"Россиян можно назвать счастливыми"
Ольга Филина беседует с директором направления «Глобальные экономические настроения» Вашингтонского центра «Пью» Брюсом Стоксом
Крупнейшая в мире социологическая служба — Вашингтонский центр "Пью" — опубликовала данные глобального опроса удовлетворенности жизнью. Россия опять всех удивила
Картинка настроений в США и России оказалась зеркальной: если за океаном 66 процентов населения недовольны положением дел в стране и только 33 процента довольны, то в России довольных 56 процентов, а недовольных только 36. Каким образом мы умудрились выиграть войну настроений, "Огонек" спросил у Брюса Стокса, руководителя исследования, директора направления "Глобальные экономические настроения".
— Вы пишете, что большинство опрошенных по всему миру с пессимизмом смотрят на то, как обстоят дела в их странах. Это необычная ситуация?
— Здесь как раз все привычно. Преобладание мрачных взглядов на экономику и положение дел в стране было очевидным и в 2013 году, и сейчас — в 2014-м. Что касается развитых стран, то там социальный настрой казался самым трагическим. Этой весной, по счастью, он немного выправился: в среднем значение удовлетворенности хотя бы экономическим курсом государства в десятке развитых стран улучшилось на 16 процентных пунктов. Это знак того, что даже умеренное восстановление экономики, которое наблюдалось в некоторых частях Европы, Японии и США, не остается без внимания граждан. Они видят, что дела идут на лад. Парадокс здесь немножко в другом — такая наблюдательность не слишком сказывается на их оценках общей ситуации в стране, то есть экономика экономикой, но острота недовольства сохраняется. В результате мы видим, что больше всего довольна жизнью Азия, в частности Китай, Вьетнам и Малайзия, а вот Европа остается самой несчастной: согласно опросам населения, в среднем 77 процентов ее жителей не рады тому, что происходит в их странах.
— Американцы тоже не слишком удовлетворены?
— С Америкой вообще все сложно: здесь выявленная нашим опросом ситуация, кстати, хорошо иллюстрирует уже названный парадокс. Объективно говоря, положение в экономике улучшается — она растет, и растет быстрее, чем в ряде других развитых стран. И при этом американцы, во-первых, не испытывают большого восторга от экономических успехов: по сравнению с 2013 годом оптимистов стало только на 7 процентов больше — теперь их 40, а во-вторых, преобладающая часть населения — 62 процента — уверена, что в целом дела в стране не очень хороши. Они могут признавать улучшения в экономике, но от этого не чувствуют себя лучше. Иначе говоря, все экономические меры способны только относительно оздоровить атмосферу в обществе. Кроме того, надежда на экономику и экономическое восстановление порождает своего рода эффект обманутых ожиданий: поскольку после кризиса 2008 года мы восстанавливаемся гораздо медленнее, чем после всех предыдущих, целые социальные слои оказываются разочарованными. Американцев стали больше раздражать даже по-своему привычные проблемы: долгосрочная безработица, снижение зарплаты в отдельных секторах экономики, диспропорция в доходах между богатыми и бедными, перспектива стагнации... Людям, по-видимому, надоело с ними мириться.
— Правильно ли я понимаю, что сегодня уже не удается поднять градус общественного оптимизма с помощью экономических мер? Не потому ли выигрывают страны, сделавшие ставку на политику и идеологию, например Китай, а отчасти и Россия?
— Наше исследование показывает, что взгляды населения на положение дел в стране и выбранный политический курс вовсе не являются простым отражением экономических успехов или провалов. Нередко картинка получается зеркальной. Здесь вы правы, есть над чем задуматься. Мы полагаем, что в России сейчас большая доля населения удовлетворена внешнеполитическим курсом, проводимым правительством, и, разумеется, доверяет президенту Владимиру Путину. В то же самое время мы понимаем, что ситуация с экономикой в России очень неблагоприятная: если спрашивать россиян напрямую, что они думают о своей экономике, половина считает, что дела плохи. Но результат ответа на общий вопрос — оценки того, как в стране идут дела — очевидно оптимистический. На фоне населения других государств, склонного к умеренному пессимизму, россиян даже можно назвать счастливыми. Отсюда мы неизбежно делаем вывод, что действительно, общественное удовлетворение в случае России зависит скорее от политических факторов, чем от экономических. Политика очень значима, в ряде случаев куда больше экономики.
— Как вы думаете, почему Азия так спокойна в оценках своего будущего и настоящего, особенно на фоне пессимистичной Европы?
