Слухи об ограничениях на валютные операции и вывоз капитала опровергнуты на высшем уровне. Это, впрочем, не гарантирует, что в какой-то момент российские власти все же не прибегнут к этим мерам.

МАКСИМ КВАША

"Еще следите за курсом валют? Тогда мы идем к вам!" — в прошлый вторник, 30 сентября, агентство Bloomberg устроило переполох на рынке, сообщив, что ЦБ рассматривает возможность введения ограничений на трансграничные операции с капиталом. Буквально за минуты курс рубля провалился примерно на процент, не дойдя считаных копеек до верхней границы валютного коридора (44,4 руб. за валютную корзину (€0,45+$0,55)). До валютных интервенций Банка России дело все же не дошло, зато впервые был задействован так называемый валютный своп ЦБ, причем сразу в довольно больших объемах.

Сразу замечу, подозревать Bloomberg в ошибке или намеренной дезинформации нет ни малейших оснований. И не только потому, что сообщение агентства сделано в полном соответствии со строгими корпоративными стандартами. И не потому, что у его автора Евгении Письменной безупречная репутация. А потому, что соответствующие слухи доносились и до меня. Сам же и писал о них на первой полосе вкладки в газету "Ъ", посвященной сентябрьскому форуму в Сочи.

Другое дело, что на тот момент разговоры, о которых упоминал "Ъ", были в отчетливо саркастическом духе — из серии "экономисты язвят". Их в последнее время стало много. Настолько, что мы даже обсуждали, не завести ли колонку "Вредные советы" в духе знаменитой книги Григория Остера. Решили, кстати, что не стоит, поскольку выяснилось, что сразу несколько позиций из примерного плана публикаций уже совершенно серьезно обсуждаются в Кремле, Госдуме и Белом доме. Так что вместо смешных и злых фельетонов можно было бы получить серию комментариев растерянных аналитиков. Или наоборот: спровоцировать отдельных персонажей на очередную выдающуюся по разрушительности законодательную инициативу.

Однако вернемся к разговорам об ограничении вывоза капитала. За двое суток после сообщения Bloomberg его не опровергли разве что в Роспотребнадзоре и Госнаркоконтроле (впрочем, возможно, я что-то пропустил). ЦБ сделал срочное заявление, а пресс-служба ведомства Эльвиры Набиуллиной добавила, что банк "намерен провести анализ ситуации с целью выявления признаков манипулирования рынком". Тяжеловесы экономического блока — главы Минэкономики и Минфина Алексей Улюкаев и Антон Силуанов — заявили, что это было бы недопустимо и разрушительно, а планов таких нет и не может быть.

Выступил с опровержением и президент. "Мы не планируем вводить какие-либо валютные ограничения или ограничения по движению капитала",— заявил 2 октября Владимир Путин на инвестиционной конференции ВТБ "Россия зовет" (цитата по Reuters).

Вопрос закрыт? Может быть. Однако за день до выступления президента его советник Сергей Глазьев, академик РАН и член Национальной академии наук Украины, говорил иное: "Целесообразны введение ограничений на валютную позицию коммерческих банков, прекращение сомнительных банковских операций, используемых для вывоза капитала без уплаты налогов, а также введение налога на вывоз капитала".

Стоит, пожалуй, напомнить, что в категорию "вывоз капитала" попадают не только переводы в швейцарские банки и покупки пентхаусов в Нью-Йорке, но и обычная покупка наличной валюты. Обычными гражданами в обычном обменнике. Заметим, что, по данным платежного баланса, ее чистая покупка за первое полугодие 2014 года составила $17,7 млрд.

А вот валютные депозиты в российских банках в эту категорию не попадают. В колонке на сайте РБК старший экономист Института энергетики и финансов Антон Табах успокаивает: вкладчикам бояться нечего — резервы ЦБ все еще велики ($458 млрд), валютных вкладов гораздо меньше ($86 млрд), то есть, по крайней мере пока, на всех хватит. Впрочем, обратите внимание: это 24,8% всех вкладов населения, недавно было меньше 20%.

Скорее всего, он прав: "В целом паникерские настроения нельзя признать обоснованными". Но есть нюанс: в нынешних 40 руб. за доллар, похоже, рубль-другой приходится на украинский кризис, примерно столько же — на дефицит валютной ликвидности из-за санкций Запада против госбанков и на опасения, что впереди переход к мобилизационной экономике и новый передел собственности, а также — на риск падения цен на нефть (Brent, кстати, 2 октября дошел до $92). То есть на вещи, которые год-два назад и в страшных снах не снились. А о соответствующем "мировом опыте" (той же Аргентины с ограничениями на обмен и снятие валюты), на который так любят ссылаться российские законодатели, знали тогда только специалисты.