Историк Лев Лурье — о прелюдии Большого террора

Лев Лурье

Убийство в Ленинграде 1 декабря 1934 года Сергея Кирова (см. "Огонек" N 47 за 2014 год) запустило в стране маховик репрессий. Предвестниками Большого террора 1937-1938 годов стали "кировский поток" и операция "Бывшие люди"

По характеру и последствиям убийство Кирова напоминает поджог Рейхстага. Когда немецкий парламент в феврале 1933 года запалили, было объявлено, что виновен социопат, голландский коммунист Маринус ван дер Люббе. Не дожидаясь результатов полицейского расследования, Гитлер объявил случившееся заговором немецких коммунистов, стоявших за спиной голландца. КПГ запретили, рейхстаг принял "Закон в целях устранения бедствий народа и государства", вводивший нацистскую диктатуру.

Сталин рассматривал фюрера как умелого и хитрого политика, считал не зазорным использовать его опыт. После "ночи длинных ножей", когда по приказу Гитлера эсэсовцы уничтожили своих бывших товарищей штурмовиков, Сталин сказал на заседании политбюро: "Вы слыхали, что произошло в Германии? Гитлер, какой молодец! Вот как надо поступать с политическими противниками".

Убийца Кирова Леонид Николаев — это русский ван дер Люббе. А ответственными за теракт Николаева Сталин назначил зиновьевцев. Для ленинградской партийной организации это имело катастрофические последствия.

"Гнездо оппозиции"

Григорий Зиновьев начальствовал в "колыбели революции" 7 лет — с 1918 по 1925 год. Разногласий он не терпел — все, кто пытался с ним спорить, вынуждены были покинуть Петроград. Поэтому, когда осенью 1925 года на поверхность вышли противоречия между Зиновьевым и большинством ЦК во главе со Сталиным, городская партийная организация по привычке единодушно поддержала своего, а не московского вождя. В отличие от троцкистов, большинство зиновьевцев стало оппозиционерами поневоле — они боялись Смольного больше, чем Кремля. Депутатами XIV съезда ВКП(б), который должен был решить, кто прав — сталинцы или зиновьевцы, ленинградцы избрали сторонников Зиновьева и поддерживавших его в Москве Каменева, Сокольникова, Крупскую.

Когда потерпевшего поражение Зиновьева сняли из Ленинграда и выслали из города, новому местному вождю, Кирову, пришлось иметь дело с партийной организацией, которая выступала еще недавно единодушно против "генеральной линии". Впрочем, подавляющее большинство коммунистов сразу после XIV съезда раскаялось, признало допущенную ошибку. На помощь Кирову вернули тех, кого выслал Зиновьев.

Продолжавших оставаться в оппозиции перевели на периферийную работу, а с 1927 года они мыкались по ссылкам. Но подавляющее большинство низовой городской номенклатуры составляли те, кто в 1925 году послушно отрекся от зиновьевцев. После убийства Кирова, однако, их лояльность была поставлена под вопрос. Это были партийные старожилы, в том числе знаменитые питерские рабочие, герои Октября, победители Юденича. Чистку ленинградской партийной организации проводил новый первый секретарь обкома и горкома — Андрей Жданов.

29 декабря 1934-го расстреляли 14 участников вымышленного "ленинградского центра" — Леонида Николаева и его давних, часто случайных знакомых, некогда поддерживавших Зиновьева. 16 января 1935-го к заключению на сроки от 5 до 10 лет приговорили участников "московского центра" бывших вожаков "ленинградской оппозиции" Григория Зиновьева, Льва Каменева, Григория Евдокимова, Ивана Бакаева и других. В тот же день особое совещание НКВД вынесло приговор 77 участникам мифической "группы Сафарова — Залуцкого". Все подсудимые были отправлены в политизоляторы и ссылку.

26 января Сталин подписал постановление политбюро о высылке на 3-4 года из Ленинграда на север Сибири и в Якутию 663 зиновьевцев. По этому же решению другую группу бывших оппозиционеров в количестве 325 человек перевели из Ленинграда на работу в другие районы. Понятно, что в 1937-1938 годах подавляющую часть этих людей расстреляли.