— Причины общественного оптимизма или пессимизма сильно отличаются от региона к региону. Что касается Азии, я думаю, ее нынешнее бодрое расположение духа связано не только с настоящим, но и с недавним прошлым, которое было весьма успешным: когда Европу охватил кризис, Китай, например, чувствовал себя куда увереннее. В некоторых странах, условно говоря, с "хорошей памятью", прошлые успехи освещают путь вперед, и в случае с Азией это замечание мне кажется очень актуальным.
— Вы детально изучали, какие экономические проблемы наиболее актуальны для той или иной страны. В США, например, население больше всего волнует уровень госдолга, в Италии и Испании — нехватка рабочих мест, в Китае — разрыв между богатыми и бедными, а в России — рост цен. Специфика бед разных стран как-то отражает их политические и социальные особенности?
— Не просто отражает, а предсказывает напряженность и характер будущих политических дебатов. Наши прогнозы уже неоднократно сбывались. В прошлом году, например, социальное неравенство оказалось самой острой проблемой для населения Германии и что мы видим? В ходе последней предвыборной гонки разрыв доходов между богатыми и бедными вышел в топ обсуждаемых тем, а новое коалиционное правительство пообещало законодательно закрепить уровень минимальной зарплаты. В результате этой весной наш опрос зафиксировал, что немцы уже меньше обеспокоены неравенством. В некоторых странах самый волнующий население вопрос еще не обсуждался на высшем уровне, поэтому там градус недовольства растет, а проблемы накапливаются. Как бы то ни было, благодаря социологам правительства разных стран не могут утверждать, что их никто не предупреждал: предупреждали — и неоднократно.
У нас специфический замес
Российские исследователи не удивляются тому, что россияне в отличие от жителей западных стран довольны жизнью. Доктор социологических наук, директор проектов фонда "Общественное мнение" (ФОМ) Лариса Паутова по-своему объясняет разницу в настроениях
Цифра, полученная в результате глобального опроса, вполне соотносится с последними данными российских социологов, измеряющих общественное мнение. В этом году на фоне сложной внешнеполитической ситуации россияне стали в большей степени ощущать стабильность в стране и более позитивно оценивать состояние экономики, о чем свидетельствуют и ФОМ, и ВЦИОМ, и "Левада-центр". При этом ощущение кризиса и наличие проблем сохраняются, но средняя температура, так скажем, более благоприятная в сравнении с тем, что было 5 лет назад. Об этом также говорит рост патриотических настроений и показателей субъективного счастья, поддержка президента и присоединения Крыма, нежелание протестовать. Я нахожу три объяснения этому. Первое — некоторые положительные тренды и достижения в экономике действительно существуют. В 1990-е и начале 2000-х общество жило в хаосе, затем наступило затишье, после чего появилась потребность чувствовать себя лучше. Медицинская аналогия: человек, которому только-только сделали операцию, чувствует себя очень плохо, но как только швы перестают болеть, он готовится к выздоровлению, хотя еще далек от того, чтобы быть здоровым. Сегодня многие россияне чувствуют себя выздоровевшими, несмотря на имеющиеся проблемы. Второе — сильная политическая власть с активной риторикой тоже внушает определенный позитивный настрой. Третий момент — смена поколений. Сегодняшние активные сорокалетние россияне — это уже не советские люди. Это достаточно образованный слой, который привык зарабатывать, а не жаловаться. Когорта людей, живших в СССР и потерявших все, постепенно уходит. Сорокалетние мыслят положительно и надеются только на себя. То же касается и молодежи.
На Западе ситуация другая, у них общества стабильные и благополучные. Люди там требуют социальной защищенности и придираются к тем недочетам, которые россияне не замечают: "Кому суп жидкий, а кому жемчуг мелкий". В России же что-то залатали, подкрасили, и люди уже довольны. Но в будущем уровень требований должен стать выше. Сейчас социологи задаются вопросом о том, как долго продлятся нынешние позитивные настроения, насколько они стабильны, не наступит ли разочарование по всем критериям.
Различия с Западом были всегда, хотя дискуссия о принадлежности к нему ведется добрых 300 лет. Все-таки у нас достаточно специфический замес норм, ценностей и установок. К традиционно российскому, к доминирующей православной культуре прибавилось советское, на которое наложились постсоветские травмы, в России совершенно иное самоощущение людей; мы, если угодно, иной психоаналитический кейс.
Для среднестатистического россиянина ощущение своей особости вполне привычное, он противопоставляет "свое" "чужому", поэтому сегодня 74 процента россиян полагают, что смогут обойтись без импортных продуктов. Ощущение "да, мы дурные, но мы великие", которое транслируют фильмы подобные "Особенностям национальной охоты", неискоренимо. Это политикам важно определить свою позицию в мозаике "Россия и Запад, Россия и Восток", а для большинства людей все однозначно.