Банки давно предупреждали о начале сжатия ликвидности в России. В середине лета признал это и ЦБ, назвав риск потери ликвидности структурной проблемой банковского сектора. Потеря банками ликвидности — один из самых серьезных для них рисков.

Ольга Плотонова

Сокращение ликвидности

Надо отметить, что подобные ситуации случались и раньше, например в 2008-2009 годах в мировом масштабе, а в более мягкой форме в 2004 году в российской экономике. Периоды сокращения ликвидности хотя и неприятны для банков, не являются чем-то экстраординарным.

Риск ликвидности — естественная и неотъемлемая часть банковской деятельности и принимается любым банком независимо от фазы экономического цикла, бизнес-модели банка, его размера и географии деятельности. Принимая этот риск, банки должны выстроить систему управления им. От ее качества зависит устойчивость банка и, в конце концов, его выживание в периоды реализации риска ликвидности. Большинство банков, особенно крупных, имеют комплексные системы управления рисками, в том числе риском ликвидности, благодаря которым они оказались готовы к наблюдаемой в настоящее время эскалации напряженности на финансовых рынках.

Основным элементом системы управления риском ликвидности является бизнес-процесс мониторинга разрывов ликвидности, который служит для оценки величины возможного дефицита ликвидности в случае непредвиденного, стрессового оттока средств. Эта оценка определяет необходимый объем резерва ликвидности ("подушки ликвидности", или "буфера ликвидности"), который позволяет банку оставаться стабильным и выполнять все обязательства в течение заданного периода — до окончания стресса или реализации дополнительных действий, направленных на улучшение ситуации с ликвидностью.

Конечно, степень готовности к риску у разных банков различна и зависит от риск-аппетита банка и качества процессов управления рисками, особенно риском ликвидности. Поэтому при одних и тех же внешних шоках некоторые банки могут испытывать более серьезные трудности, чем их конкуренты. Банк России еще летом признал, что дефицит ликвидности носит структурный и затяжной характер. "Структурный дефицит ликвидности, скорее всего, надолго",— признавался в июне директор департамента денежно-кредитной политики Банка России Игорь Дмитриев. Он объяснял дефицит несколькими факторами: потребностями Резервного фонда до 2017 года, валютными интервенциями, спросом на валюту со стороны населения, факторами курсовой политики. На фоне всех разговоров о возможном кризисе ликвидности премьер-министр Дмитрий Медведев в конце сентября дал ЦБ прямое поручение проработать с банками пути расширения ликвидности для них за счет расширения валютных инструментов.

Традиционно длинными пассивами для банков являются капитал, депозиты физических лиц, долгосрочные межбанковские кредиты и средства, привлеченные через выпуски ценных бумаг. Депозиты юридических лиц, несмотря на большие объемы (у крупных банков они занимают до 50% обязательств), зачастую выступают краткосрочным пассивом — в пределах недели. Рефинансирование, полученное от ЦБ, также относится к долгим пассивам, так как существует возможность постоянной пролонгации. Заметные изменения в том или ином виде банковского пассива способны настолько ухудшить состоянии ликвидности банка, что это может привести к закрытию бизнеса. К примеру, население очень остро реагирует на любую шоковую ситуацию и любой негатив может привести к массовому оттоку частных вкладов. А это, как показывает практика последнего года, приводит к разрушению банковского бизнеса: на фоне массового отзыва лицензий ЦБ с середины 2013 года зафиксировано немало случаев, когда, поддавшись панике, вкладчики "выносили" средства у здоровых банков. Риски несет и отсутствие возможности рефинансировать долги, если закрыты рынки. С середины весны складывается именно такая ситуация.

Кризис доверия

На фоне обострения внешнеполитической ситуации в 2014 году к традиционным для развивающихся стран проблемам — недостатку длинных денег, высокому уровню процентных ставок на фоне повышенного кредитного риска и инфляционных ожиданий — в России добавился рост значимости стрессовых факторов: риск бегства вкладчиков вследствие кризиса доверия, а также ограничения доступа к валютной ликвидности из-за санкций Запада.

