S&P видит угрозу суверенным рейтингам России в снижении качества госуправления

В 2015 году непосредственной угрозой суверенному рейтингу России является не падение цен на нефть, которая лишь делает его менее стабильным, а возможный отказ от текущей денежно-кредитной политики ЦБ или изменение объема резервов. Такие выводы представлены в докладе Standard & Poor`s (S&P) по рейтингам в РФ. Угрозой стабильности рейтинга является, по оценкам S&P, даже не прогнозируемая рецессия, а ухудшающееся качество госуправления в РФ. Санкции же, по мнению рейтингового агентства, практически не угрожают платежеспособности корпоративного сектора, его возможности снижать издержки без потерь весьма велики.

Конференция S&P, посвященная перспективам суверенного и корпоративных рейтингов в РФ и экономической ситуации, состоялась в Москве 25 ноября и интересна в первую очередь тем, что оценки рейтингового агентства, в октябре отказавшегося пересматривать суверенный рейтинг России, являются первыми после крупной девальвации в начале ноября. Старший директор S&P по суверенным рейтингам в регионе EMEA Кристиан Эстерс представил достаточно неожиданный взгляд на ситуацию: согласно его презентации, суверенный рейтинг РФ (уровень ее платежеспособности по внешним займам) не определяется зависимостью от рынка нефти и других экспортных commodities — цена Urals только ослабляет его устойчивость.

Такую же непрямую угрозу стабильности рейтинга несет, по оценкам S&P, снижающееся качество госуправления в РФ. Снизить суверенный рейтинг РФ, полагает господин Эстерс, может только "более быстрое, чем ожидалось, сокращение налоговых и внешних резервов", в основном речь идет о суверенных фондах и международных резервах. Улучшение инвестклимата и изменение прогнозов роста ВВП рейтинг не усилит, но стабилизирует, повышение рейтинга может дать рост внешних активов экономики, и низкий уровень госдолга сейчас естественен.

Указание аналитиков S&P на снижение качества госуправления в РФ имеет прямой отсыл: агентство не оценивает его самостоятельно, а обращается к оценкам Всемирного банка — Worldwide Governance Indicators (WGI). В свою очередь, WGI с 1996 года сводит в шесть субиндексов по отдельным составляющим качества госуправления (в том числе и по РФ) оценки нескольких десятков мировых исследовательских центров (от базы Cingranelli-Richards по уровню политического насилия до оценок качества госрегулирования World Economic Forum и Economist Intelligence Unit). По оценкам Всемирного банка, с 2011 года в России устойчиво снижаются два субпоказателя из шести — "открытость / прозрачность госуправления" и "качество регуляторных решений", по двум параметрам — "политстабильности" и "эффективности работы правительства" — констатируется улучшение (до уровней 2002-2003 годов), еще по двум — "контролю коррупции" и "соблюдению правовых принципов" — ситуация стабильна с 2009 года.

S&P констатирует, что непрозрачность госуправления и снижение качества регуляторных решений — единственная существенная угроза суверенному рейтингу РФ. Это отличает Россию, например, от ЮАР, где главной угрозой S&P видит налоговую политику, Индии, где проблемы довольно широки, и Китая, который имеет отличные шансы на дальнейшее улучшение рейтинга как заемщик по большинству параметров. Проблема госаппарата и госуправления, по оценкам S&P, скорее среднесрочная, чем текущая. Во всяком случае, в 2015 году ни "война санкций", ни цены на нефть, ни рецессия в экономике суверенные рейтинги России, исходя из логики S&P, не изменят.

В отличие от Минэкономики, где убеждены, что текущий прогноз в 0,5% роста ВВП в 2014 году будет исполнен со стопроцентной вероятностью, в S&P уверенно предсказывают падение экономики РФ в четвертом квартале 2014 года и замедление темпов рост с 0,8% за январь--сентябрь до 0,3% по итогам года. "Мы ожидаем, что в четвертом квартале экономика войдет в состояние технической рецессии",— заявила экономист агентства Татьяна Лысенко. В 2015 году при среднегодовой цене нефти $90 за баррель прогнозисты S&P ожидают рост ВВП в 0,6%, в том числе благодаря импортозамещению. "Мы видим риски стагнации в среднесрочной перспективе. Есть опасения, что текущий кризис отвлечет внимание от реформ, которые были призваны снизить структурные ограничения, они не будут продолжены",— замечают в S&P.

