Васе Перевощикову нужны лекарства для трансплантации

Мальчику девять лет. У него острый лимфобластный лейкоз да плюс к тому еще и злокачественная опухоль в средостении. После химио- и лучевой терапии раковые клетки в крови вроде исчезли, и опухоль в средостении уменьшилась, сильно уменьшилась, но не исчезла. Она как взрывное устройство замедленного действия в груди. Эта крохотная сохранившаяся после лечения опухоль значит, что рак не ушел, он вернется, и в средостение вернется, и в кровь. Чтобы вылечить Васю совсем, нужна трансплантация костного мозга. При трансплантации неизбежны осложнения. Против осложнений нужны дорогие противогрибковые препараты и антибиотики.

— На, Вася, держи гранату,— говорит волонтер, молодой человек в модных очках и модных кедах.

Вася любит волонтеров. Если волонтеры не заходят к Васе хотя бы один день, мальчик тоскует, спрашивает, придут ли, обижается на врача, потому что бывает так, что это врач запрещает волонтерам приходить, если у Васи значительно падают показатели крови.

Вася любит, когда волонтеров к нему в палату в петербургском НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии им. Р. М. Горбачевой приходит сразу много. Тогда можно поиграть в монополию. Вася очень любит играть в монополию, покупать все эти заводы, газеты, пароходы, зарабатывать горы денег, попадать в тюрьму, тратиться на лечение — монополия захватывает Васю, но для того, чтобы играть в нее, надо много людей.

Для того чтобы играть в гранату, достаточно двоих-троих. Водящий берет в руку игрушечную гранату и выдергивает чеку. Граната принимается шипеть и раздуваться (примерно как раздувается у Васи в груди затаившаяся опухоль), и пока граната шипит и раздувается, водящему надо успеть разгадать шараду, загаданную ему другими игроками.

Волонтер, размахивая руками и рыча, показывает пантомимически некое, предположительно, животное, предположительно, с огромными челюстями.

— Крокодил? — спрашивает Вася.

А граната шипит и раздувается.

— Динозавр? — Вася спешит и волнуется.

А граната вот-вот взорвется.

— Трицератопс? — предполагает Вася совсем уж отчаянно.

И тут — бабаааах! Граната взрывается потешно, и все присутствующие смеются.

— Собака! — смеется волонтер.— Это была всего лишь собака. Какой трицератопс?

И они смеются еще беззаботнее, совершенно не думая о том, какой мрачной метафорой является их игра.

Вася ни секунды не может один. Все нормальные люди любят одноместные палаты, а Вася ненавидит. В клинике есть одноместные палаты, но Вася всеми правдами и неправдами уговаривает докторов, чтобы ему лежать с кем-нибудь. Лучше всего с ровесником, тогда они могут резаться в "Варкрафт", в "Обливион" или в другую какую-нибудь сетевую компьютерную игру с двух планшетов одновременно. Но если нет ровесников, Вася готов лежать и со старшими, он тогда пытается соответствовать их взрослым развлечениям и играм. Или, на худой конец, с малышами. Вася готов играть с ними в пирамидки и складывание простеньких пазлов, лишь бы не быть в одиночестве. Мама не считается. Васе нужен товарищ.

Иногда по медицинским показаниям Васе приходится лежать одному. И тогда Васе плохо. Не в том смысле плохо, что грустно, скучно и тоскливо, а плохо физически.

Когда Вася один, его тошнит, у него высокая температура, по всему телу сыпь и зуд, а иногда бывают даже судороги.

Это потому так, что на самом деле у него всегда тошнота, температура, зуд и даже судороги. Просто если есть товарищ, с которым можно поиграть, или если приходят поиграть волонтеры, Вася забывается, отвлекается от неприятных симптомов, которыми сопровождается рак крови.

— Держи, Вася, гранату!

— Трицератопс!

Бабаааах!

— Ха-ха-ха!

— Это была всего лишь собака!

Хороший друг, добрый товарищ, веселый приятель способен избавить на время от тошноты, лихорадки, зуда и судорог, вернее, отвлечь от них.

Но вот что я вам скажу. С противогрибковыми препаратами и с антибиотиками нельзя, конечно, играть в монополию и "Варкрафт". Они — скучные лекарства в ампулах. Но зато они избавляют от тошноты, лихорадки, зуда и судорог — навсегда.

Валерий Панюшкин