Санкции США и ЕС запрещают приобретать, продавать или проводить операции с ценными бумагами и инструментами денежного рынка крупнейших российских государственных организаций сроком обращения более 30 дней. Санкции распространяются на Сбербанк, ВТБ и его "дочку" Банк Москвы, Газпромбанк, Россельхозбанк и ВЭБ. Фактически санкции, ограничивающие доступ на внешние рынки капитала, напрямую затрагивают более 50% активов российского банковского сектора. Правда, из-за относительно невысокой зависимости отечественных банков от внешнего фондирования влияние санкций на сектор будет ограниченным, считают в рейтинговом агентстве Standard & Poors. То, что банки просят ликвидность — чаще всего дешевую и на долгий срок, не новость. Аргументация понятна: желание получить длинные деньги объясняется потребностями развивающейся экономики. Но в 2013 году уже наметился тренд на стагнацию (рост ВВП замедлился до 1,3% против 4,2% в 2012 году), предприятия все меньше стали инвестировать средства в модернизацию или новое производство. Сейчас, в условиях практически нулевого роста ВВП (прогноз МЭР — 0,5%), ликвидность, особенно валютная, требуется уже не столько для кредитования экономики, сколько для погашения или рефинансирования долгов, в основном зарубежных, самих банков и предприятий. То есть банкам нужна валюта.

Санкции ухудшают состояние валютной ликвидности всей банковской системы, и уже сейчас заметны проблемы с иностранной валютой, поэтому банки ищут иные варианты фондирования, поскольку у всех есть обязательства в валюте, заявлял в начале октября президент крупнейшего российского банка Герман Греф. "Внешние рынки де-факто уже закрыты — ни до трех месяцев, ни до 30 дней реально привлечь финансирование уже нельзя",— признался он.

ВТБ пока не испытывает проблем с ликвидностью, однако не исключает изменения ситуации в будущем, заявляет зампред банка Герберт Моос, отмечая: "Терпимая ситуация с ликвидностью. Мы используем рыночные свопы, пока что у нас есть достаточно рыночных контрагентов"

"Сегодня состояние ликвидности Газпромбанка не вызывает опасений, хотя назвать ситуацию спокойной и безоблачной также нельзя. По нашим оценкам, дефицит валютной ликвидности в российской финансовой системе будет увеличиваться по мере выплат по существующим внешним займам, поскольку возможности для их рефинансирования существенно ограничены",— говорит Алексей Мирошниченко, исполнительный вице-президент Газпромбанка. По его словам, напряженность на финансовых рынках развивалась постепенно, и у ГПБ был запас времени для создания буфера ликвидности, который теперь дает нам возможность для последовательных действий по поддержанию ресурсной базы, работе с клиентами и кредиторами.

Запасаясь впрок

Средние, небольшие банки сейчас, возможно, чувствуют себя лучше, чем крупные, поскольку у них небольшая зависимость от рынка иностранного капитала, постоянный круг клиентов, которые их поддерживают, полагает заместитель руководителя аналитического департамента ООО "Совлинк" Ольга Беленькая. Такие банки уже давно научились запасаться ликвидностью, поскольку не получали большой поддержки от государства.

Проблемы с ликвидностью у многих банков, как и ожидалось, начались осенью, и связаны они преимущественно с выплатами внешних займов. По данным ЦБ, в сентябре 2014 года банки и компании должны были выплатить $19 млрд, в октябре--ноябре объем выплат составит по $7-8 млрд, а на декабрь придется пик выплат банков и компаний по иностранным долгам — примерно $32 млрд, отмечает госпожа Беленькая. Правда, на сам банковский сектор нагрузка меньше: выплаты за сентябрь--декабрь составят приблизительно $17 млрд. В целом, согласно данным S&P, в течение 2014-2015 года российским банкам необходимо рефинансировать внешние долговые обязательства в размере около $57 млрд.

Отчасти дисбалансы в пассивах связаны с денежно-кредитной политикой, проводимой ЦБ, отчасти — с неопределенными ожиданиями как самих банков, так и их вкладчиков, которые предпочитают теперь попридержать валюту, поясняет заместитель директора группы "Рейтинги финансовых институтов" Standard & Poors Сергей Вороненко. То есть риск ликвидности совмещается со спекулятивным риском. У банков, подпавших под секторальные санкции, растут небезосновательные опасения того, что могут возникать технические задержки в расчетах в валюте с их иностранными контрагентами, а это может вызвать непредсказуемые разрывы в платежах, полагает аналитик. Это негативно повлияет на профиль фондирования и ликвидности банковского сектора в целом и поставит под вопрос способность крупнейших банков в достаточном объеме финансировать экономику страны. "Мы полагаем, что российские заемщики не смогут быстро заменить средства, которые они ранее могли привлекать на рынках США и ЕС, средствами с других рынков капитала, например Китая",— говорит господин Вороненко. Кроме того, объем фондирования, привлекаемого на внутреннем рынке, ограничен вследствие снижения темпов роста депозитов и неопределенности в отношении того, сможет ли Банк России предоставлять фондирование банкам, несмотря на значительные резервы в иностранной валюте в настоящее время.

