В Петербурге открыли первую парикмахерскую только для православных. Учредителем выступило городское казачье общество "Ирбис". Ведущая "Коммерсантъ FM" Наталья Жданова обсудила эту тему с Андреем Бильжо — известным художником, писателем и ресторатором, а по образованию психиатром.

Как отмечается в сообщении организации, в заведении будут стричь только тех, кто исповедует православную веру. Как именно будут проверять вероисповедание клиента, не уточняется. В парикмахерской будет постоянно звучать радио "Воскресение". Ранее атаман "Ирбиса" Андрей Поляков учредил православное казачье такси.

— Андрей Георгиевич, как прокомментируете?

— Этот случай, когда сама история интереснее и смешнее, чем любые к ней комментарии, потому что в голову бы такое, честно говоря, не пришло мне, например. Но вот есть люди, которым в голову приходят разные интересные идеи.

— Я думаю, что это только начало, скоро появятся патриотические парикмахерские.

— Это только начало, дорогая Наташа. Вот, в чем возникает вопрос: несмотря на то, что я уже не хожу в парикмахерские больше десяти лет и брею голову сам раз в два дня, если хорошее настроение, а если плохое — раз в четыре, я при этом большой знаток парикмахерских, не поверите. И историй у меня про это много, даже написанных, так и называются "Парикмахерские истории". Но не буду вам их рассказывать, может быть, одну или две расскажу коротко.

Но смотрите, что происходит: во-первых, непонятно, как они будут определять, православный человек или нет, потому что православные носят крест на груди. Это интимная часть жизни человека, и кичиться этим, и показывать — это уже нарушение православия. Потом православный может быть с любым цветом кожи и любой расы, может быть африканец православным, может быть православным христианином араб, и так далее.

— Но они могут попросить прочитать молитву, например.

— Попросить прочитать молитву? Каждый ли сможет это сделать из православных? Одной из основ православия является, — это все-таки интимная часть, — нельзя, повторяю, этим кичиться. Нельзя просить это доказывать. Это твоя вещь, я могу не говорить, и православный может не говорить, какого я вероисповедания, это мое собственное дело, поэтому здесь идет нарушение.

Что интересно, мне кажется, православные, того не подозревая, я имею в виду православные парикмахеры, слизнули это, не поверите, сейчас просто взрыв произойдет где-то у кого-то в мозге, у евреев — ортодоксальных религиозных евреев. Если бы была создана парикмахерская для ортодоксальных религиозных евреев, я бы это понял и воспринял легко.

Потому что действительно именно их объединяет не одежда, которая бывает очень и очень разной, у них много течений, связанных именно с одеждой, а именно прическа, потому что пейсы разной длины — и в этом есть кайф, и в этом есть, конечно, бравада друг перед другом, — закрученные пейсы, которые закручиваются на пальчик, а можно на бигуди. Это, конечно, стриженый затылок и эти пейсы, это, конечно, бритая голова у женщины, это должно быть два разных зала --женский и мужской — это мне понятно, потому что, пожалуй, это единственная часть из мира религий, которая имеет такое серьезное отношение к прическе.

— А как может, по-вашему, выглядеть православная прическа?

— Да, кто его знает? Я, скорее всего, думаю, что скромно. А если скромно, то, значит, там должны быть очень плохие парикмахеры, у которых нет возможности развиваться в этом направлении — я не побоюсь этого слова — искусства. Потому что мы знаем, что проходят конкурсы, что существует такое понятие как "стилист", а это в основном — никого не хочу обидеть — люди нетрадиционной ориентации. В этом смысле православные парикмахеры влезли, кроме того, что в область к евреям, потому что, скорее всего, от них, а второе — это к стилистам и людям нетрадиционной ориентации. Это в Петербурге, то есть к хипстерам, скорее всего, к людям, которые следят за модой.

Православный не следит за модой, православный человек скромен, прежде всего, поэтому туда могут идти как раз плохие парикмахеры-неудачники — взял машинку, подстриг, чтобы волосы как-то не торчали в стороны, подровнял и пошел, послушал радио "Воскресение".

Вы еще сказали про такси, чего я не знал. Это совсем какая-то удивительная история, хотя она ближе к казакам. То есть одного посадят в такси, другого в такси не посадят. Как будут спрашивать, таксист будет играть роль кого, он будет исповедовать тебя? Да пошел этот таксист куда-нибудь в ту сторону, где нет дорог.

— Может, у них там песни какие-нибудь в такси казачьи звучат или еще что-то, или то же радио "Воскресение".

— А таксист будет с саблей? Нет, в казачьей парикмахерской брить должны шашкой — вот, это я понимаю, так это было всегда.

— Это сурово.

— Побрить остро заточенной шашкой, а потом перед уходом выпить стопку водки, которая стоит на конце этой шашки, держа ее за рукоять, не дрогнув рукой — вот, это я понимаю. А также рубить сплеча клиента от головы, от темени до диаметрально противоположной точки — это я понимаю. В общем, друзья мои, будьте здоровы, держите себя в руках, ходите в любую парикмахерскую, в какую вам захочется, или стригите себя сами, брейте голову сами и посыпайте пеплом, как хотите, делайте, что хотите будьте здоровы, будьте свободны, не болейте.