Кому достанется социальная помощь государства

В 2015 году бедных станет больше. Однако система социальной помощи в России так и не стала адресной, зачастую работая не на сглаживание, а на увеличение неравенства. Да и официальная картина бедности с реальной попросту не совпадает.

АНАСТАСИЯ ЯКОРЕВА

О том, что число бедных будет расти из-за инфляции и "других происходящих внутри страны процессов", уже заявила вице-премьер Ольга Голодец. В 2014 году под черту прожиточного минимума провалилось еще 300 тыс. человек к уже находившимся там 15,7 млн. В кризис средний класс начнет медленно спускаться в низкообеспеченный слой, а низкообеспеченный слой, недавно выбравшийся из бедности, скатится обратно, прогнозирует гендиректор Всероссийского центра уровня жизни, заведующий кафедрой экономики труда РЭУ имени Плеханова Вячеслав Бобков. Малоимущие, скорее всего, кризис почувствуют не так остро.

В такой ситуации возрастает роль различных социальных программ: льготами интересуются уже и те, кто вчера надеялся исключительно на собственные силы.

Если смотреть на объем бюджетных трат, Россия — социальное государство. В 2012 году на соцпомощь ушло 11% ВВП, или 7,3 трлн руб. Это сопоставимо с расходами крупных европейских стран. Весь вопрос в том, как у нас расходуются эти деньги. На социальные программы из этих денег ушло не много: 5 трлн из 7 трлн руб.— это пенсии, 1,9 трлн было потрачено на пособия и льготы, но выплачиваемые, по мнению директора Института управления социальными процессами ВШЭ Лилии Овчаровой, недостаточно адресно: социальная помощь размазывается ровным слоем по большому количеству граждан и не всегда достается нуждающимся.

"Если рассматривать социальное государство как то, которое помогает бедным, то Россия в это определение не укладывается,— говорит Овчарова.— У нас слишком мало программ, которые рассчитаны именно на бедных. Социальные выплаты либо привязаны к статусу, например, чиновника, а не к доходу, либо предназначены для широких слоев населения". Для бедных действует программа жилищных субсидий, они получают компенсационные доплаты к пенсиям и ежемесячные пособия на детей (для разных регионов сумма разная, но не превышает 1 тыс. руб. в месяц).

При этом бедность в России — понятие более широкое, чем хотелось бы государству.

Бедные неучтенные

Официально бедным или малоимущим человеком считается тот, чей доход меньше прожиточного минимума (в 2014 году — около 8 тыс. руб.). Доход ниже прожиточного минимума на одного члена семьи имеет 11% российских домохозяйств — от 16 млн до 20 млн человек. Это те, на кого распространяется закон о государственной социальной помощи.

Но есть и второй неблагополучный слой, говорит Бобков, это те, у кого душевой доход меньше социально приемлемого потребительского бюджета. "На прожиточный минимум, как известно, не проживешь,— замечает эксперт.— В нем заложены очень жесткие сроки использования вещей: например, одно пальто на 2,5 года. В реальности их сложно соблюсти. В прожиточный минимум не заложены ремонтные услуги, платные образовательные услуги, медицина, которая у нас тоже становится платной, питание вне дома. Мы рассчитали минимальный социально приемлемый бюджет — это примерно в три раза больше прожиточного минимума. То есть около 25 тыс. руб. в среднем по России и около 40 тыс. руб. в Москве нужно иметь на одного члена семьи, чтобы не стоять на грани выживания".

По данным Бобкова, ниже этой границы находится еще 44% населения страны. Это семьи, где кормильцы работают, но мало зарабатывают: учителя, врачи, работники культуры, науки, сельского хозяйства, малые предприниматели. Эта категория не подпадает ни под какие социальные программы, да ей и не помогут льготы и пособия, нужны качественные рабочие места с нормальной зарплатой. "Им поможет только экономический рост, но разве это может быть социальной программой?" — говорит Овчарова.

