В Госдуме раскритиковали федеральный бюджет. В понедельник проект документа на следующий год рассмотрел комитет по промышленности. Большинство депутатов не смогли дать по нему положительное заключение. Лишь пять представителей "Единой России" одобрили проект бюджета на 2015 год. Заведующий кафедрой госрегулирования экономики РАНХиГС Владимир Климанов и председатель комитета Госдумы по промышленности, депутат от КПРФ Сергей Собко обсудили тему с ведущим Анатолием Кузичевым в эфире "Коммерсантъ FM".

Первое чтение законопроекта планируется на следующей неделе. Сейчас документ анализируют в профильных комитетах. По данным "Коммерсантъ FM", отрицательную оценку намерены дать и в комитете по образованию.

— Владимир Викторович, какие, на ваш взгляд, проблемы у бюджета, если они есть?

В.К.: Со стороны экспертов кажется, что в этом году бюджет верстался достаточно тяжело, и макроэкономическая ситуация, и политическая способствовали тому, чтобы бюджет был спокойным, но он действительно неспокойный.

— А в чем проявляется неспокойствие бюджета?

В.К.: Это видно, например, по тому, что доля расходов по так называемому второму разделу, связанному с обороной, растет быстрее, чем расходы по другим разделам. Соответственно мы сохраняем такую, в том числе, милитаристскую направленность нашего бюджета, и это уже чувствуется.

— Его перекошенность — это одна из проблем?

В.К.: Без сомнения. У нас сохраняется достаточно большой объем расходов на силовой блок. В целом, если помимо обороны рассматривать еще правоохрану и национальную безопасность, нужно сказать, что здесь всегда много вопросов у экспертов. Здесь есть и закрытость этой части бюджета. Мы никак не можем принять ровно две государственные программы, которые сосредотачивают практически 40% расходов суммарно. Это связано как раз с обороноспособностью и пенсионным обеспечением. То есть обороноспособность — это один из вопросов, которые вызывают озабоченность.

— Сергей Васильевич, именно это у вас вызывает озабоченность?

С.С.: Я бы вообще по радио не обсуждал закрытую часть бюджета и вопросы о том, что мы должны тратить определенные средства на оборону страны. Если мы хотим сохраниться, неужели мы не видим, что у нас сейчас в подбрюшье происходит. Как наши западные "друзья" пытаются сейчас в очередной раз взорвать ситуацию.

Любой здравомыслящий человек прекрасно понимает, что мы должны защитить свою страну. Другой вопрос, что мы ни в коем случае не допустим, чтобы нас втянули в новую гонку вооружений — это факт.

Я считаю, что недостатки бюджета сейчас заключаются немного не в том. Дело в том, что в прошлом году мы впервые перешли на программно-целевой метод планирования бюджета и очень детально, очень серьезно проработали, дали свои замечания исполнительной власти, я говорю о депутатском корпусе, в частности о комитете по промышленности.

В этом году, сейчас комитет по промышленности не поддержал внесенный бюджет в рамках тех шести программ, за которые он отвечает, потому что никаких выводов правительство не сделало. В частности при 154 млрд, выделяемых на развитие конкурентоспособности промышленности, на поддержку всей промышленности, почти 100 млрд уходит на автомобильную промышленность. Нам что, мало пробок? У нас что, развита инфраструктура? А на сельхозмашиностроение — ноль, на металлургию — тоже ноль. Так работать нельзя.

Если сейчас принимается в первом чтении, и надеюсь, будет принят полностью в этой сессии закон о промышленной политике, то исполнительная власть должна понимать, что будет закон, который будет позволять контролировать распределение тех денег, которые могут повлиять в ту или иную сторону на индустриализацию страны.

— Понятно. Сергей Васильевич, я с вами не спорю относительно необходимости укрепления обороноспособности страны. С этим смешно спорить. Тем не менее, когда есть некоторые стесненные обстоятельства, приходится где-то что-то урезать, чем-то жертвовать и так далее. Вопрос был именно в этом. Действительно ли бюджет искажен и не сбалансирован за счет того, что мы вынуждены увеличить военные расходы, милитаризировать таким образом бюджет? Так это или нет?

С.С.: Нет, не так. Бюджет у нас сейчас профицитный, поэтому говорить о том, что за счет повышения обороноспособности страны мы, допустим, разбалансировали всю свою экономику, я думаю, что это не соответствует действительности.

— Есть еще один вопрос, процитирую Михаила Сердюка из комитета по налогам. Он отметил, что бюджет не ориентируется на регионы, в нем не проработаны межбюджетные отношения, целевые показатели госпрограмм не будут достигнуты. Как вы прокомментируете, уважаемые коллеги, такого рода замечание? Оно справедливое?

С.С.: Я не готов сейчас детально отвечать на этот вопрос, потому что у нас каждый комитет в Государственной думе отвечает за свою часть бюджета в соответствии с теми государственными программами, которые входят в зону ответственности комитета.

