Владимир Джабаров в интервью "Коммерсантъ FM"

Владимир Джабаров про поставки "Мистралей" Францией: "Я думаю, что возобладал здравый смысл. Ведь это бизнес, ничего больше. Потому что все мы прекрасно понимали, что "Мистрали", которые оборудованы российским вооружением, кроме коробки и ходовой части, все остальное — российское, мы вполне могли построить сами. Но в тот момент, когда заключался контракт, было удобнее, дешевле, я не знаю технико-экономического обоснования этого заказа, но, наверное, это было выгодно, раз было подписано соглашение".

"Для французов, во-первых, это потеря лица. Потому что, вы знаете, приезжал у нас французский парламентарий летом, мы им сказали, что мы всегда считали французов надежными партнерами, а получается, что с ними, в общем-то, дела-то иметь опасно, потому что они под политическим давлением своих партнеров отказываются от выгодной сделки. Отказ от поставок "Мистралей" для французов невыгоден — это огромные штрафы, это колоссальная потеря репутации как деловых партнеров. Во-вторых, у Франции свои национальные интересы, они же не могут вечно следовать в фарватере национальных интересов Соединенных Штатов".

"Для американцев, наверное, это было бы выгодно, но никто не купил эти "Мистрали" у французов, никто не сказал, что "мы заплатим неустойку, лишь бы не поставляли". Раз не хотят платить, французы, в общем-то, народ практичный, умный, в целом настроенный к России всегда доброжелательно".

О том, с кем России будет проще выстроить отношения на Западе: "Я думаю, традиционно проще будет договариваться не с неоевропейцами. Неоевропейцы или младоевропейцы — это те, которые больше всего сейчас поддерживают антироссийскую риторику, которые очень агрессивно нападают на нас. Это страны Балтии, Польша. Что касается основателей Евросоюза, я имею в виду Францию, Германию, Италию, в меньшей степени, конечно, Великобританию, — это достаточно верный союзник Соединенных Штатов, — скорее всего, они будут всегда в фарватере американской политики. Эти страны готовы, и другие страны европейские, южной части Европы, готовы с нами сотрудничать. Они же терпят сейчас большие убытки от введения этих санкций, ответных наших санкций. Во имя чего? Все же итальянцы возмущаются, они даже многие говорят: "При чем здесь Украина и поставки наших овощей и фруктов в Россию? Почему прекратилось строительство "Южного потока"?". Все же понимают, что это логично: построив "Южный поток", они раз и навсегда решат проблему с вечно проблемной Украиной в этой связи, то есть получат прямую выгоду.

Поэтому я думаю, что отрезвление произойдет именно у старой Европы — это Германия, Франция, Италия, которые всегда очень тесно с нами взаимодействовали. Особенно Германия. Вы знаете, многие европейские страны уже высказываются, робко, правда, за отмену санкций. Речь, прежде всего, об экономических санкциях, потому что санкции в отношении физических лиц не принципиальны для страны — 50, ну, 100 человек, — а вот экономические санкции, конечно, нам мешают.

Но, тем не менее, мы их тоже не боимся. Россия не та страна, которую можно остановить санкциями. Иран даже не смогли задушить санкциями. А потенциальные возможности России и Ирана несоизмеримы. Россия — это страна, которая может себя обеспечить всем. То, что произошло за эти месяцы, нам еще раз наглядно показало, что надо все-таки развивать больше свою экономику, поднимать сельское хозяйство, и тогда мы будем чувствовать себя более уверенно".

Владимир Джабаров о применении силы на юго-востоке Украины: "Я думаю, что, независимо от результатов выборов, вопрос о признании сейчас даже не стоит. Думаю, будет поставлен вопрос, если возникнет угроза возобновления боевых действий, угроза немедленного пресечения агрессии, используя все международные площадки — и Совет безопасности ООН, и ОБСЕ.

Откровенно говоря, если Украина, ее центральная власть, возобновит боевые действия, по мнению ведущих военных экспертов, политических экспертов, там может быть непредсказуемая ситуация. Я не думаю, что так легко нынешние киевские власти могут подавить вот это сопротивление юго-востока. Силой там работать бесполезно".

