Анна Сотникова о фильме «Новая подружка» Франсуа Озона

Выходит "Новая подружка" — очередной фильм Франсуа Озона о поиске собственной сексуальной идентичности, пошловатая мелодрама о девушке, нашедшей себе новую подружку в лице мужа старой.

Клэр (Анаис Демустье) тяжело переживает утрату лучшей подруги Лоры (Изильд Ле Беско) — они познакомились в детстве, бегали вместе по залитым солнцем лесам и полям, вырезали свои имена на дереве и обводили их сердечками, скрепляли дружбу кровью, потом выросли, познакомились на одной вечеринке со своими будущими мужьями, но менее близкими от этого не стали. Теперь Лора умерла, и Клэр, глотая слезы, сообщает присутствующим на похоронах, что в детстве они заключили пакт: если одна из них умрет раньше, то вторая должна присматривать за ее детьми и мужем. Такая перспектива, однако, Клэр пугает — слишком сильно воспоминание о подруге, чтобы нянчиться с ее маленькой дочкой. Но любопытство, в конце концов, берет верх, и, когда во время утренней пробежки она все-таки решает навестить дом покойной, увиденное приводит ее в ужас: муж Лоры, Давид (Ромен Дюрис), разгуливает по дому в парике, макияже и женской одежде. "Мне просто очень нравятся женщины,— оправдывается он,— и я всегда чувствовал себя одной из них". Сначала Клэр ужасается, потом читает в интернете про трансвеститов, а потом начинает врать мужу, что встречается со школьной подругой по имени Вирджиния, а сама помогает Давиду раскрыть внутреннюю феминность: ходит с ним по магазинам, ездит за город и развлекается в гей-барах.

Разговор почти о каждом новом фильме Озона хочется начать со слов "Озон возвращается к своим излюбленным темам",— тем этих, впрочем, при чрезвычайной плодовитости автора, за долгие годы набралось столько, что можно ограничиться их перечислением — и понять, что речь идет более или менее обо всех аспектах человеческой жизни. Тем не менее снова с нами мотивы отцовства и материнства, исследования собственной сексуальности, смерти и ее последствий, отношений внутри семьи, тонкой грани между фантазией и реальностью, духовного перерождения скучающих богачей. И так далее, и тому подобное, — в центре привычно маячит пресловутая гей-тема: Давид, с одной стороны, заявляет, что в мужчинах не заинтересован,— ему просто нравятся женщины и их, простите, женственность, с другой — поэкспериментировать он тоже, в принципе, не прочь, ведь его так восхищает, что мужчины принимают его за женщину. Нелегкий путь Давида от кроссдрессера до трансгендера позволяет раскрыться и Клэр — в частности, понять кое-что новое про свое отношение к умершей подруге. Похожая история была в позапрошлогоднем фильме Ксавье Долана "И все же Лоранс" — тот же чрезмерно благополучный герой в кризисе среднего возраста, уставший терпеть то, что всю жизнь чувствует себя женщиной. Но если в фильме Долана в кои-то веки начинала просвечивать искренность и какая-то взрослая вдумчивость, то Озон за своей напускной иронией предельно серьезен. Его герой равен самому себе, его выбор не отягощен какими-то внутренними сдвигами, а фильм про приятие собственной сексуальности построен по принципу комедийных мелодрам из серии "девушка переодевается", вроде той же "Красотки" — да и сам время от времени норовит скатиться в пошлейшую мелодраму. Строго говоря, "Новая подружка" притворяется фильмом про то, как смерть сблизила двух совершенно разных людей и помогла им раскрыться, но на деле про несчастную Лору забывают довольно быстро, а все внезапные попытки списать происходящее на ее счет (или как-то приплести младенца) кажутся театрализованной фальшью. Самым искренним героем тут выглядит муж Клэр — у него, по крайней мере, лицо занятого человека, который не особенно понимает, что происходит вокруг, и искренне удивляется каждому новому сюжетному повороту. В остальном — прогулки по залитому солнцем лесу, выбор женского белья, эпиляция, транссексуал в гей-клубе поет песню о том, как хорошо чувствовать себя женщиной,— и по лицам героев начинают течь слезы. Богатые тоже плачут, и жизнь у них порой складывается причудливым образом — ну что уж тут поделать.