в "Госплан-2" изучал заведующий отделом бизнеса Владимир Дзагуто

Долгосрочное планирование — это одно из любимых развлечений государства в стратегических отраслях. Например, в ТЭКе в целом и в энергетике в частности из программ, стратегий, схем развития и "дорожных карт" можно собрать целую библиотеку. И если в 2000-х годах реформу РАО "ЕЭС России" пафосно именовали "ГОЭЛРО-2", то текущий вал прогнозов вполне можно назвать "Госпланом-2" в память о ведомстве, планировавшем при СССР все — от прокладки БАМа до ковки гвоздей.

Этой осенью госкомпаниям дали очередную задачу — составить долгосрочные программы развития (ДПР) до 2020 года. Причем инструкции по их составлению явно были пунктирными: по крайней мере, по итогам какого-то единого подхода у компаний не прослеживается. Проще всего было "Росатому": для отрасли выражение "долгосрочная программа до 2020 года" — это оксюморон, что-то вроде "вчерашнего будущего". "Росатом" с задачей справился, внеся в ДПР в основном то, что делает прямо сейчас или делал вчера: к концу десятилетия текущие проекты как раз и достигнут восковой зрелости, чтобы можно было отчитаться.

Иным энергетикам пришлось сложнее. У них тоже есть утвержденные инвестпрограммы на несколько лет вперед, из которых можно слепить реалистичную и даже обеспеченную финансами ДПР — надо лишь допланировать до 2020 года. Но компании подошли к процессу творчески: раз уж правительство просит описать развитие, это хороший повод подбросить ему какую-нибудь перспективную идею, авось призадумаются. Например, в ДПР "РусГидро" основные новации были связаны с "социальной телегой" "РАО ЭС Востока" — проблемным дальневосточным энергохолдингом, который без поддержки, может, и не развалится, но и ехать не будет. В ДПР были внесены вытеснение из "РАО ЭС Востока" миноритариев, а также получение каких-нибудь государственных миллиардов для покрытия долгов энергокомпаний Дальнего Востока.

Эти желания вряд ли легко реализуемы: не то чтобы государству сильно были нужны на Дальнем Востоке миноритарии или долги, но избавиться от них бесплатно не выйдет, а лишних денег совсем нет. ДПР "РусГидро", конечно, отправили на доработку, но, как оказалось, творчество компании выглядело еще скромно по сравнению с программой "Россетей". В холдинге подход к ДПР был радикальным: введение единого тарифа, консолидация дочерних компаний, получение прав регулировать сектор — такая реформа не проще той, что делал Анатолий Чубайс.

То, что радикальные предложения вернули компаниям, вовсе не означает, что государство их никогда не поддержит. Пока идеи осядут в архивах, но есть шанс, что как только с бюджетными финансами станет полегче, эти предложения опять проявятся в очередной программе или отраслевой стратегии.