Неудача сторонников независимости Шотландии лишь приободрила остальных сепаратистов Европы

Хотя референдум в Шотландии обернулся поражением националистов и сохранением Великобритании, он оказал серьезное влияние на сторонников изменения политической карты Европы. Сепаратисты целого ряда регионов Испании, Италии, Германии, Франции и других стран объявили: "Самоопределение реально, лавина уже пошла". Властям этих стран теперь придется заняться перераспределением полномочий в пользу бунтующих регионов, иначе их стремление получить или воссоздать государственность грозит выйти из-под контроля.

По-прежнему великая Британия

"Распад Великобритании разбил бы мне сердце. И не только мне, но и многим людям в нашей стране и по всему миру,— заявил сразу после подведения итогов состоявшегося 18 сентября шотландского референдума премьер Дэвид Кэмерон.— Но теперь не может быть споров и попыток переиграть все заново — мы все стали свидетелями твердой воли народа Шотландии". Не спавший всю ночь премьер не скрывал радости. Позднее с его же слов (сказанных в приватной беседе, но по случайности ставших достоянием общественности) стало известно, что королева Елизавета II, узнав о победе сторонников единства Британии, "замурлыкала" от счастья.

Совсем иные настроения царили в стане проигравших. На следующий день после голосования премьер Шотландии Алекс Сэлмонд поблагодарил сторонников за поддержку и подал в отставку. Причины такого решения понятны: шотландские сепаратисты имели уникальный шанс на то, чтобы обрести долгожданную независимость, но не воспользовались им. Теперь шанс на создание независимого государства шотландцам представится нескоро — уж точно не при нынешнем поколении.

Тем не менее игнорировать запросы почти половины населения Шотландии Лондон не сможет. Поэтому правительство Кэмерона решило прибегнуть к той же тактике, что использовали в 1995 году после референдума в Квебеке власти Канады. Тогда разрыв между противниками и сторонниками независимости крупнейшей канадской провинции был еще меньше — 50,58% против 49,42%. Понимая взрывоопасность ситуации, власти разрешили провинции встать на путь фактической суверенизации. На серьезные уступки придется пойти и Лондону: Шотландия получит новые полномочия в социальной сфере и налогообложении.

Однако теперь уже другие регионы почувствовали себя обделенными. В итоге началась цепная реакция. На следующий день после референдума глава правительства Уэльса Карвин Джонс потребовал большей самостоятельности, заявив: "Прежний союз умер. Пора четырем нациям сесть за стол и проработать новый вариант". А глава националистической партии "Шинн Фейн" Джерри Адамс призвал провести в Северной Ирландии референдум о воссоединении с Ирландией. Такой вариант маловероятен, но на расширение полномочий регионов британские власти, похоже, все-таки пойдут: принцип "уступи в малом — выиграешь в большом" они явно усвоили.

"Заточим серпы хорошо"

Шотландский референдум оказал влияние не только на Британию. "Самоопределение реально, и лавина пошла",— заявили в южнотирольской партии "Свобода", члены которой ставят целью независимость этого региона Италии или его присоединение к Австрии. Лидер партии Пиус Лайтнер заверил: "Реализованное в Шотландии право решать вопрос о независимости должно быть предоставлено и Южному Тиролю".

Популярность в Италии сохраняет партия "Лига Севера", которая мечется между лозунгами о независимости Падании (северной части Италии.— "Ъ") и федерализации страны. В марте в Венето (регион, к которому относится Венеция) региональные партии даже организовали онлайн-референдум о независимости. В нем приняли участие 73% от общего числа зарегистрированных избирателей, 89% проголосовали за отделение.

Баварская партия, выступающая за самоопределение самого богатого региона Германии, по итогам шотландского референдума выпустила комментарий: "По Европе бродит призрак... Нет, не коммунизма, а мирного и демократического самоопределения. Для Европы этот референдум — сигнал, что время централизованных государств подходит к концу. Стремление людей к волеизъявлению и самоуправлению больше нельзя игнорировать". Для начала националисты потребовали от Берлина расширения прав Баварии в сфере налогообложения и социальной политики.

Схожие призывы звучат во Франции (Корсика, Бретань), в Бельгии (Фландрия) и на португальском острове Мадейра.

Главное же внимание сейчас приковано к Испании. Долгие годы проблема сепаратизма там ассоциировалась со Страной Басков. Члены группировки ETA более полувека напоминали о себе терактами, но в 2011 году отказались от вооруженной борьбы. После шотландского референдума же они заявили: настал "благоприятный исторический момент" для усиления борьбы за "право басков на самоопределение". В ETA настаивают, что речь идет о мирном переговорном процессе, но предупреждают: с этим согласны не все. Как бы в подтверждение этого в конце сентября неизвестные подложили взрывные устройства в три автобуса в баскском городе Зоррока. Никто не пострадал, но автобусы полностью сгорели. При этом анонимные поджигатели сообщили: цель акции — напомнить о жертвах борьбы за независимость и праве Страны Басков на самоопределение.

В Каталонии пока обходится без насилия, но и там ситуация может выйти из-под контроля. Глава регионального правительства Артур Мас так и не смог добиться от Мадрида разрешения на проведение 9 ноября референдума о независимости. В отличие от шотландского, он не имел бы юридической силы. Но и такой вариант вызвал жесткое противодействие правительства страны. Дипломатические источники "Ъ" в Мадриде категоричны: "Конституция унитарного государства такого голосования не предусматривает". В итоге Каталония ограничится проведением 9 ноября опроса, "не имеющего окончательного характера".

Но от идеи полноценного референдума власти региона не отказываются, учитывая настроения местного населения: в минувшее воскресенье десятки тысяч каталонцев вышли на митинг под лозунгом "Пришло время (для референдума.— "Ъ")". Более того, растет популярность идеи одностороннего провозглашения независимости парламентом региона.

Власти Испании вряд ли когда-нибудь добровольно согласятся расстаться с частью территории страны. Но, продолжая давление на Мадрид, Каталония может выторговать себе новые полномочия — в частности, в вопросах распределения налогов. Такой исход может удовлетворить многих каталонцев — тех, кто прислушался к предупреждениям об экономических трудностях в случае обретения независимости и смутных перспективах получения Каталонией членства в ЕС и НАТО.

Впрочем, как и в случае Шотландии, расклады экономистов — это одно, а многовековая мечта о независимости — совсем другое. Миллионы людей продолжат выходить на манифестации каждое 11 сентября — в Национальный день Каталонии — и распевать гимн автономии со словами: "Июнь (имеется в виду начало Сегадорского восстания в 1640 году, в ходе которого на 12 лет была провозглашена Каталонская Республика.— "Ъ") опять придет, а до того заточим серпы хорошо".

Павел Тарасенко