Перемирие показало, как неуправляем украинский конфликт. Размышления Виктора Лошака

Перемирие в войне на Донбассе выявило стихийный, партизанский характер всего, что там происходит. Все это еще больше осложняет путь к миру

Виктор Лошак

Вот как главный военный прокурор Украины Анатолий Матиос описывал на пресс-конференции свою попытку вернуть на позиции 5-й батальон территориальной обороны "Прикарпатье", с бегства которого начался разгром украинских сил под Иловайском: "Садимся в вертолет — командующий сухопутными войсками, я и мой первый заместитель. Летим в Кировоград, Знаменку. Посадили в поле вертолет, идем к ним. Они перекрыли дорогу. Мне стыдно это говорить: квантунская армия — кто-то пьян, босые, вооруженные до зубов, с боевыми комплектами гранат на поясе, направили РПГ на вертолет. Старший лейтенант Прочук... отдал команду стрелять".

Как и кто управляет "квантунскими армиями" по обеим сторонам линии фронта, а сейчас линии перемирия, сказать сложно. На украинской стороне есть "Правый сектор" со своим руководством, есть войска Министерства обороны, добровольческие батальоны вроде бы подчинили МВД, но, по сути, ими управляют либо финансирующие их бизнесмены, либо достигшие "самостийности" командиры. Отсюда проблемы в военное время и полная неясность, как поведут себя добровольцы и "Правый сектор", когда война закончится. Например, простой вопрос, а захотят ли они подчиняться верховному главнокомандующему? Уже сейчас на пути в Раду герой войны и Майдана Владимир Парасюк говорил в предвыборном интервью: "Скажи мне, знаешь ли ты хоть одного человека, который считает, что наш президент — охренительный пацан, который горой стоит за украинский народ и который все делает правильно?"

Стоит ли удивляться, что украинская сторона даже толком не знает, сколько ее бойцов в плену. В интервью "Коммерсанту" советник министра обороны Украины Василий Будик не скрывает: "Мы можем лишь предполагать точное число исходя из обращений родственников, которые к нам поступили. С военными проще — есть списки, единый центр. С добровольцами хуже. Они пришли, по желанию командира получили оружие, воюют, вроде как их много, а вроде как их нет".

На Украине двойственность ситуации буквально преследует любого наблюдателя. Убеждены, и не без основания, что воюют с российской армией, и в то же время транслируют героические сериалы о советских военных и милиции; всюду показывают и пишут об ужасах войны на Донбассе и в то же время Донецкая область за 7 месяцев года — на втором месте в стране по покупке новых, в том числе дорогих, автомобилей; а главное — это то, что и управлять Донецком Киев не может, и отпустить его не хочет, а в самом Донецке не отказываются от выработанных годами совместной жизни форм управления и экономического взаимодействия. Последнее противоречие приводит к коллапсу, который с наступлением холодов чреват просто трагическими последствиями. Десятки тысяч людей потеряют работу, если останутся без тепла домны Енакиевского металлургического и батареи Авдеевского коксохимического заводов.

Всем казалось, путь к миру лежит через договоренности и их выполнение, но, как и ожидалось, эта война, как и любая другая, уже приобрела свою собственную внутреннюю логику. Залпы "градов" как с одной, так и с другой стороны продолжают уносить жизни мирных людей в Донецке и в районе Мариуполя. На стороне сепаратистов появились отряды, которые перемирие не признают и продолжают свою войну. По слухам, хуже всего с российскими казаками: одни не признают местных луганских и донецких руководителей, другие — условия договоренностей в Минске.

Из всего этого очевидно, что на территориях нынешних ДНР и ЛНР трудно понять, с кем и как договариваться по жизненным вопросам. Очевидно, что это та зона, где по-прежнему сильно криминальное влияние. В Киеве даже появилась группа из бывших офицеров-миротворцев, пытающихся повлиять на ситуацию через местных "авторитетов". Киевский журнал "Фокус" нашел ее руководителя, полковника запаса Сергея Грабского. Тот объяснил, что общение с криминалом иногда помогает организовать безопасную доставку грузов, предотвратить мародерство и даже обеспечить спокойное существование небольшому населенному пункту.

— В Донбассе действительно есть "авторитетные" люди, которые понимают, что, если завтра там будет Россия, они пойдут "греть небо Магадана",— пояснил журналу Грабский.— От них можно чего-то добиться, но тут важно понимать, кто чем живет, не переоценивать обычных трусливых подонков. Еще они очень привязаны к своей "земле". Если, к примеру, сами из Макеевки, в Алчевск не сунутся. До начала разговора желательно знать, на какую территорию распространяется их влияние.

Влияние "авторитетов" на эту войну косвенно подтвердил и советник министра обороны Василий Будик. Поясняя сложности обмена пленными, он назвал едва ли не главным то, что сепаратисты выдвигают как условие вернуть людей, задержанных, а то и уже осужденных за кражи, разбой, грабежи. Но люди эти никак не подпадают под определение военнопленных.

Судя по тому, что рассказывают на Украине, криминальный мир действительно не остался в стороне от этой войны. По обе стороны фронта идет передел собственности, вчерашние бойцы, не снимая формы, во всеоружии участвуют в рейдерских захватах. Но особенно, по слухам, развернулись мошенники. Нередки случаи, когда родителям и женам ушедших на войну сообщают о том, что их мужья и дети ранены и находятся в плену. Представляясь ополченцами, мошенники предлагают срочно за деньги организовать медицинскую помощь или вообще освободить пленного. Хорошо тем, кто в этой ситуации вовремя дозванивается до близких. Платили как раз те, кто не дозвонился.

Судя по всему, украинская война оказалась прекрасной средой для преступников. И это одна из причин, по которым такое противостояние "петлюровцев с махновцами" нужно быстрее закончить, но уже хорошо понятно, как сложно это будет сделать.