Директор кремлевских музеев Елена Гагарина готовит публику к новым открытиям. Беседовала Анна Сабова

В декабре в музеях Московского Кремля открывается выставка "Карта России — вехи истории". О том, чем богаты кремлевские запасники, как музеи работают вместе с храмами и что удалось найти археологам в Кремле, "Огоньку" рассказала директор кремлевских музеев Елена Гагарина

— Елена Юрьевна, декабрьская экспозиция — это продолжение темы, начатой в прошлом году, когда Музеи Кремля показывали выставку "Венчание на царство и коронации в Московском Кремле"?

— Действительно, проект о коронациях в Кремле, который мы делали к 400-летию дома Романовых, получился настолько крупным, что от некоторых очень значимых экспонатов мы тогда вынуждены были отказаться. В частности, мы хотели показать огромную вышитую карту Российской империи времен Александра II, в то время империя занимала наибольшую территорию. Эта карта была сделана в 1872 году воспитанницами Московского училища ордена святой Екатерины (также Московский Екатерининский институт благородных девиц.— "О"), а это первый женский орден, учрежденный по указу Петра I. Карта огромных размеров, поэтому ни на одной из своих выставок мы показать ее не могли, хотя несколько раз возили за рубеж.

Теперь эта карта станет центральным экспонатом будущей выставки "Карта России — вехи истории", которая откроется в декабре. Она расскажет о создании Российской империи, которая простиралась от Алеутских островов до острова Мальта. Будут там и пасхальные подарки Фаберже, созданные в связи с событиями, которые касались приращения земель Российской империи, например, яйцо к 300-летию дома Романовых или яйцо с сюрпризом — моделью транссибирского поезда из золота и платины, подарок Николая II императрице Александре Федоровне на Пасху 1900 года. Будет предмет, который не всегда выставляется в Оружейной палате, но который вызывает большой интерес посетителей,— это так называемое знамя Ермака Тимофеевича, с которым он покорял Сибирь. Будет Казанская шапка — символ власти русских царей и императоров после вхождения в состав империи Казанского ханства. И многие другие предметы, символизирующие присоединение земель к России.

— Выставка — всегда возможность показать то, что хранится в запасниках. Ведь даже крупные музеи жалуются, что не могут показать все, что могли бы. У кремлевских музеев есть такая проблема?

— Для нас эта проблема часто даже более актуальна, чем для всех остальных. В запасниках многих музеев хранятся предметы, которые не всегда интересны для публики. У музеев огромные археологические собрания, но они важны прежде всего для ученых. Есть графические произведения, которые нельзя выставлять в постоянной экспозиции: они могут находиться на свету примерно 2-3 месяца. Наш музей отличается тем, что сюда всегда попадали только очень значимые вещи. До революции 1917 года это был императорский музей, куда поступали предметы только по указу императора. Его личное внимание к придворному музею, который находился на территории Кремля, и создало коллекцию, состоящую из одних шедевров. То, что хранится у нас в запасниках, часто не менее прекрасно, чем выставленное в Оружейной палате и в соборах.

— Кстати, а когда Кремль стал музеем? Когда здесь начали собирать замечательные вещи?

— Сокровищница в Кремле была всегда, начиная с XV века — точно. Известно, что Иван Грозный очень любил показывать послам и другим гостям то, что в ней хранилось. В сущности, это уже тогда был музей, который являлся отчасти публичным, хотя, конечно, такого звания он в те времена не имел. В 1806 году по указу императора Александра I музеем была объявлена Оружейная палата, то есть сейчас музею более двух веков.

— Так чего же лишены обычные посетители музеев Кремля? Какие сокровища спрятаны в запасниках?

— Например, вся коллекция Фаберже, которую мы показываем только на выставках. Большинство тканей. Восточная часть коллекции не показывается совсем. В запасниках хранится много икон. Нам просто негде показывать коллекцию знамен.

Огромная коллекция оружия, серебра, в том числе и западноевропейского серебра XVI-XVII веков. В Москву ко двору привозилось все, начиная с восточного оружия — турецкого, персидского, китайского, японского, драгоценных тканей — итальянских и турецких, персидских и китайских и заканчивая роскошным серебром, которым украшались покои государя во время торжественных пиров. Благодаря этому у нас, например, содержится лучшая коллекция британского серебра XVI-XVII веков и немецкого серебра XVI века.

У нас очень маленькие выставочные помещения, для нас выставка в 150-200 вещей — это уже большой масштаб.

