"Мамочка" Ксавье Долана

Премьера кино

Выход фильма Ксавье Долана "Мамочка", напечатанного в 90 копиях и расписанного по 36 городам России, включая все миллионники,— событие совершенно нетипичное. К нему идеально подходит название некогда модного бренда "другое кино", считает АНДРЕЙ ПЛАХОВ.

А сегодня "другое" не в моде. Ниша такого кино сузилась до предела. Подобные фильмы мелькают где-то на периферии одной-двумя копиями. Уже, наверное, лет 10-15 российские зрители, ходящие в кинотеатры, не открывали для себя ни одного культового режиссера — какими были в свое время Питер Гринуэй, Педро Альмодовар, Франсуа Озон. И о том, что появился новый мультиталант по имени Ксавье Долан (режиссер, сценарист, актер, художник, музыкальный клипмейкер в одном лице), можно судить главным образом по каннским репортажам. Между тем "Мамочка" — это уже пятый фильм 25-летнего канадского вундеркинда, и все предыдущие успели побывать в нашем прокате, пускай и крайне ограниченном. Так что, кажется, вода камень точит: можно предположить, что в конце концов наша публика дозрела и до Долана.

Есть еще одно объяснение происшедшего сдвига: Долан сам дозрел до публики — даже самой консервативной. Все прежние картины режиссера были связаны с близкой ему темой сексуальной идентификации и трансгендера. Для целомудренных россиян с их духовными скрепами такое кино было как-то немного против шерсти. Например, в дебютной ленте Долана "Я убил свою маму" похожий сюжет, к тому же маму и мамочку играет одна и та же актриса Анн Дорваль. Однако у мамы сыночек прожженный гей, а у мамочки — хулиган и социопат, и это, как говорится, две большие разницы. В первом случае героя-тинейджера играл сам Ксавье Долан (юноша не без манерности, иногда снимающийся в женском наряде), во втором — Антуан-Оливье Пилон, грубоватый натурал, в котором уже видны зачатки мачо.

Именно его Долан снял в видеоклипе на песню "College Boy" для группы Indochine. Пилон, этот феноменальный юный артист с бешеным темпераментом, сыграл школьного бунтаря, которого сверстники после жестоких издевательств и унижений подвергают участи Иисуса Христа. Этот ролик, разрешенный на французском телевидении к показу только после десяти вечера,— эскиз образа, созданного Пилоном в "Мамочке" и представляющего собой серьезную заявку на звездную карьеру.

15-летний Стив именно тот парень, которого явно не под силу держать под контролем одинокой матери-вдове без стабильной работы. Он не стесняется в выражениях и на ровном месте впадает в бешенство. Он называет "своими именами" соучеников по интернату разных цветов кожи и посылает к известной матери всех подряд, включая Дайану, свою дорогую мамочку, которая, впрочем, тоже за словом в карман не полезет (увы, в нашем прокате вся прелесть этой нецензурной перепалки будет нивелирована).

После учиненного Стивом пожара в интернате, едва не закончившегося человеческими жертвами, мамочке ничего не остается, как посадить сыночка себе на шею. Они оказываются в замкнутом пространстве дома — и физически, и психологически "ближе, чем мужчина и женщина" (слоган фильма). Мать и сын дерутся, калечат и мучают, но при этом самозабвенно любят друг друга. Третьей, но совсем не лишней становится в этой конструкции Кайла — соседка Дайаны, бывшая училка, закомплексованная заика, бросившая свою собственную семью и работу (Сюзанн Клеман). Дайана, в татуированной броне, леопардовой юбке, с рюмкой и сигаретой (дизайнер костюмов — сам Долан),— и Кайла, тихая, робкая, поначалу почти бессловесная: на этом контрасте строится филигранная психологическая драматургия фильма, в которую брутальным лезвием врезается Стив.

Все предыдущие фильмы Долана понемногу собирали поклонников, расчищая для него место принца маргиналов. "Мамочка" обозначила рубеж, за которым ему светит королевский жребий: он делит приз жюри в Канне с самим Годаром, он представляет Канаду в соревновании за "Оскар". Что бы ни говорили про косность россиян, но и на Западе Долана признали именно в тот момент, когда он отошел от ангажированной гей-тематики и снял кино про трудности идентификации в более универсальном аспекте. Он сумел совладать и с такой опасной материей, как инцест: фильм полон эротического напряжения, которое разрешается чисто эстетически.

На первый взгляд использование режиссером квадратно-вертикального формата, напоминающего кадрик айфона или инстаграма, относится к числу формальных приемов. Но этот формат создает необходимый эффект клаустрофобии, а потом возникают эйфорические моменты счастья: тогда экран раздвигается, становится широким, и мы видим, как Стив под музыку Oasis мчится по асфальту на магазинной тележке, а Дайана и Кайла сопровождают его эскортом на велосипедах. И хотя мы знаем, что тройственный союз неизбежно распадется, а общество найдет способ распять социопата если не буквально, то метафорически, эмоциональным пиком фильма останется этот проезд трех героев из категории "других" в бездну — в иной мир, в мифологическую вечность. Как будто это любовный треугольник из "Жюля и Джима" Трюффо, любимого режиссера Долана.