Нельзя сказать, что в данный момент в банковской системе нет ликвидности. "С рублевой ликвидностью все нормально, есть хороший запас, хотя и существует проблема высокой доли фондирования от ЦБ в банковской системе",— еще недавно говорил господин Греф. Сейчас банкам нужна валюта, причем у многих она есть, уверены эксперты, но они стараются придерживать ее в качестве резерва, полагают аналитики Райффайзенбанка. Согласно опубликованному Банком России обзору банковской системы ЦБ за август 2014 года, основной интерес представляет оценка чистой открытой валютной позиции. Несмотря на значительный дефицит валютной ликвидности, которая усилилась в том числе из-за продолжившегося оттока валюты со счетов клиентов в объеме $3,3 млрд в августе и сокращения валютных межбанковских кредитов в пассивах на $5 млрд (вероятно, из-за санкций), банки нарастили чистую открытую валютную позицию (ОВП) в рублевом эквиваленте на 7,5 млрд руб.— до 835 млрд руб., или $20,9 млрд, подсчитали аналитики Райффайзенбанка. Это произошло главным образом за счет закрытия валютных свопов на 190 млрд руб. Все это: закрытие свопов, отток клиентских средств и МБК в пассивах — привело к довольно заметному изъятию депозитов из банков-нерезидентов ($10,2 млрд). С начала года рост чистой открытой валютной позиции у банков составил 370 млрд руб. в основном за счет покупки евробондов (+$9,4 млрд). Столь высокая чистая ОВП (примерно 11,2% совокупного капитала) свидетельствует об избытке валюты в активах, который банки не спешат сокращать в ожидании ослабления рубля, несмотря на дефицит валютных пассивов, заключают аналитики Райффайзенбанка. Не исключено, что это одна из причин, почему ЦБ не торопится с введением валютного репо, хотя объявил, что намерен запустить его осенью.

Дорогие облигации

С сентября для российских банков осложняется и внутренний рынок займов. Начиная с июля Минфин России раз за разом отменял размещение выпусков ОФЗ из-за слишком высокой цены — инвесторы не готовы платить за риски России меньше 9% на фоне ожидания роста инфляции, роста ключевой ставки ЦБ и продолжающегося ослабления рубля (рубль последние месяцы показывает одну из худших динамик среди мировых валют). А для крупнейших российских банков цена размещения облигаций на внутреннем рынке впервые за последние четыре-пять лет стала двузначной: в конце июня Альфа-банк разместил трехлетние облигации под 10,25% годовых? после летнего затишья он привлек средства на внутреннем рынке уже под 10,5-10,75 % годовых. Сразу после него Райффайзенбанк вышел с трехлетними рублевыми бондами, которые разместил по ставке 10,5% годовых, а через неделю стоимость облигаций Газпромбанка уже составила 10,8% годовых. Рост стоимости фондирования для банков неизбежно приводит к повышению кредитных ставок для заемщиков. Высокая доходность объясняется высокой ключевой ставкой ЦБ — 8% годовых — и слабым спросом инвесторов на рублевые инструменты в условиях резкого ослабления рубля с начала года. Кроме того, спрос на облигации институциональных инвесторов (в частности, НПФ) негативно влияет и исчезновение запланированной "подушки" в виде пенсионных накоплений за 2014-2015 годы. Тем не менее банки продолжат выпускать облигации, несмотря на удорожание стоимости: рост стоимости пассивов будет переложен в кредитные ставки. Уже с середины года банки стали повышать ставки по кредитам как компаниям, так и населению. По данным ЦБ, ставки по кредитам в 2014 году росли быстрее, чем по депозитам. Ставка по краткосрочным кредитам нефинансовым организациям за январь--июль повысилась на 132 базисных пункта, по долгосрочным кредитам — на 128 пунктов (до 10,7% и 11,9% годовых соответственно).

