Многие бизнесмены вынуждены пересматривать концепции развития компаний. По мнению д.э.н., профессора Южного федерального университета, эксперта Аналитического центра при правительстве РФ Натальи Евченко, в условиях нестабильности компаниям особенно важно иметь обоснованную стратегию, поскольку в этот период существенно возрастают риски принятия неверных решений.

REVIEW: Какие ключевые изменения Вы прогнозируете на рынке юга России в ближайшее время в связи с последними событиями в политике и экономике?

Наталья Евченко: В российской экономике юг России характеризуется аграрно-сервисной (услуговой) специализацией: величина добавленной стоимости, созданная в данных секторах ключевых регионов, составляет 60–75%. Ростовская область выделяется значимой долей обрабатывающей промышленности.

Внешнеторговая специализация юга России — транзитный регион для внешнеторговых грузов России. Через внешние границы регионов ЮФО, преимущественно порты, перемещается и проходит таможенное оформление около трети (33–37%) грузов участников ВЭД, зарегистрированных в налоговых органах, расположенных вне региона деятельности Южного таможенного управления (ЮТУ). Внешнеторговая логистика — важный сектор экономики юга России, поэтому общее снижение внешней деловой активности затронет в первую очередь эту сферу.

Мне кажется, возможно сохранение и даже некоторое углубление тенденции спада экспортно-импортной активности и в регионах ЮФО, которая и без санкций наблюдается с 2012 года. Дополнительным фактором прогнозирования спада представляется то, что до трети объема внешней торговли предприятия ЮФО ведут с партнерами из стран ЕС, на которые распространяются санкции. Сложно прогнозировать сроки, но понятно, что для кредитных организаций осложнится процесс получения внешних финансовых заимствований, поэтому и для бизнеса кредиты станут дороже, что отразится на издержках предприятий.

Для Ростовской области, у которой некоторые крупные предприятия принадлежат иностранным инвесторам, возникают риски того, что могут быть приняты политические решения о целесообразности минимизации деятельности в России или с ее компаниями, включая инвестирование. Такое случается. Но я надеюсь, что подобного развития событий не произойдет.

R: Что может помочь компаниям преодолеть этот этап?

Н.Е.: В условиях нестабильности компаниям особенно важно иметь обоснованную стратегию, поскольку в период и политической, и экономической нестабильности экспоненциально возрастают риски принятия неверных решений.

Новыми точками роста могут быть некоторые освобождающиеся национальные рыночные ниши продовольствия, если санкции продлятся относительно долго и действительно нарушатся торговые связи. Однако, как показывает практика, именно в такие периоды многие компании начинают активно работать на новых зарубежных рынках — переносят туда не только торговлю, но и производство, выводят капиталы, ресурсы. Бизнес стремится действовать в предсказуемой и устойчивой среде.

Вместе с тем возникает потребность и усиливаются объединительные тенденции, создаются новые альянсы и формируются условия для более тесной кооперации предприятий, работающих на одной территории. Поэтому именно сейчас важно использовать проверенные управленческие технологии, позволяющие минимизировать потери бизнеса в период волатильности. Например, среднему региональному бизнесу я могла бы предложить технологию кооперации на внешних рынках. Самое сложное в ней то, что компаниям важно научиться договариваться, преодолеть многолетние психологические установки и понять, что фирмы могут быть конкурентами на внутреннем рынке и совершенно не являются таковыми на внешних рынках.

R: Какие бизнес-ниши, на Ваш взгляд, будут наиболее перспективными на Юге в связи с политикой импортозамещения, которая поддерживается сегодня российским правительством?

Н.Е.: Импортозамещение, в частности по продовольствию, в региональном контексте проявляется в создании условий для отраслей, продукцию которых возможно произвести и поставить на рынок. Например, в России существует группа товаров, которые лидируют по доле импорта в потреблении (2013): говядина — 25%, свинина — 16%, мор­-ковь — 14%, лук — 13%, птица — 12%, сахар — 8%. Следовательно, именно производство мяса — стратегическое направление импортозамещения для регионов юга России.

Что же касается других продовольственных групп — моркови, лука, сахара — то импорт связан, скорее, не с проблемами выращивания, а с недостаточным развитием инфраструктуры сохранения урожая — оборудованных складов, баз, а также налаживания стабильных поставок в торговые сети. Для сахара существуют проблемы сырьевой базы, устаревших технологий, в конечном итоге — низкой внешней конкурентоспособности при открытом рынке.

Поэтому крупные импортеры вынуждены закупать товары за рубежом у проверенных поставщиков, способных обеспечить стабильность поставок продукции в течение зимнее-весеннего периода. Важно подчеркнуть, что проблемы импортозамещения продовольствия находятся преимущественно в технологической и логистической сферах, а не в производстве.