Теперь основу партийной организации составляли кировские кадры, всегда поддерживавшие Сталина. Киров стал своеобразным местночтимым святым: его именем назвали парк, Дворец культуры, военно-медицинскую академию, проспект, район и крупнейший в Ленинграде завод. Ему, первому после Ленина коммунистическому вождю, в 1938 году был поставлен памятник в Ленинграде.

Но, как выяснилось, и принадлежность к клану Кирова была смертельно опасной. В годы Большого террора черед дошел и до кировцев — их уничтожали систематически. Были арестованы все семеро членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б) из Ленинграда, главы облисполкома и горисполкома. Из 154 делегатов XVII съезда партии, избранных от Ленинграда, только двое стали делегатами следующего, XVIII съезда. Из 65 членов Ленинградского обкома партии, избранных 17 июня 1937 года, только девять переизбрали на следующей партконференции.

Ленинградское руководство тех лет предпочитало селиться в роскошном доме N 26-28 по Кировскому (прежде — Каменноостровскому) проспекту. Огромное здание, занимающее целый квартал, было построено Леонтием Бенуа незадолго до Первой мировой войны. Здесь изначально предусматривались металлические перекрытия, паровое отопление, гаражи, лифты. Квартиры были просторными, но не пугающими воображение: 6-8 комнат. В 1934-1938 годах в корпусе по Каменноостровскому проспекту НКВД арестовал обитателей 55 из общего числа 123 квартир.

Охота на "бывших"

1 декабря 1934 года один коммунист убил другого. При чем здесь бывшие дворяне, священники, купцы? Но именно по ним был нанесен жесточайший удар.

Из двух с половиной миллионов человек, живших в Петрограде в 1917 году, к 1921-му осталось полмиллиона. Процент потерь — больше, чем в блокаду. Правда, от голода и холода умерло меньше людей, большинство разъехалось по России или эмигрировало. Национализация, слом старых государственных учреждений, цензура, переезд столицы в Москву... Стали "лишними людьми" присяжные поверенные, литераторы, лавочники, фабриканты, инженеры, чиновники, гвардейцы. Расстрелы, подвалы ЧК на Гороховой улице, уплотнение квартир, голод выгнали в эмиграцию всех, у кого оставались хоть какие-то средства и воля к жизни. Остались старые, немощные, нерешительные, готовые жить при любой власти.

Они превратились в "лишенцев" — не могли занимать "ответственные должности", были лишены продовольственных карточек и пенсий. Их детей выгоняли из старших классов школ, не принимали в вузы. Репрессии против представителей "бывших эксплуататоров" не прекращались в 1920-1930-е годы: отправляли в Соловки или на расстрел бывших лицеистов, гвардейских офицеров, спиритов, участников религиозно-философских кружков, сотрудников Академии наук, краеведов, "инженеров-вредителей". И хотя подавляющее большинство "лишенцев" не интересовалось политикой и панически боялось власти, на них по-прежнему глядели с подозрением.

В закрытом письме ЦК "О террористической деятельности троцкистско-зиновьевского контрреволюционного блока", вышедшем в январе 1935 года, говорилось, в частности: "Ленинград является единственным в своем роде городом, где больше всего осталось бывших царских чиновников и их челяди, бывших жандармов и полицейских... Эти господа, расползаясь во все стороны, разлагают и портят наши аппараты". Так началась операция НКВД, получившая название "Бывшие люди".

Новый глава ленинградского НКВД Леонид Заковский писал в Москву: "Считаю абсолютно необходимым в целях очистки гор. Ленинграда переселить в отдаленные места Советского Союза 5000 семей "бывших людей". Всех совершеннолетних мужчин арестовать и подвергнуть быстрой оперативно-следственной обработке, распределить их между лагерем и ссылкой, семьи — сослать".