— Понятно.

С.С.: У комитета по промышленности, допустим, шесть программ, касающихся промышленности, начиная с повышения конкурентоспособности промышленности, авиации, судостроения, радиоэлектроники и так далее. Здесь, я считаю, что те показатели, так называемые индикаторы, которые правительство написало в качестве ориентиров для того, чтобы понимать, выполнена программа или нет, не соответствуют фактическому насыщению программы. В частности, если в индикаторах программы написано, что к 2018 году правительство считает, что мы должны выйти на третье место в мире по производству и качеству нашей авиации, то в самой программе, когда мы смотрим паспорт и предложения, получается, что на авиационную науку выделяется ноль, на авиационное агрегатостроение — ноль, на малую авиацию – ноль. Извините, а за счет чего мы будем выходить на третье место? Как минимум, нужно объяснить. Мы считаем, что более качественно нужно готовить эти документы. При этом нельзя сказать, что денег нет совсем, просто есть некоторые статьи, в которые оптом вложены деньги, это та самая господдержка этих программ, но они просто еще не распределены. Некачественная проработка. Именно на это мы указали правительству.

— То есть я правильно понимаю, что ваша главная, если совсем коротко и обобщенно сказать, претензия к бюджету, к проекту бюджета, — это некачественная проработка, по крайней мере, с точки зрения комитета по промышленности и, соответственно, российской промышленности, да?

С.С.: Да.

— Владимир Викторович, ваше мнение?

В.К.: Я готов вернуться к теме межбюджетных отношений. Они тоже зашиты в одной из государственных программ, одной из двух, которые курирует Минфин России. Нужно сказать, что там тоже очень сложно достигаются те целевые показатели, которые заложены в программе. Посудите сами, там есть один из показателей, связанный с повышением финансовой самостоятельности регионов и снижением степени их дотационности. Пока это сделать никак не удается. Более того, продолжает возрастать государственный долг субъектов федерации. Нужно сказать, что этот государственный долг, пока непонятно, чем будет компенсирован, то есть за счет каких все-таки источников регионам удастся в ближайшем будущем развязать эту тяжелую ситуацию. Поэтому при всей традиционности критики межбюджетных отношений, которые наблюдаются в последние годы, мы никак не можем найти адекватного рецепта.

— Сергей Васильевич, скажите, пожалуйста, можно ли в этом проекте бюджета усмотреть какие-то признаки, как это сказать правильно, проблем экономических, которые грядут?

С.С.: Вопрос в определенной степени риторический, мы прекрасно понимаем, что происходит в мире, не потому что в России мы обсуждаем тему финансовую, вообще спад во всей мировой экономике наблюдается. Более того, сейчас из-за политических амбиций, из-за того, что дядюшке Сэму захотелось поиграть еще и с Европой, и Европу немножко приопустить в ее амбициях, не говоря о том, чтобы разобраться с Россией, вводятся эти санкции. Безусловно, тут было бы несколько наивно рассуждать, что мы сами по себе, и санкции нам нипочем.

— Сами с усами, понятно.

С.С.: Конечно, эти санкции затрагивают экономические вопросы в целом. Американцы пытаются договориться еще с ОПЕК, и в частности с Саудовской Аравией относительно того, чтобы насолить нам и чуть-чуть опустить цены на нефть. Другой вопрос, что они назло бабушке могут себе уши отморозить, потому что мы знаем, что цена на сланцевую нефть, себестоимость где-то $85-90, и если они будут пытаться опустить цены для того, чтобы насолить России, значит, они подорвут всю отрасль сланцевой добычи нефти в Соединенных Штатах Америки и в других регионах, это им отыграется очень серьезно. Тем не менее, надо сказать, что это нашу экономику затрагивает, и поэтому мы можем исходить из тех реальных денег, которые у нас есть. Хотелось бы и в бюджете распределять те деньги, которые реально мы получаем. А то, что мы получим несколько меньше в связи со снижением цены на нефть, в связи с тем, что некоторые направления бизнеса просто уменьшаются в своих объемах, в частности и во взаимодействии с европейскими странами, это ни для кого не секрет. Ничего, и это выдержим, пройдем через это испытание.

— Сергей Васильевич, у нас идет голосование, мы задали людям вопрос, готовы ли они к возможному сокращению социальных расходов? Как вы полагаете, как ответят наши слушатели на этот вопрос?

С.С.: Я думаю, что лет пять назад еще все бы возмутились, а сейчас, когда идет собирание земель, и когда мы видим, что Россия начинает подниматься с колен, мне бы хотелось надеяться, что большинство все-таки проголосует, что без особого желания. Но, тем не менее, если придется ради сохранения России, ради становления могущества немножко ужаться в социальных расходах, то мы готовы.