По шкале Бобкова средний класс начинается с семи прожиточных минимумов на одного члена семьи — 56 тыс. руб. по России, 90 тыс. по Москве. Это примерно 8% населения. С этой планки, подсчитывает Бобков, уже начинается жизнь занятого человека, который может достаточно времени уделять работе, то есть нанять няню, домработницу, пообедать вне дома.

"Этот кризис не похож на прошлый. Тогда был резкий спад в основном в промышленности. Сейчас идет постепенное сокращение занятости в бюджетном секторе. Обвальных сокращений не будет, будет снижение доходов",— комментирует Наталья Зубаревич, директор региональной программы Независимого института социальной политики.

Кроме кризиса постоянный фактор риска, автоматически снижающий достаток многих семей,— дети. Чтобы завести двоих детей и не скатиться в малообеспеченный слой, оба родителя должны зарабатывать минимум по 50 тыс. руб. в регионах и по 80 тыс. в Москве.

Бедность с детским лицом

По статистике, в семье с ребенком риск бедности повышается в 1,7 раза. По данным Росстата, 62% малоимущих семей в России — это семьи с детьми.

Помощь многодетным семьям идет из региональных бюджетов. Как правило, лучшие программы в регионах с плохой демографией, то есть там, где многодетных семей мало. Там, где многодетные семьи скорее правило, чем исключение, например в Республике Тыва и на Северном Кавказе, льгот для них существенно меньше.

Например, Оюна, мать шести детей из Бурятии, рассказала "Деньгам", что несколько лет назад в ее республике, где один из самых высоких показателей рождаемости, закрыли молочную кухню. Теперь в помощь многодетным семьям выделяют корову.

Самые существенные льготы получают многодетные семьи в Москве. "Есть много льгот для многодетных, о которых никто никогда и не слышал,— говорит Екатерина, воспитывающая с мужем семерых детей.— Например, бесплатное посещение бани для всех членов семьи. Хотя лучшая льгота — это бесплатный проезд в транспорте, в том числе в электричках, для детей и одного из родителей".

Другие важные льготы для многодетных в Москве — отсутствие транспортного налога на личный автомобиль, бесплатная муниципальная парковка, бесплатное обеспечение лекарствами по рецептам врача детей до шести лет, возможность купить билет в Большой театр за 100 руб.

Семья Екатерины получает компенсационные выплаты за газ, телефон и другие коммунальные услуги плюс по 1 тыс. руб. в месяц — пособие на каждого ребенка, да еще общее пособие — 3 тыс. руб. в месяц. Всего набегает около 10 тыс. руб. ежемесячно, прикидывает она. Летом — доплата на школьную форму по 5 тыс. руб. на каждого школьника (в других регионах это 1-1,5 тыс.).

Самой большой удачей для семьи Екатерины стала жилищная субсидия 7 млн руб., но это редкий случай, когда так много детей и изначально на каждого приходилось гораздо меньше положенных по закону 20 кв. м.

Единственное, с чем московским многодетным семьям не повезло, это с выделением земли под дачи. В 2011 году был принят закон о выделении семьям с тремя и более детьми земельных участков под строительство дач, и в последние три года это одна из самых обсуждаемых тем на интернет-форумах для многодетных. Одни жалуются, что региональные власти выделяют участки без подъездных дорог и электричества, другим достаются участки в черте города (например, в Вологде) и даже дают лес для строительства домов. В Москве эта программа не работает — в департаменте социальной защиты "Деньгам" заявили, что выделение участков пока не планируется из-за дефицита земли.

