Румыния должна быть готова к национализации НПЗ "Petrotel-ЛУКОЙЛ" в городе Плоешти, если российская компания решит не восстанавливать производство, заявил президент страны Траян Бэсеску. Независимый аналитик Андрей Кипрович ответил на вопросы ведущей "Коммерсантъ FM" Натальи Ждановой.
Фото: Сафрон Голиков, Коммерсантъ / купить фото
На прошлой неделе антикоррупционное управление Румынии провело обыск на заводе "Petrotel-ЛУКОЙЛ". Бухарест подозревает корпорацию в уклонении от налогов и отмывании денег.
— Вам известно, в чем суть претензии Румынии к компании ЛУКОЙЛ и к нефтеперерабатывающему заводу?
— Нам известно только то, что мы слышим в новостном фоне: что есть претензии по отмыванию денежных средств и уклонению от налогов — стандартная фраза для всех юрисдикций мира.
— В чем суть этих претензий, этой формулировки — не уточняется? Единственное короткое уточнение, что пять лет компания не показывала никаких прибылей. Это вообще нормальная практика, когда какая-то компания национализируется в том случае, если производства нет?
— С моей точки зрения, эта практика ненормальная. С одной стороны, все должностные лица, включая как посла РФ в Румынии Олега Мальгинова, так и вице-президента Владимира Некрасова, говорят о том, что ЛУКОЙЛ ничего не нарушал. Они говорили о том, что проводились проверки в течение 15 лет, последняя проверка была в прошлом году, и никаких нарушений, которые сейчас вменяются в вину, найдено у компании не было.
— Надо сказать, что с 1998 года работает это предприятие в Румынии.
— Вы абсолютно правы. Поэтому я сделал бы скидочку на эмоциональное выступление президента Румынии, который в принципе на все выступления, даже посла, считает, что это неприемлемо, и если они что-то делают не так, то могут уходить. Я думаю, что это эмоциональная составляющая.
— Вы хотите сказать: это какая-то политическая история, правильно?
— Абсолютно верно. Здесь две позиции: первая — если действительно имелись нарушения: то, о чем сейчас говорит президент, но мы пока не имеем никаких фактов. Хотя вице-президент Владимир Некрасов тоже косвенно признавал, что что-то имелось, если какие-то физические лица что-то делали, то они будут наказаны.
Речь идет не о физических лицах, а о компании, и если мы увидим, первое: все вытекает из того, что действительно были нарушения, были уклонения от налогов — это одна сторона дела. Если этого не было, то на белом глазу видно, что это политическая составляющая, и тот альянс, который сейчас образовался между Украиной, Румынией и Молдовой, этот альянс крайне нам недружественен.
— Не очень понятна цель этой политической акции, что они в конечном итоге хотят сделать?
— Всегда хочется укусить большого медведя в лесу маленьким пчелам — я всегда так это говорил. Что может сделать Румыния против России? Практически ничего, но мелкими укусами в экономическом плане она может это сделать.
— Для ЛУКОЙЛа это насколько существенно, какими могут быть убытки, если действительно будет закрыт этот завод?
— По моим данным, сейчас арестовано порядка 100 тыс. тонн нефти, запасов непосредственно на складе 60 тыс. тонн нефтепродуктов, наложен арест на дебиторскую задолженность "ЛУКОЙЛ-Румыния" перед АО "Petrotel-ЛУКОЙЛ". В общем контексте это не очень большая составляющая. Я допускаю крайний вариант, когда это будет все арестовано и национализировано, хотя уместно это допускать с точки зрения нормального коммерсанта в нынешних рыночных условиях. Но если это будет, для компании это не будет смертельно. Другой вопрос, что создастся прецедент, и первый, кто начнет неправильную топтать эту тропиночку в торговой войне — это будет Румыния, и сейчас ее всячески будут поддерживать на всех уровнях. Вы спросили в начале нашего разговора об аналогах.
— Да, вообще есть такая практика в мире?
— Если посмотреть по другим практикам, я сейчас не скажу, если обратиться к России, то мы имели по первому делу взыскания в пользу государства 13-16% башкирского ТЭКа, в решении арбитражного суда была ссылка на статью 169 Гражданского кодекса о том, что сделки, которые производились, не преследовали цель уклонения от уплаты налогов. Пока мы не видим конкретной сделки, которая бы нанесла ущерб румынскому государству. Пока идет разговор об уклонении: если какие-то сделки будут документально заказаны — то это одна сторона дела. Хотя могу поспорить: в 2008 году еще непосредственно председатель арбитражного суда говорил о том, что издал закон о том, чтобы не допускать конфискации имущества по этой статье 169.
Конечно, тут надо разбираться с юристом международным по прецедентному праву. Прецеденты какие-то проскакивают — недавно было продано торговое представительство России в Швеции, но массовой практики нет.