Анна Толстова о юбилейной выставке Владимира Вейсберга и новом фонде In Artibus

Выставкой «Влюбленный в классическое искусство» к 90-летию Владимира Вейсберга (1924-1985) открывается выставочное пространство фонда In Artibus, который обещает сосредоточиться на «малоизвестных страницах истории мирового искусства» и поддержке искусствоведческих исследований

Новорожденный фонд основан Инной Баженовой, коллекционером и издательницей The Art Newspaper. Выставочный зал In Artibus помещается на Пречистенской набережной в выстроенном Сергеем Скуратовым здании "Баркли-Плаза", то есть в районе остоженской "золотой мили", неподалеку от Мультимедиа Арт Музея Ольги Свибловой и галерей "Наши художники" и "КультПроект". Однако включить новый пункт в постоянный вернисажный маршрут вряд ли получится: In Artibus намерен делать выставки сложносочиненные, а потому долгоиграющие, рассчитанные в среднем месяца на три.

Приблизительная программа составлена на ближайшие два года. Так, вслед за Вейсбергом покажут "четырех валетов", Машкова, Кончаловского, Лентулова и Фалька, в их постбубнововалетские, советские годы — от Гражданской до Великой Отечественной, когда пасьянс разложился таким образом, что одни бодро присягнули соцреализму, а другие двинулись во внутреннюю эмиграцию. Остальное — менее определенно, но предварительный список имен есть: тут и Жак Калло, и английские художники группы Seven And Five Society (Бен и Винифред Николсон с Кристофером Вудом), и Морис Утрилло, и даже Адольф Монтичелли. Ясно, что современному искусству в фонде предпочитают классику в широком понимании: от старых мастеров до "классического" модернизма, все, где можно обнаружить "пластические ценности". Какие именно принципы положены в основу программы, понять пока сложно. С одной стороны, это, видимо, интерес к малоизвестным частным коллекциям и собраниям провинциальных музеев. С другой, это, похоже, интерес к тем западным художникам, которые могут быть важны в контексте отечественного искусства — либо как забытые сегодня кумиры, либо как некие неосознанные параллели. Во всяком случае, In Artibus грозится раскрыть "малоизвестные страницы истории мирового искусства", поддерживая и публикуя искусствоведческие исследования.

Что под этим подразумевается, возможно, покажет первая выставка. Один из ее кураторов — кандидат искусствоведения Елена Хлопина, автор монографии "Влюбленный в классическое искусство. Живопись В. Г. Вейсберга в традиции колоризма", где опубликованы теоретические разработки художника и catalogue raisonne его работ. В экспозицию войдут 88 картин, акварелей и рисунков Вейсберга из частных и музейных коллекций, причем речь не только о Третьяковке и Русском — в проекте также участвуют художественные музеи и картинные галереи Вологды, Перми, Саратова, Иванова, Чебоксар и Ростова. Тогда как самое крупное музейное собрание Вейсберга, хранящееся в отделе личных коллекций ГМИИ имени Пушкина, проигнорировано вовсе. Зрителю обещан новый, искусствоведчески фундированный взгляд на Вейсберга и малоизвестные работы.

Меж тем из малоизвестного Вейсберга в программе выставки сходу можно найти разве что пейзажи: раннюю, 1944 года, картину "Аэростат в сумерках" и поздние, 1970-х, рисунки. Остальное вроде бы выстраивается в привычный ряд: от "машковских" натюрмортов и девичьих портретов — к композициям с геометрическими фигурами и обнаженными, от многоцветия — к монохромности, от многословия — к редукции. Зато кураторы, Елена Руденко и кандидат искусствоведения Елена Хлопина, решили объявить войну расхожим определениям вейсберговского искусства, как то: "московской метафизик", "русский Моранди", "белое на белом", которые, дескать, "касаются внешних сторон его творчества и, называя, не призваны ничего объяснять". Кураторское объяснение, если продраться сквозь косноязычие и шаблонные выспренности кандидата искусствоведения, примерно таково.

Вейсберг был равно далек и от советского официального искусства, хотя, не имея диплома худвуза, состоял в Союзе художников СССР, выставлялся и преподавал, и от советского нонконформизма, хотя участвовал в неофициальной художественной жизни. Вейсберг соотносил себя с традицией мировой живописи и решал проблему цвета, ощутив, что в традиции размышлений о цвете есть нечто недосказанное, только намеченное,— после выхода на пленэр, после импрессионизма, после рождения чистой абстракции Малевича. Это недосказанное он пытался досказать, осознав живописное пространство как психофизическую среду, пронизанную цветовыми волнами так же, как музыкальное пространство — звуковыми. Тон, тембр, контрапункт, созвучие, гармония — и сам Вейсберг, и пишущие о нем то и дело сбиваются на музыкальную лексику, но его "цветомузыка" — шаг за синестезию Шенберга — Кандинского. На любой из вейсберговских "белых картин" не найти ни одного белого пятна — живописное пространство плотно соткано из всех красок палитры, взаимоуничтожающихся в белизне и прозрачности. В таком понимании цвета не было ничего богословского или теософского, никакой метафизики света — был скорее реалистический подход к миру физическому и психическому (тут трудно удержаться от замечания, что отец художника, пионер раннесоветского утопического психоанализа, в 1920-е пробовал скрещивать фрейдизм с марксизмом). Вейсберг принадлежит классической традиции не потому, что бесконечно дискутирует с Рембрандтом, Тицианом, Шарденом или Сезанном, но потому, что для выхода в третье и четвертое — психоэмоциональное — измерения ему достаточно медиума масляной живописи и рамок картины.

Эта интерпретация Вейсберга, основанная на формальном анализе его работ, чтении его путаных записей и разборе воспоминаний учеников, выглядит более или менее убедительно. Но и интерпретация Вейсберга как "московского метафизика" наряду с Борисом Свешниковым и другими философами "белого света", принадлежащая Илье Кабакову, тоже имеет право на существование. Такое восприятие "белых картин" в 1970-е подкреплялось собственными "метафизическими" поисками Ильи Кабакова и его друзей-единомышленников, Эрика Булатова и Олега Васильева. И оно на свой лад тоже соотносится с традицией — традицией неофициального искусства. Впрочем, сам факт выставки важнее любых толкований: монографических выставок Владимира Вейсберга в России было очень мало, случаются они нечасто — примерно раз в десять лет. Так что художник для открытия новой выставочной площадки выбран идеально.

"Влюбленный в классическое искусство". Москва, фонд In Artibus, до 1 марта 2015 года