Владимир Джабаров о том, за что он попал под санкции: "Была первая волна этих санкций за позицию России по Украине, по Крыму. Мне посчастливилось — я это говорю совершенно искренне — делать доклад на Совете федерации, когда президент попросил санкции на ввод и использование вооруженных сил из России на Украине. Я делал доклад, доклад от международного комитета, и потом возглавил временную комиссию по мониторингу ситуации на Украине, поэтому, я думаю, я и попал под санкции. Кстати, там достаточно странный подбор лиц, которые у них под санкциями, некоторые лица, мне кажется, вообще никакого отношения не имели в тот момент и к украинским проблемам. Видимо, свои подходы были у тех людей, кто формировал эти санкционные списки".

О парламентских выборах на Украине и отношениях с Украиной: "Я думаю, что Россия признает эти выборы, поскольку выборы состоялись, и международное сообщество их признало. Россия не будет вставать в какую-то позу, мы заинтересованы в нормализации отношений с Украиной. Как бы там сейчас ни говорили на Украине в отношении России, для нас все равно это ближайший сосед, страна с общей историей, в каждой второй семье есть друзья, родственники на Украине. Поэтому для нас эта страна не чужая".

"Мы принимаем тот выбор, который сделал украинский народ, хотя степень легитимности Рады, конечно, вызывает некоторые сомнения. Во-первых, вы знаете, что не голосовал юго-восток — это 5 млн людей в Луганской и Донецкой областях, которые не принимали участия в голосовании. Плюс, вы помните, как развивалась эта кампания выборная, как шельмовали людей, как откровенно травили, пугали".

"Странно ведь, за всю историю украинского парламентаризма туда не попала фракция коммунистов. Я не коммунист, в этом плане никаких партийных предпочтений у меня нет, но я думаю, в любой цивилизованной стране должны быть представлены все силы политические, весь спектр, а компартия Украины — достаточно влиятельная сила была оппозиционная. Например, я не могу представить нашу Госдуму без фракции коммунистов. Они в оппозиции, но они в конструктивной оппозиции".

"Валентина Ивановна Матвиенко направила приглашение в Верховную раду на участие в межпарламентской ассамблее СНГ, которая будет в Санкт-Петербурге в ноябре этого года. Если они примут решение участвовать в этой ассамблее, нам будет очень комфортно, потому что мы хотя бы будем о чем-то говорить. Мы можем не соглашаться, но говорить-то надо. Не примут — значит, к сожалению, радикализация этой Рады стала более жесткой".

"Когда закон о люстрации стал применяться, Украина практически повторила в чем-то советскую историю 1918-1920 годов, когда советское общество разделилось на "красных" и "белых". По сути, они, разделяя на лояльных и нелояльных, опять делят население страны на тех же самых "красных" и "белых". Это можно по-разному назвать. Тех, кого они сгоняют с госслужбы, с кем-то сводят счеты, автоматически они создают себе оппозицию, достаточно сильную, и я не исключаю, что люди, теряя работу, перспективы служебного роста, меняя качество жизни, у этих людей путь один — на Майдан рано или поздно. Если сложится негативная ситуация в социальной сфере, в области экономики — вот вам, пожалуйста, вот и фитиль, как раз этот закон о люстрации. И я считаю, что это очень опасная тенденция. Одно дело — денацификация, которая прошла в Германии после Второй Мировой войны, это понятно: там искореняли фашизм, нацизм. А здесь зачем? Это же ваш народ, ваши же люди".

О возможном обострении ситуации на юго-востоке Украины: "Я думаю, что может произойти обострение, потому что во вторник была очень интересная статья нашего министра иностранных дел в газете "Известия" — развернутое интервью, где он практически ответил на все вопросы, касающиеся российско-украинских отношений, ситуации на юго-востоке Украины. В среду незамедлительно последовала реакция Киева: "О каком признании может говорить Москва, если речь идет о признании в местные органы власти? Это одно, а если будет признано нормальным избрание руководителей этих Донецкой и Луганской народных республик, это как бы перечеркивает все мирные соглашения, и тем самым Россия как бы из них выходит".

О признании Россией выборов в ДНР и ЛНР: "Я думаю, что, во-первых, сначала надо, чтобы эти выборы прошли, и только потом давать им оценку и ставить вопрос о степени и уровне признания этих выборов. Во-вторых, я думаю, что эти выборы пройдут под огнем критики со стороны наших западных партнеров, потому что здесь ни одно нарушение не было отмечено, было все нормально в остальной Украине. А вот на юго-востоке, там будет признано, что выборы — это ярчайший пример полного беззакония".

"Этих людей по-прежнему называют террористами, это вообще настолько мне режет слух, потому что я-то понятие "терроризм" совсем по-другому воспринимаю. Людей, живущие в своих домах, на своей земле, защищающие свою точку зрения, свои взгляды, свое имущество, их называют террористами. К кому они пришли? Они все живут там, где жили, они просто просят, чтобы им дали жить так, как они хотят. Туда не едут наблюдатели никакие от Совета федерации. Мы даже не рассматривали этот вопрос, это внутреннее дело Украины, и, в том числе, и тех регионов, в которых проходят выборы 2 ноября. Пусть они сами определятся, и уже дальше надо смотреть по результатам, по степени вовлеченности в эти выборы населения".