Восьмилетнюю Катю спасет серия микрохирургических операций

Во весь рот. От уха до уха. Как там еще говорится об улыбках? Катя так улыбнуться не может. Она может улыбнуться только правой половиной лица. Левая у нее парализована. Катя знает, что ее улыбка неправильная, некрасивая. Она ведь уже большая девочка, видит себя в зеркале, сравнивает с другими людьми, взрослыми и детьми. Даже ее маленький брат, двухлетний Алеша улыбается. А Катя и не может, и не хочет: если не улыбаться, то перекошенность лица, неподвижность левой его половины не так заметна. Да и то подумать: чему улыбаться-то с такой бедой?

А это именно беда, хотя далеко не все врачи и чиновники с этим согласны. Кате отказали даже в инвалидности. Ходит? Ест? Говорит? Значит, здорова. А что не улыбается — так и хмурой проживет. Некрасивой проживет. Сами бы попробовали...

Катину беду ее мама Светлана заметила сразу после рождения: лицо ребенка было асимметричным. Эмоции — а ведь они и у маленьких бывают — отражались только на правой половине лица. Особенно это было заметно во время кормления.

Врачи Катю исследовали. Делали иглоукалывание. Массаж. Ставили капельницы с витаминами.

Я, в общем-то, не сомневаюсь в пользе витаминов. Только вот не знаю таких случаев, чтобы ими лечили болезни. Ну, разве что простуду — витамином С.

Все было без толку. Катя не может закрыть до конца левый глаз, не может даже зажмуриться, и поэтому у нее часто текут слезы. Жевать приходится только правыми половинами челюстей. Долгое время Катя плохо, нечленораздельно говорила, пришлось заниматься с логопедом. А ведь даже здоровому ребенку не так просто выговорить Катину фамилию — Семигродских. Или, например, название города, где она живет,— Екатеринбург. Некруглые словечки...

Катя подросла, пошла в школу, и начались новые мучения. Она девочка умная, хорошо учится, даже представляла свой класс на олимпиадах по разным предметам. Но некоторым сверстникам важнее не ум, а внешность: стали ее дразнить, обзывать разными словами. Друзей почти не было, ведь, как известно, "дружба начинается с улыбки", а улыбки-то и нет.

Врачи Светлане говорили: это не лечится. Но она не верила. Искала в интернете. А нашла... в очереди к окулисту. Познакомилась в этой очереди с мамой мальчика с таким же диагнозом, которого уже прооперировали, и не где-нибудь за морем, а в самом что ни на есть российском Ярославле. Так Светлана узнала о докторе Михаиле Новикове. И о Русфонде, который оплатил лечение мальчика. А вот если бы Светлана заглянула на сайт rusfond.ru, она могла бы обнаружить, что еще в августе 2006 года Михаил Новиков вместе с американским хирургом Джулией Терзис прооперировал семилетнюю Настю Бояринцеву из Воронежа. Этот тандем был не случайным: до того Новиков прошел трехлетнюю стажировку в клинике Джулии Терзис в США, в штате Вирджиния. У Насти тоже был паралич, но еще тяжелее, чем у Кати,— синдром Мебиуса. И с тех пор Михаил Леонидович спасает детей. Спасает? Да — от несчастной жизни, от унижений и горя.

На просторах интернета нас иногда критикуют разные граждане за то, что мы помогаем детям не только, как выражаются врачи, по жизненным показаниям. Этим гражданам хочется, чтобы мы только спасали! А мы, надо сказать, вообще очень редко употребляем это слово, да еще и применительно к самим себе, к фонду и даже к нашим читателям. Мы считаем, что спасают врачи, а мы своими пожертвованиями только помогаем им в этом. Так вот, нам пеняли за оплату то исправления косолапости, то коррекции лопоухости, то восстановления мимики после травм. Мы стояли и будем стоять на своем: дети должны быть здоровы, красивы и счастливы. Мы уверены: это взаимосвязано. Поэтому считаем нужным оплачивать "бесквотные" операции. И наши читатели поддерживают нашу позицию, мы видим это по сборам. Катя по-прежнему нервничает и, как говорит мама, "заедает" свое плохое настроение, оттого и полненькая. Конечно, не селедкой же заедать, а разными вкусностями, сладостями, плюшками-пышками. Но теперь у Кати появилась надежда. Она знает, что операций предстоит несколько, что процесс исправления ее лица затянется на долгие месяцы и даже годы. Она не боится операций, а ждет их. И когда думает об этом, подобие улыбки появляется на ее лице, это даже видно на одном из снимков. Но все-таки это не улыбка, а только попытка. Разве что глаза улыбаются.

Катин папа хорошо зарабатывает по местным меркам. Но его заработков катастрофически не хватает на лечение дочери. А Светлана пока без работы. А детей двое. Давайте поможем. И когда-нибудь Катя улыбнется нам с вами во весь рот.

Виктор Костюковский