Соседями РФ в рейтинге Trace Matrix стали Аргентина и Бенин

Россия заняла 134-е место из 197 по уровню коррупционных рисков для бизнеса в рейтинге Trace Matrix, подготовленном экспертами деловой ассоциации Trace International и аналитического центр Rand Corporation. На первом месте оказалась Ирландия: по мнению экспертов, уровень рисков, связанных с коррупцией, там наиболее низкий. В Transparency International считают, что часть проблем с коррупцией в сфере бизнеса можно было бы решить, «установив для всех одни правила игры», и отмечают, что в России все еще есть «проблемы с верховенством закона».

Некоммерческая деловая ассоциация Trace International и аналитический центр Rand Corporation опубликовали свой новый рейтинг, оценивающий коррупционные риски для бизнеса в каждой стране. В рейтинг под названием Trace Matrix попали 197 стран, их ранжировали исходя из четырех критериев — по уровню взаимодействия бизнеса с государством, антикоррупционного законодательства, прозрачности власти и общества, а также уровню возможностей для гражданского контроля в стране.

Россия заняла в рейтинге 134-е место из 197. По версии Trace, хуже всего в России обстоят дела с взаимодействием бизнеса и государства. Что касается сферы антикоррупционного законодательства, эксперты Trace оценили ситуацию в России более позитивно и поставили ее на 44-е место из 197. В целом уровень коррупционных рисков для бизнеса в России эксперты Trace считают высоким (хуже этого может быть только «очень высокий» уровень рисков).

Соседями России в рейтинге Trace Matrix стали Аргентина (133-е место) и Бенин (135-е место). В пятерку стран с минимальными коррупционными рисками для предпринимателей вошли Ирландия, Канада, Новая Зеландия, Гонконг и Швеция. США занимают в рейтинге 10-ю строчку, Китай — 137-ю. Примечательно, что и в Белоруссии, и на Украине, по мнению экспертов Trace, коррупционных рисков для бизнеса меньше, чем в России: страны заняли 74-е и 132-е места соответственно. Худший результат показали Узбекистан, Ангола, Йемен и Нигерия. Всего в рейтинге оценено 197 стран.

Согласно исследованиям Transparency International, в 2013 году Россия занимала 127-е место в рейтинге «Индекс восприятия коррупции», а согласно рейтингу «Глобальный барометр коррупции-2013», который также высчитывает Transparency, в эффективность антикоррупционных мер верили лишь 5% россиян.

«TRACE заточен под помощь предпринимательству,— сказала зампред правления международной организации по борьбе с коррупцией Transparency International Елена Панфилова.— Они позиционировали свой рейтинг как альтернативу “Индексу восприятия коррупции”, который делает Transparency». По ее мнению, рейтинг Trace не сильно ударит по имиджу России в глазах инвесторов: «В случае с рейтингами важны повторяемость и динамика — когда Trace выпустит следующий рейтинг в 2015 году, инвесторы обратят на него более пристальное внимание». Елена Панфилова также отметила, что часть проблем России с коррупцией в сфере бизнеса можно было бы решить, «установив для всех одни правила игры и запретив чиновникам иметь прикормленные бизнес-структуры». «Ни для кого не секрет, что в России не очень легко делать бизнес, есть большая проблема с верховенством закона, среда бизнеса очень зарегулирована и противоречива»,— отметил гендиректор российского отделения Transparency International Антон Поминов.

Глава Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов заявил “Ъ”, что к подобным рейтингам относится с недоверием, так как, по его мнению, они слишком политизированы. «Когда Дмитрий Медведев, будучи еще президентом, в 2008 году объявил о разработке стратегии противодействия коррупции, у нас индекс восприятия коррупции стал лучше,— говорит господин Кабанов.— А дальше мы снова стали опускаться, хотя российский национальный план по противодействию коррупции на 2014–2015 годы, утвержденный Владимиром Путиным,— это сильнейший, грамотный документ». Кирилл Кабанов также считает странным то, что Россия в рейтинге Trace оказалась ниже, чем Украина: «В период политических потрясений, подобных тем, которые сейчас происходят на Украине, коррупционные процессы подскакивают».

Директор Центра технологий госуправления Российской академии народного хозяйства и госслужбы Владимир Южаков в эфире «Ъ FM»: «Антикоррупционное законодательство у нас действительно серьезно продвинулось за последние годы, но мне кажется, что, как обычно, у нас проблемы не с тем, что то, что в законе заложено, не реализуется в жизни. В целом, российское законодательство по-прежнему оставляет много лазеек для коррупционных деяний. Количественно все хорошо — Генпрокуратура, Минюст отчитываются о миллионах проверенных нормативно-правовых актах, но проблем остается очень много».

Член комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Дмитрий Горовцов в эфире «Ъ FM»: «Речь идет о необходимости ратификации 20-й статьи Конвенции ООН против коррупции о незаконном обогащении чиновников. Соответствующий законопроект находится в комитете, но до сих пор не рассмотрен. Не решив эту ключевую задачу, мы не сдвинемся в этом направлении ни на йоту. Не менее важно введение реального института парламентского контроля, когда депутаты смогут реально контролировать действия и деятельность органов исполнительной власти и чиновников».

Председатель общественной организации «Бизнес солидарность» Яна Яковлева в эфире «Ъ FM»: «Не последнюю роль в понижении России в различного рода рейтингах играет расформирование антикоррупционного подразделения в полиции (Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции). Можно говорить и о его коррупционности, но нужно было разобраться, неужели все это подразделение работало на коррупцию, а не против нее. Я и сама сталкивалась с тем, когда у меня вымогали взятку сотрудники налоговой инспекции. Во многих делах я видела, что обвинения, которые они выдвигают, справедливы. То управление, которое было создано, вместо того, чтобы поддерживать его и улучшать, просто уничтожили».

Дарья Хлякина, Сергей Горяшко