R: Есть ли какие-то отрасли на Юге, в которых невозможно быстро наладить производство отечественных аналогов зарубежной продукции?

Н.Е.: Думаю, что невозможно быстро наладить в России производства высокотехнологичных комплектующих для производимых машин и оборудования, но пока запрет товарного экспорта к нам (за исключением товаров оборонного назначения) не прогнозируется.

R: Как должна измениться стратегия региональной власти и бизнеса на Юге в борьбе за привлечение инвестиций в сложившейся политической ситуации?

Н.Е.: Дело в том, что инвестиционная привлекательность региона в текущей ситуации в значительной степени определяется политическими, а не экономическими аспектами. Поэтому стратегия региональной власти может быть связана с убеждением инвесторов в минимальности рисков. Например, важно подчеркивать устойчивость развития экономики, разрабатывать меры по комфорту бизнеса, налаживать более тесный диалог с предпринимателями и эффективно действовать при попытках нарушения их прав. Кроме того, было бы полезно оказать особое внимание тем инвесторам, которые заявили о желании сотрудничать с целью сохранения максимального портфеля инвесторов, независимо от того, российские они или иностранные.

Полагаю также, что потенциальные инвесторы регионов юга России могут посчитать, что события на востоке Украины пока не способствуют инвестициям. Поэтому «украинский фактор», особенно для Ростовской области, в среднесрочной перспективе сохранит определяющую роль для привлечения инвесторов. Многие инвесторы размещали производство именно в Ростовской области в расчете на поставки продукции на Украину. Поэтому сроки изменения тактики работы с инвесторами будут определяться развитием ситуации в сопредельных с Ростовской областью регионах Украины.

R: Стоит ли добиваться внешних инвестиций, или же эффективнее переориентироваться на внутренние, искать резервы внутри регионов?

Н.Е.: Предпринимателям и власти придется искать ЛЮБЫЕ источники резервов роста экономики, чтобы обеспечить хотя бы небольшой рост.

Очевидно, что для развития и даже сохранения производства нужны прежде всего инвестиции, финансовые ресурсы, которые пока поступают в регионы преимущественно извне.

Учитывая структуру регионального банковского сообщества, в которой доминируют далеко не региональные банки, важно будет поддерживать диалог с банковским сообществом. Но закономерность такова: банки будут работать и присутствовать преимущественно в тех российских регионах, где эффективно растет региональный рынок, т. е. есть спрос на финансовые ресурсы от бизнеса и состоятельное население. Поэтому в «состязании» за ресурсы в период нестабильности победят те из российских регионов, которые смогут обеспечить комфорт бизнесу — и крупному, и среднему, и мелкому. При этом я бы рекомендовала власти особо сосредоточиться именно на двух последних категориях, которые обеспечивают устойчивость экономики и социальную стабильность.

R: Можно ли регионам Юга рассчитывать на иностранных партнеров в ситуации политической напряженности?

Н.Е.: Регионы могут рассчитывать на всех инвесторов, но ограничение в ресурсах на их привлечение требует тщательного обоснования приоритетности в выборе партнеров. Мне кажется, что «надежность» партнера — условная категория. Надежен тот инвестор, который успешно работает в регионе: создает рабочие места, платит налоги, инвестирует в бизнес. По большом счету не так и важно, чьи инвесторы работают, важно, чтобы повышался общий технологический уровень производства, а у населения была возможность реализовать потребность в качественных рабочих местах, комфортной жизни. Иначе самое квалифицированное население «побежит» из региона туда, где лучше жить. И обеспечит поток инвестиций в них!

Для регионов ЮФО можно порекомендовать проведение детального регионального исследования по инвестиционной проблематике. Его цель — понять, на каких направлениях и формах следует сосредоточиться власти, какие дополнительные стимулы создать и как стимулировать инвестиции собственных и привлекаемых предприятий.

R: В чем, на Ваш взгляд, сегодня состоят основные риски для инвесторов, которые планируют инвестиционные проекты в российских регионах, и в частности на Юге?

Н.Е.: В целом, как представляется, к традиционным предпринимательским рискам сейчас добавляются новые как политические (внешние), так и экономические (внутренние).

Для инвесторов появляются новые факторы, осложняющие принятие решений. Наблюдается тенденция увеличения налоговой и операционной нагрузки на бизнес (возможное введение налога с продаж, повышение ставок по кредитам); прогнозируется снижение покупательной способности населения в результате изменения цен на продовольствие и его существенной доли в потребительской корзине; происходит не только стабилизация, но и относительное снижение доходов населения при росте инфляции.

Не исключаю, что некоторые инвесторы пересмотрят предварительные решения и подписанные соглашения по региональным проектам. Выбор же тактики сохранения/прекращения инвестирования будет определяться степенью «готовности» и стратегической значимостью региональных проектов для компании.

Беседовала Лариса Никитина