Даже наркому Генриху Ягоде это показалось крайностью, способной "дать пищу для зарубежной клеветнической кампании в прессе". Он считал необходимым арестовывать тех, "на кого имеются материалы о контрреволюционной работе", и ссылать только семьи ранее расстрелянных. Но именно Заковского поддержали Сталин и Жданов.

Операция "Бывшие люди" заняла месяц: с 28 февраля по 27 марта 1935 года. Главными источниками информации для чекистов стали доносы соседей, мечтавших получить жилплощадь "бывших", и адресные книги, изданные до 1917 года: старые петербуржцы жили обычно в одной из комнат своей бывшей квартиры.

За месяц из Ленинграда было выслано 39 тысяч "бывших". 4393 человека расстреляли, 299 — отправили в лагерь. Почти 70 процентов из репрессированных были старше 50 лет. Зато освободилось 9950 квартир и комнат.

Режиссер Любовь Шапорина записывала в своем дневнике: "В несчастном Ленинграде стон, и были бы еще целы колокола, слышен был бы похоронный звон. Эти высылки для большинства смерть. Высылаются дети, 75-летние старики и старухи. Ссылают в Тургай, Вилюйск, Атбасар, Кокчетав, куда-то, где надо 150 верст ехать на верблюдах, где ездят на собаках".

Кого-то из "бывших" в последний момент спасли высокие покровители. Особенно помогал академик Иван Павлов. В восьми письмах к главе советского правительства Вячеславу Молотову он сумел добиться возвращения в Ленинград нескольких уже высланных семей: "Ручаюсь моею головою, которая чего-нибудь да стоит, что масса людей честных, полезно работающих, сколько позволяют их силы, часто минимальные, вполне примирившиеся с их всевозможными лишениями, без малейшего основания (да, да, я это утверждаю) караются беспощадно, невзирая ни на что, как явные и опасные враги правительства, теперешнего государственного строя и родины".

Судьба подавляющего большинства без вины виноватых бывших дворян ужасна. Работы по специальности в маленьких казахских и сибирских городках не было. Дети и старики быстро умирали от голода и отсутствия медицинской помощи. В 1937 году большинство доживших "глав семей" расстреляли.

Ленинград лишился сотен специалистов, высококультурных, как правило, блестяще знавших иностранные языки. Особенно много потерь претерпели Эрмитаж и другие музеи, Академия наук, университет, Публичная библиотека, издательства, театры, школы.

Этнические чистки

А террор только начинал разворачиваться. Следующими его жертвами стали национальные меньшинства. Сталин подозревал в возможном предательстве все те национальные группы, у которых имелось самостоятельное государство вне Советского Союза,— поляков, немцев, корейцев, латышей и т.д.

В Ленинграде и Ленинградской области после смерти Кирова первый массированный удар нанесли по финнам-ингерманландцам. В конце марта 1935 года было принято решение об "очищении пограничной зоны от кулаков и антисоветских элементов". Провозглашать открыто, что речь идет о представителях одной определенной национальности, еще считалось неприличным. Фактически же "очищение" свелось к высылке из приграничных районов Ленинградской области 37 тысяч финнов и эстонцев.

"Немецкая", "польская" и другие национальные операции НКВД начнутся в 1937 году. В Ленинграде они будут особенно чувствительны — там давно сложившиеся, укорененные в городе национальные группы со своими церковными общинами, школами, газетами, клубами.

"Кировский поток" показал, что все живущие в Ленинграде находятся в особой зоне риска. В политической системе, складывавшейся в 1930-е, не могло быть неподконтрольных "центров силы". "Колыбель революции", бывшая столица, с ее многочисленными культурными институциями и трехмиллионным населением, представлялась аномалией, городом, лелеявшим реванш.

Ситуация в чем-то напоминала царствование Ивана Грозного, когда гнев царя обрушился на Новгород. Никто там и не думал об отделении, бунте, союзе с Польшей или Швецией. Но настораживало само существование прежде независимого центра, оставшаяся у его жителей память о минувшем величии.

Одна страна, один вождь, одна столица. Остальное — опасная помеха; убийство Кирова помогло от нее избавиться...