Для выполнения Минских договоренностей по урегулированию ситуации на Украине необходим новый импульс. Такое мнение выразил глава МИД Германии Франк-Вальтер Штайнмайер по итогам встречи с российским коллегой Сергеем Лавровым в Москве. По словам немецкого дипломата, это потребует огромных усилий, но отказаться от принятого документа было бы огромной потерей. Научный редактор, заместитель главного редактора "Полит.ру" Борис Долгин ответил на вопросы ведущей "Коммерсантъ FM" Натальи Ждановой.

— Стороны уже неоднократно обвиняли друг друга в нарушении Минских договоренностей, тем не менее, цепляются все-таки за этот протокол. Как вы считаете, возможно ли сейчас принятие какого-то иного документа, иного формата согласования, или все действительно должно упираться в этот Минский протокол?

— Минский протокол является, по сути дела, единственным хотя бы отчасти действующим соглашением, под которым подписались разные стороны, включая и украинские власти, и руководства самопровозглашенных народных республик. Поэтому, конечно, его соблюдение — это то, что действительно имеет смысл требовать, потому что все остальное не сработало. Из того, что этот протокол не соблюдается, могут следовать две истории: либо необходимость некоторого толчка, который бы привел к перемирию, либо какого-то нового формата.

О новом формате, точнее, о возвращении к старому женевскому, говорил премьер-министр Украины Яценюк, либо речь шла о возможности привлечения Польши, как одной из сторон переговоров. Но это явно очень отдаленные, гипотетические перспективы, которые непонятно насколько будут работать, а минский формат есть, минские документы есть, и о том, что его нужно соблюдать, несмотря на всевозможные недостатки этого документа, этого формата, говорил и германский министр, и российский МИД.

— Как вам кажется, что имеется в виду под "новым импульсом", о котором говорил господин Франк Вальтер Штайнмайер?

— Речь, скорее всего, идет о том, чтобы предпринять усилия по разграничению сторон, чтобы жестко извне проконтролировать отвод на 15 км с каждой стороны от линий соприкосновения сил Украины и сил самопровозглашенных образований — то, что было согласовано в Минске. Понятно, что здесь еще достаточно сложная проблема контроля на российско-украинской границе, той ее части, которая не контролируется украинскими властями. Есть необходимость согласовать вопрос о том, как быть с выборами, которые были сформулированы в документе, поскольку они должны были быть проведены по украинскому закону, были проведены вопреки ему, здесь есть достаточно сложный момент.

Но то, что касается разграничения сторон и международного контроля за тем, чтобы силы были отведены и чтобы прекращение огня соблюдалось по всей линии соприкосновения — это то, что может быть реализовано. И поступающие сигналы о возможности прибытия новых наблюдателей, нового оборудования для наблюдателей и так далее могут быть тем самым новым импульсом.

— Это целый комплекс мер, не какое-то одно конкретное действие и событие?

— Да, ни в коем случае, это не одно какое-то действие, потому что здесь действительно есть некоторое усиление слежения в последние недели, и есть опасения, что оно может перерасти в полноценное возобновление боевых действий, чего, как мне кажется, не хочет ни европейское руководство, ни руководство России.

— Господин Штайнмайер 18 ноября встречался не только с Сергеем Лавровым, но и с Владимиром Путиным, правда об этой встрече мы ничего не знаем, о ее содержании. Как вы считаете, могли там какие-то действительно ключевые вещи обсуждаться в рамках урегулирования этого конфликта, о чем могла идти речь, как вы думаете? Может быть, это было какое-то послание от Меркель?

— Я не думаю, что это было какое-то специальное послание, недавно виделись канцлер Германии и президент России. Более того, Штайнмайер заранее проанонсировал, что едет в том числе для того, чтобы проверить, насколько ситуация для взаимодействия была хорошо подготовлена во время встречи Меркель и Путина в Австралии. Тут, скорее, может быть речь о том, чтобы подвести некоторые итоги встречи "двадцатки" с тем, чтобы сгладить какие-то сложные вещи, которые за счет этого возникли, и напротив попробовать, несмотря на это, выработать какой-то позитив.

— Это был визит вежливости, чтобы сгладить просто острые углы сейчас, получается?

— Думаю, отчасти да, к тому же для симметрии, потому что Штайнмайер в Киеве встречался с президентом Украины, с премьер-министром Украины и, неожиданно, со своими коллегами из МИД. Здесь же была запланирована встреча с коллегами министра иностранных дел, но было бы естественно с учетом некоторых традиций дружбы России и Германии последних десятилетий, принять и на более высоком уровне и обозначить, что внимание к российско-германским отношениям остается сильным. Это еще и знаковый момент.