— Вы заговорили об иконах, которые хранятся в музеях Кремля. Как музейщики ладят с церковью? Ведь у музеев и храмов задачи и интересы разные.

— У нас иконы выставляются в соборах. Но это и закономерно: все древнерусское искусство так или иначе связано с церковью: до начала XVIII века все эти произведения имели отношение к богослужению. В XIX веке церковные произведения, которые были частью ризницы соборов, но при этом считались очень редкими или их сохранность внушала опасения, так вот, эти произведения помещались в так называемые церковно-археологические музеи. Сейчас они находятся частично в Оружейной палате, частично в соборах, что-то в Патриаршем дворце.

У нас с 1991 года подписан договор с Московской патриархией, музеями Московского Кремля и Министерством культуры о том, что здесь, в соборах, проводятся службы. Музей занимается подготовкой к службе, реставрацией, мы приводим в порядок иконы, церковную утварь и все необходимое. Патриархия в начале каждого года присылает нам список служб, которые планирует здесь проводить, так что у нас вполне дружественные отношения. Конечно, есть определенные требования. Например, в Успенском соборе из-за состояния фресок не может находиться одновременно больше 200 человек, а во время богослужения разрешается пользоваться только восковыми свечами.

— Сохранилось ли что-то от утраченных кремлевских монастырей? Ждать нам такую выставку?

— Когда сносили монастыри Кремля, работа над их фотофиксацией, замерами была в самом разгаре. Монастыри были взорваны совершенно неожиданно. Очень многие материалы, с которыми работали архитекторы, остались внутри монастырей. Сотрудникам музеев удалось вынести только то, что разрешил комендант Кремля. У нас есть небольшое количество произведений из Чудова и Вознесенского монастырей, это прежде всего предметы, связанные с монашеской жизнью. Мы сделаем экспозицию, посвященную Вознесенскому монастырю, где покажем практически все, что у нас есть в собрании. В ближайшее время, я думаю, мы ее откроем.

— Относительно недавно в Кремле начали показывать произведения классиков XX века. Была выставка скульптуры Генри Мура, только что закончилась выставка выдающегося дизайнера Чарльза Макинтоша. Возможны ли в кремлевских музеях эксперименты? Ведь даже имперский Эрмитаж в этом году пустил под свою крышу биеннале современного искусства "Манифеста 10".

— Знаете, мне все-таки кажется, что Кремль — это не то место, где стоит заниматься экспериментами. Именно поэтому мы не показываем выставок актуального искусства, хотя у нас действительно бывают выставки искусства современного. Я думаю, что Кремль — место, где стоит показывать произведения, которые уже проверены временем и являются классикой. А Эрмитаж — совершенно другой музей, он находится в городском пространстве. Кремль — все-таки резиденция президента, здесь должны проводиться выставки классические, более выверенные. А "Манифеста" — это выставочный проект, который рассчитан на определенный эпатаж.

— А вы помните, когда впервые оказались в Кремле?

— Я ребенком пришла на новогоднюю елку, которая тогда проводилась в Георгиевском зале. И, конечно, дворец произвел на меня неизгладимое впечатление. Это было начало 1960-х годов, Кремль тогда только открылся для публики. В мои студенческие годы сюда можно было свободно приходить; здесь был прекрасный сад, и во время подготовки к экзаменам многие приятно проводили в нем время с книжкой.

— На ваш взгляд, он сильно изменился с тех пор?

— Мне казалось, что тогда в Кремле было гораздо меньше народу. Но статистика посещений за многие годы это не подтверждает.

— Каким было ваше последнее открытие в кремлевских музеях?

— В основном они происходят, когда мы занимаемся реставрационными работами или археологическими раскопками. Несколько лет назад проводили археологические раскопки в Тайницком саду и обнаружили остатки большого города XVI века и множество связанных с ним предметов. Знаем, что там был зверинец, и нам было любопытно найти кости верблюда. Нашли и остатки шахмат: в XVI веке эта игра была здесь популярна.

— Сейчас раскопки продолжаются?

— Да, на территории 14-го корпуса, который предназначен к сносу, Академия наук ведет археологические раскопки. Но пока что ничего любопытного там не найдено.

— Остались ли в кремлевских музеях какие-то уголки, которых вы и сами еще не знаете?

— Я думаю, в Кремле много уголков, которые известны только посвященным.

Беседовала Анна Сабова