Программы поддержки многодетных семей также имеют общий недостаток, говорит Овчарова: они слабо привязаны к достатку. На пособия, связанные с беременностью, рождением и уходом за ребенком до 1,5 года, на материнский капитал расходуется больше половины общей суммы, предусмотренной в бюджете для поддержки семей, говорится в работе Елены Гориной, старшего научного сотрудника Независимого института социальной политики. Но эти меры поддержки получают все, независимо от доходов. Расходы же на социальную защиту детей из малообеспеченных и других уязвимых семей — это менее трети целевых бюджетных денег. Получается, что государство стимулирует рождаемость и поддерживает все семьи в первые 1,5 года, а затем поддержка сокращается. Итог: в России пенсионеры защищены, а дети — нет, говорит Овчарова.

Льготы не той системы

"Россия не вписалась ни в одну из моделей социального государства,— говорит Овчарова.— У нас почти нет адресной поддержки бедных, нет социально ответственного рынка. Мы вышли из СССР, где социальные гарантии были высокими, наш лозунг — "Сохраним бесплатным все то же, что и в СССР". Но в Советском Союзе льготы были поощрительными, их давали за определенный статус, чтобы хоть как-то "разогнать" социальное неравенство. В наших условиях это социально опасный лозунг, усиливающий и так высокое расслоение".

Одним из советских атавизмов, усиливающих неравенство, Овчарова считает льготы для чиновников в виде ведомственных лечебных и дошкольных образовательных учреждений, санаторно-курортных комплексов. По ее мнению, это та же льгота, но привязанная не к достатку, а к социальному статусу. Оценить расходы на социальные блага для чиновников Овчарова затрудняется — они слишком "размазаны" по бюджету.

На запрос "Денег" о льготах для сотрудников ответили пять из 22 федеральных министерств. Из них ведомственное лечебное учреждение для сотрудников оказалось только у Минэкономразвития. Расходы на транспортное обслуживание назвал Минстрой — в год на 20 машин министерство расходует около 50 млн руб.

Один из рецептов Овчаровой — сократить доступ богатых к социальным льготам. "У нас никак не получается пойти по пути, когда богатые платят сами, средний класс получает софинансирование, а за бедных рассчитывается государство,— переживает Овчарова.— История бесплатности для всех продолжается, хотя она приемлема только для стран с небольшим неравенством, таких как Дания, Норвегия. У нас бесплатность для всех предполагает, что богатые будут получать больше".

Бобков считает, что круг получателей социальной помощи нужно еще более сузить — давать ее только нетрудоспособным бедным, а для работающих бедняков нужны новые рабочие места.

Еще одна мера, которую социологи считают здравой, несмотря на советский привкус,— это продуктовые карточки, на которые можно приобрести определенный набор продуктов отечественного производства (кроме алкоголя и табака) по фиксированным ценам. С этой идеей, уже звучавшей в 2008 году, выступил глава Минсельхоза Николай Федоров. Предполагается, что карточки могут ввести в конце 2015 года в Мордовии, Саратовской, Омской и Ульяновской областях. Если первый опыт будет успешным, карточки начнут раздавать малоимущим по всей стране.

"Продуктовые карточки — это хорошая мера, которая часто применяется, в том числе в США, но в России никак не может стартовать,— говорит Овчарова.— Во-первых, потому, что нет единой федеральной системы выплат. Пенсионный фонд уже выплачивает материнский капитал и не хочет увеличивать нагрузку. Во-вторых, расходы на эту программу должны лечь на региональные бюджеты, которые сейчас в глубоком дефиците".

Есть и другие похожие инициативы: например, на Сахалине из-за роста цен на бензин предлагают создавать социальные заправки, где смогут заправляться пенсионеры и малоимущие. В феврале с такой же инициативой выступил Союз нефтегазопромышленников России. ФАС предлагает платить компенсацию людям, пострадавшим от повышения цен на продукты и ценового сговора продуктовых ритейлеров. Однако все эти начинания неминуемо увеличат нагрузку на бюджеты — федеральный, в котором лишних денег в следующем году точно не будет, и региональные, в которых давно не хватает денег и на необходимые расходы. И перестраивать систему в целях эффективной поддержки новых бедных никто не спешит.