как в театре, сразу решили, что это будет кино прямого действия — без аттракционов и высоколобых метафор.

— На "Кинотавре" картину встретили противоречиво, но она явно стала событием.

— Понимаю все претензии искушенного киносообщества и некоторые из них даже принимаю. Но я в данном случае не претендую на высокохудожественное высказывание, мне важнее та энергия, что в нем заложена. Поэтому неправду говорят, будто я обиделся на "Кинотавр" и его жюри. Наоборот, я рад тому, что получил приз за сценарий, но по-честному готов был бы его разделить с Любовью Мульменко, которая причастна к сценариям двух кинотавровских фильмов. Мне очень понравился "Комбинат "Надежда"" Натальи Мещаниновой. Вообще, были сильные картины на "Кинотавре", включая фильм-победитель "Испытание" Александра Котта. А у "Дурака" сложилась своя судьба, и я рад за него. Надеюсь, что фильм выйдет в прокат, и это будут не три копии, а около сотни. Но выводы для себя я тоже сделаю: дальше не буду работать в таком поспешном темпе.

— Вы с симпатией упомянули женщин--сценаристок и режиссеров. А ведь ваше кино считается мужским, если не мачистским.

— На самом деле женщины режиссеры гораздо тоньше чувствуют многие вещи, например урбанистическое пространство. Так получилось, что хоть я живу в Москве, но снимаю только о провинции. В столице перемена гендерных ролей более заметна, и женщины во всех сферах недаром берут на себя главные функции. Только бы совсем мужиков не задавили... Но если серьезно, должен признать, что женщины в нашей профессии могут послужить примером: они жесткие, собранные, волевые. В отличие от многих мужчин, которые психуют и капризничают.

— Ваши фильмы успешны и на международной арене. Чего вы ждете от "Дурака" в этом смысле? Вы довольны, что он попал в Локарно?

— В сущности, пока можно говорить только о том, что успешным оказался "Майор". Он показывался в "Неделе критики" Каннского фестиваля, и один зарубежный коллега объяснил внимание к этой картине тем, что в ней присутствует редкое сочетание интеллектуального и жанрового кино, которое всем интересно смотреть. Потому что когда фильм чисто авторский, он часто делит аудиторию пополам — на тех, кто принимает, и тех, кто нет. И к тому же в фильме увидели микромодель современной России. А вот про "Дурака" я думал, что он сыграет только на внутреннем рынке, ведь иностранцам трудно перевести столь интенсивные диалоги. Так что я был сильно удивлен приглашением в Локарно. Но теперь надеюсь, что это станет хорошим международным стартом для картины.