Привлекают вклады

Госбанки до последнего тянули с повышением ставок по вкладам физических лиц, поскольку ставки по вкладам — имиджевый инструмент и его оставляют напоследок, если надо реагировать. "Повысить ставки всегда легче, чем потом их снизить, если стоимость денег на рынке начнет снижаться. С этой проблемой многие банки столкнулись в 2010 году",— говорит Ольга Беленькая из "Совлинка". Осенью ставки по вкладам в крупнейших банках (Альфа-банк, Россельхозбанк, Газпромбанк, Райффайзенбанк, Банк Москвы) стали расти, причем повышение по валютным вкладам в среднем было 1-1,5 процентного пункта, тогда как рублевые вклады повышали в среднем на 0,5 пп. "В начале октября на рост депозитных ставок пошли и лидеры рынка. Правда, повышение ставок выглядит скорее символическим (в пределах 1 пп.), поскольку доходность вкладов в госбанках и так невысока, поэтому этот маневр вряд ли приведет к массовому притоку средств, считает госпожа Беленькая.

Вклады физических лиц до сих пор являются одними из основных источников ликвидности банка, хотя в первом полугодии и наблюдался небольшой отток, вызванный нестабильной политической ситуацией и ослаблением рубля. Население, как и в кризис 2008 года, стало снимать средства со счетов и покупать валюту: по данным ЦБ, около двух третей оттока капитала из России во втором квартале связаны с конвертацией вкладов и покупкой населением наличной валюты. Агентство по страхованию вкладов (АСВ), видя отток вкладов в первом полугодии (-0,4% против прироста на 9,7% в первом полугодии 2013 года), вдвое снизило прогноз прироста вкладов физических лиц. Теперь, согласно оценке АСВ, рост вкладов населения в 2014 году составит 7-9% (или 1,2-1,5 трлн руб.) вместо запланированных 17-19% (данные "Интерфакса").

Однако стоит отметить, что сейчас вкладчики ведут себя более спокойно, чем в кризис 2008 года. "Если на 1 июля 2009 года доля вкладов физических лиц в пассивах банков после массового оттока была 21%, то сейчас вкладчики менее активно действуют и доля средств физических лиц в пассивах на 1 сентября 2014 года составляет порядка 27%",— подсчитала Ольга Беленькая. Согласно последним данным ЦБ, основной рост за восемь месяцев продемонстрировали валютные вклады физических лиц, размещенные на срок более года: по рублевым вкладам рост составил 3%, до 8,3 трлн руб., по валютным — 13%, до 2,5 трлн руб.

Возвращение блудного капитала

В отличие от вкладов физических лиц, средства юридических лиц на счетах банков несколько подросли — с 18,9% на начало 2014 года до 20,5% на 1 сентября. Вероятно, банки в поисках стабильных пассивов повышают ставки и предприятия копят в банках собственные "подушки безопасности", полагает госпожа Беленькая. Ставки по депозитам юридических лиц во многом повторяют динамику изменений ключевой ставки Банка России, которая, как известно, в течение 2014 года была поднята на 2,5 пп.— с 5,5% до 8% годовых.

После введения западных санкций в первом полугодии многие отечественных компании стали переводить денежные средства из иностранных банков в российские. По данным S&P, депозиты таких компаний, как "Роснефть" (приблизительно $20 млрд на 30 июня 2014 года), "Сургутнефтегаз" (более $30 млрд) и "Газпром", сейчас играют важную роль для поддержания показателей ликвидности российского банковского сектора. Однако депозиты компаний не могут служить гарантированно долгосрочным пассивом. В условиях того, что стоимость заимствований за рубежом для российских компаний рекордно высока — по оценке S&P, после введения санкций она выросла на 5 пп., компании предпочтут использовать накопленные средства для погашения долгов.

Что делает ЦБ

На фоне исчерпания традиционных резервов долгосрочных денег ЦБ остается существенным поставщиком банковской ликвидности: его доля в пассивах банков составляет около 9% (на начало 2013 года — 5,4%). Хотя до кризисной ситуации середины 2009 года сейчас еще далеко — тогда максимальная доля средств ЦБ в пассивах была 12%. ЦБ постоянно заявляет о готовности увеличивать объемы рефинансирования при необходимости и делает это. Если на начало 2013 года объем задолженности банковского сектора перед ЦБ был 2,7 трлн руб., то на 1 сентября текущего года он вырос до 5,5 трлн руб. (в этих суммах учитывается кредит "дочке" регулятора Сбербанку на 300 млрд руб.).