Опубликованный вчера же обновленный глобальный макроэкономический прогноз ОЭСР оказался даже менее оптимистичным в отношении России. Если в 2014 году ОЭСР также ожидает увеличения ВВП на 0,3%, то в 2015 году — нулевого роста. "Изменение направления торговых потоков занимает много времени, и реальный рост ВВП, в соответствии с прогнозом, будет стагнировать в следующем году, прежде чем медленно разгонится до 1,5% в 2016 году вслед за восстановлением инвестиций, связанных с замещением импорта",— считают экономисты организации.

Вместе с этим как в S&P, так и в ОЭСР отмечают, что в случае дальнейшего падения цен на нефть или введения дополнительных санкций экономику в обозримом будущем ожидает рецессия. Но до неплатежеспособности Россию могло бы довести, по оценкам S&P, не это, а, скорее, существенное изменение денежно-кредитной политики и ее "гибкости". По сути, S&P заявляет о том, что нынешний суверенный рейтинг РФ обеспечен режимом плавающего рубля и умеренностью в расходовании ФНБ и Резервного фонда — если Кремль и Белый дом исчерпают резервы или пойдут на возврат валютного контроля, рейтинг упадет.

За пределами госсектора, судя по состоянию финансов рейтингуемых S&P российских компаний, дела обстоят не так спокойно, тем не менее даже с учетом "войны санкций" ситуация там некатастрофична. По данным агентства, с 1 января по 12 ноября 2014 года доля предприятий, прогноз рейтинга которых стал негативным, увеличилась с 10% до 41%. При этом доля заемщиков с позитивным прогнозом уменьшилась с 79% до 52% соответственно, а со стабильным прогнозом — с 7% до 5%. Тем не менее ухудшение прогнозов происходит в условиях, когда "санкции не оказывают существенного негативного влияния на кредитное качество" большинства из российских клиентов S&P. Действующие внешние ограничения не влияют на их операционную деятельность, 79% предприятий имеют "адекватный" уровень ликвидности, все рейтингуемые компании "могут снижать капитальные затраты без существенного влияния на бизнес", считают аналитики агентства. При этом лишь 14% компаний имеют "неадекватную" ликвидность, и лишь 4% — "слабую", идея "жить на свои" в 2014 году вполне реализуема. Стресс-сценарии S&P для банковского сектора (см. "Онлайн") также лучше, чем после кризиса 2008 года.

При этом в S&P уверены: в условиях закрытых внешних долговых рынков поддержку ликвидности предприятий окажут и российские банки, и государство. Помимо этого, на бюджет частично ляжет и финансирование крупнейших долгосрочных инвестпроектов компаний. На рейтингуемые S&P крупнейшие российские компании приходится $123 млрд из $187 млрд выплат по внешним займам, которые, по данным ЦБ, необходимо произвести с четвертого квартала 2014 года по третий квартал 2016 года. Правда, даже если учесть, что часть корпоративных долгов будет легко рефинансирована, а на частный внешний долг в рублях приходится около 20%, дополнительное сокращение инвестиций российских компаний, которые не попадают в оценки S&P, к середине 2016 года можно оценить в $40 млрд — 10,5% всех капвложений в 2013 году.

Наконец, первые оценки S&P влияния ноябрьской девальвации также нестандартны. В агентстве видят отчетливо позитивное влияние слабого рубля на нефтегазовый сектор, слабоположительное — на горно-металлургический, слабонегативное — на инфраструктуру и транспорт, телекоммуникации, потребрынок и недвижимость. Именно в недвижимости, полагает S&P, наиболее высоки риски проблем с рефинансированием — риски дефолтов слабый рубль усилил в отношении строительных компаний и девелоперов.

Дмитрий Бутрин, Алексей Шаповалов