"Мы убеждались во многих случаях, что там, где используется в чистом виде сила, она результатов не дает. Причем, если раньше нам говорили многие сомневающиеся политики, что там кучка людей, которая не представляет население этого юго-востока. Сейчас те же самые репортажи показывают, что народ реально поддерживает тех, кто встал на защиту своих домов, своей территории, за отстаивание своей точки зрения. Чем раньше Киев это поймет, тем лучше будет для центральной власти, потому что для Украины война, мне кажется, — это смерти подобно. Потому что, в случае поражения, вы знаете, какая будет реакция всей Украины, — это будет удар для Порошенко и для новой власти. То есть там точно выйдет на улицы городов возмущенный народ, вернется та же Нацгвардия, войска"

"В случае победы, честно говоря, я думаю, что это будет пиррова победа, потому что так сломить сопротивление нынешних сил самообороны не удастся. Это на первом этапе, когда они были еще не организованы, достаточно плохо вооружены, Нацгвардия и вооруженные силы Украины одерживали успехи. Сейчас там совершенно другая ситуация: подготовленные части стоят ополченцев, добровольцев, которые готовы отстаивать свою точку зрения до конца. Но я повторяю: для нас очень важно, чтобы там больше не стреляли пушки. Об этом, кстати, говорил и наш президент на валдайском форуме: самое главное — не возобновить боевые действия, потому что они, к сожалению, не дадут позитивного результата ни для одной из сторон. Война — всегда плохо".

Об отношениях России и США: "Не было бы Украины, был бы другой повод для ухудшения отношений. Понятно, что Украина использована больше всего как повод. Идет мощное противостояние, но американцы не могут смириться с тем, что Россия встала с колен, что Россия отказалась от политики однополярного мира, она хочет играть собственную роль на мировой арене, преследовать свои интересы. Но, к сожалению, на фоне ухудшения этих отношений, что произошло? Перестали контактировать спецслужбы, ведь в годы всех террористических угроз, во время, когда произошла трагедия в Америке с "Аль-Каидой", когда были взрывы башен-близнецов, ведь мы начали взаимодействовать по линии терроризма со спецслужбами Соединенных Штатов Америки, Великобритании, Франции, обменивались информацией. Уже несколько лет, как эти контакты прерваны, то есть нет обмена информацией. Мне кажется, что здесь надо возобновлять сотрудничество всех ведущих стран в борьбе с главным врагом, а главный враг — это терроризм. Не Новороссия враг, и не Россия враг всего цивилизованного мира, а именно то, что творится на территории Ирака и Сирии".

О желании США свергнуть режим Башара Асада: "Башар Асад никакой угрозы ни американцам, ни французам, ни англичанам не представляет. А те группы так называемого сирийского сопротивления, которые вскормлены американцами, обучившими их в свое время и давшими им оружие, повернули свои штыки против всей цивилизованной Европы, всего цивилизованного мира, против России в том числе. Они захватывают территории, которые сейчас находятся под их полным контролем: часть Сирии, часть Ирака. Но если речь идет о том, чтобы под прикрытием борьбы с "Исламским государством" уничтожить режим Асада, а похоже, у нас есть такие подозрения, тогда Россия точно не будет участвовать в такой комбинации. Если, наоборот, использовать Асада в его борьбе и законное правительство Ирака в борьбе против "Исламского государства" — это нормально. Потому что под бомбежками сейчас могут оказаться и экстремисты, а могут оказаться и правительственные войска сирийские, которые с ними же борются. Поэтому здесь надо четко разделить, как говорят у нас в последнее время, мух от котлет. То есть если мы боремся с терроризмом, надо бороться с терроризмом. А попутно бороться с Асадом смысла нет".

О террористах и исламе: "Ислам — это одна из трех ведущих мировых религий, даже четырех, иудаизм тоже считается. Традиционный ислам позитивен, но наш президент как-то сказал, что мы в свое время упустили, и исламские богословы дали инициативу обучения молодежи экстремистам. Они уступили им место по подготовке молодежи, по обучению знаниям Корана. Истинный ислам — достаточно мирный, и то, что творят эти исламисты, прикрываясь исламом, фактически это совершенно не соответствует этой религии. Да. получилось, что зерно терроризма взращено, но это только потому, что и условия жизни к этому подвигли, потому что постоянная смена правительств, постоянные перевороты, низкий уровень жизни — это благодатная среда для вербовки наемников. Они же сейчас везде появляются, там, где низкий уровень жизни, там, где не хватает, вот платятся сумасшедшие деньги, люди идут, записываются. Там же не только исламисты, там многие и христиане принимают ислам, переходят в ряды этих террористов".

Владимир Джабаров о том, за что он попал под санкции: "Была первая волна этих санкций за позицию России по Украине, по Крыму. Мне посчастливилось — я это говорю совершенно искренне — делать доклад на Совете федерации, когда президент попросил санкции на ввод и использование вооруженных сил из России на Украине. Я делал доклад, доклад от международного комитета, и потом возглавил временную комиссию по мониторингу ситуации на Украине, поэтому, я думаю, я и попал под санкции. Кстати, там достаточно странный подбор лиц, которые у них под санкциями, некоторые лица, мне кажется, вообще никакого отношения не имели в тот момент и к украинским проблемам. Видимо, свои подходы были у тех людей, кто формировал эти санкционные списки".