Основным механизмом привлечения средств ЦБ по-прежнему остаются операции репо: задолженность по ним на конец первого полугодия составила 2,6 млрд руб. Правда, ЦБ отмечает, что объем таких операций стал снижаться — отчасти из-за снижения залоговой базы: в первом полугодии из-за волатильности компании неактивно выходили на внутренний рынок за займами. Но уже во втором полугодии рынок облигаций начал оживать. Хотя в ЦБ ожидают, что объем спроса на рефинансирование ЦБ будет все-таки превышать темпы роста залоговой базы. В то же время за второй квартал вырос объем средств, предоставленных банкам под залог нерыночных активов (кредиты, векселя, поручительства): с 1,6 трлн руб. в начале апреля до 2,4 трлн руб. в конце июня.

В дальнейшем ЦБ готов расширить объемы предоставления ликвидности. Согласно его оценкам, в 2015-2017 годах дефицит ликвидности банков продолжит расти примерно на 0,3-0,7 трлн руб. ежегодно, и ЦБ готов расширять возможности для рефинансирования — в основном за счет увеличения залоговой базы. ЦБ неоднократно говорил, что его рефинансирование не должно служить для банков источником долгосрочного финансирования, а только использоваться в качестве краткосрочного инструмента управления ликвидностью. Уже сейчас он готов предоставлять кредиты под залог ипотечных бумаг, включать в ломбардный список не отдельные выпуски облигаций, а регистрируемые серии облигаций эмитентов. ЦБ РФ уже ввел такие новые инструменты предоставления банкам денег, как кредиты под залог инвестпроектов и структурных облигаций, из-за структурного дефицита ликвидности и усложнения доступа российских компаний к внешним рынкам, поясняет Банк России в докладе о денежно-кредитной политике. Кроме того, регулятор принял решение разработать новый инструмент финансирования под инвестиционные проекты на срок до трех лет, принять участие в котором смогут крупные банки.

"Ожидается, что уровень валютной ликвидности будет снижаться постепенно, в течение нескольких лет — по мере погашения обязательств перед иностранными кредиторами. Соответственно, как у банков, так и у Банка России есть запас времени для решения задач рефинансирования внешних валютных заимствований.

Появление инструмента привлечения валюты у Банка России через своп и объявленное внедрение валютного репо, безусловно, позитивная новость для банков, так как с появлением такого инструмента у банков появится возможность гарантированного привлечения валюты, что расширит возможности управления ликвидностью и риском ликвидности и поможет снизить напряжение на этом рынке. Однако сложно давать оценки востребованности нового инструмента, так как она существенно зависит от ценовых условий его предоставления.

У ЦБ сейчас нет необходимости пускать в ход все средства для улучшения ситуации с ликвидностью, в частности беззалоговые аукционы, добавляет госпожа Беленькая: "Сейчас ситуация не похожа на 2008-2009 годы, когда вследствие глобального кризиса рынки капитала также оказались закрыты, рухнули цены на нефть и финансовые активы. Тогда необходимы были экстренные меры быстрого реагирования, сейчас же ясно, что ситуация будет затяжной, поэтому надо дать банкам возможность самим адаптироваться, а также сохранить запас инструментов, которые можно будет использовать в случае ухудшения ситуации".

Господдержка

По мнению господина Вороненко, для самих банков риск ликвидности сейчас не первостепенный и даже банки, находящиеся под санкциями, смогут выплачивать свои внешние долги вплоть до 2017 года за счет собственных источников ликвидности. Но проблемы с рефинансированием долгов могут возникнуть у их клиентов, поскольку рынки капитала закрыты для многих российских компаний. Даже для тех, кто не попал в санкционные списки США и Европы, стоимость денег становится неподъемной из-за общего риска России. В таких условиях банки, особенно госбанки, скорее всего, должны будут поддерживать предприятия и помогать рефинансировать долги. Санкции, действующие в настоящее время, а также экономическая и политическая неопределенность обусловливают большую зависимость банковского сектора от средств, предоставляемых Банком России. Кроме того, из-за этого в ближайшее время госбанкам либо необходимо будет получить прямое вливание в капитал, и сейчас, насколько мы понимаем, какое-то обсуждение этого вопроса уже ведется, либо поддерживать ликвидность за счет инструментов ЦБ.