О парламентских выборах на Украине и отношениях с Украиной: "Я думаю, что Россия признает эти выборы, поскольку выборы состоялись, и международное сообщество их признало. Россия не будет вставать в какую-то позу, мы заинтересованы в нормализации отношений с Украиной. Как бы там сейчас ни говорили на Украине в отношении России, для нас все равно это ближайший сосед, страна с общей историей, в каждой второй семье есть друзья, родственники на Украине. Поэтому для нас эта страна не чужая".

"Мы принимаем тот выбор, который сделал украинский народ, хотя степень легитимности Рады, конечно, вызывает некоторые сомнения. Во-первых, вы знаете, что не голосовал юго-восток — это 5 млн людей в Луганской и Донецкой областях, которые не принимали участия в голосовании. Плюс, вы помните, как развивалась эта кампания выборная, как шельмовали людей, как откровенно травили, пугали".

"Странно ведь, за всю историю украинского парламентаризма туда не попала фракция коммунистов. Я не коммунист, в этом плане никаких партийных предпочтений у меня нет, но я думаю, в любой цивилизованной стране должны быть представлены все силы политические, весь спектр, а компартия Украины — достаточно влиятельная сила была оппозиционная. Например, я не могу представить нашу Госдуму без фракции коммунистов. Они в оппозиции, но они в конструктивной оппозиции".

"Валентина Ивановна Матвиенко направила приглашение в Верховную раду на участие в межпарламентской ассамблее СНГ, которая будет в Санкт-Петербурге в ноябре этого года. Если они примут решение участвовать в этой ассамблее, нам будет очень комфортно, потому что мы хотя бы будем о чем-то говорить. Мы можем не соглашаться, но говорить-то надо. Не примут — значит, к сожалению, радикализация этой Рады стала более жесткой".

"Когда закон о люстрации стал применяться, Украина практически повторила в чем-то советскую историю 1918-1920 годов, когда советское общество разделилось на "красных" и "белых". По сути, они, разделяя на лояльных и нелояльных, опять делят население страны на тех же самых "красных" и "белых". Это можно по-разному назвать. Тех, кого они сгоняют с госслужбы, с кем-то сводят счеты, автоматически они создают себе оппозицию, достаточно сильную, и я не исключаю, что люди, теряя работу, перспективы служебного роста, меняя качество жизни, у этих людей путь один — на Майдан рано или поздно. Если сложится негативная ситуация в социальной сфере, в области экономики — вот вам, пожалуйста, вот и фитиль, как раз этот закон о люстрации. И я считаю, что это очень опасная тенденция. Одно дело — денацификация, которая прошла в Германии после Второй Мировой войны, это понятно: там искореняли фашизм, нацизм. А здесь зачем? Это же ваш народ, ваши же люди".

О возможном обострении ситуации на юго-востоке Украины: "Я думаю, что может произойти обострение, потому что во вторник была очень интересная статья нашего министра иностранных дел в газете "Известия" — развернутое интервью, где он практически ответил на все вопросы, касающиеся российско-украинских отношений, ситуации на юго-востоке Украины. В среду незамедлительно последовала реакция Киева: "О каком признании может говорить Москва, если речь идет о признании в местные органы власти? Это одно, а если будет признано нормальным избрание руководителей этих Донецкой и Луганской народных республик, это как бы перечеркивает все мирные соглашения, и тем самым Россия как бы из них выходит".

О признании Россией выборов в ДНР и ЛНР: "Я думаю, что, во-первых, сначала надо, чтобы эти выборы прошли, и только потом давать им оценку и ставить вопрос о степени и уровне признания этих выборов. Во-вторых, я думаю, что эти выборы пройдут под огнем критики со стороны наших западных партнеров, потому что здесь ни одно нарушение не было отмечено, было все нормально в остальной Украине. А вот на юго-востоке, там будет признано, что выборы — это ярчайший пример полного беззакония".

"Этих людей по-прежнему называют террористами, это вообще настолько мне режет слух, потому что я-то понятие "терроризм" совсем по-другому воспринимаю. Людей, живущие в своих домах, на своей земле, защищающие свою точку зрения, свои взгляды, свое имущество, их называют террористами. К кому они пришли? Они все живут там, где жили, они просто просят, чтобы им дали жить так, как они хотят. Туда не едут наблюдатели никакие от Совета федерации. Мы даже не рассматривали этот вопрос, это внутреннее дело Украины, и, в том числе, и тех регионов, в которых проходят выборы 2 ноября. Пусть они сами определятся, и уже дальше надо смотреть по результатам, по степени вовлеченности в эти выборы населения".