Донор Любовь
Рассказ о реальном опыте донорства костного мозга
Фото: Из личного архива
Любовь — человек из национального регистра доноров костного мозга, над созданием которого сейчас работают НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии им. Р. М. Горбачевой и Русфонд. Мы не можем назвать фамилию нашей собеседницы — донорство костного мозга анонимно во всем мире. Она работает помощником генерального директора одной из петербургских компаний. Год назад Любовь первая в нашем регистре стала донором реальным. И она первой из реальных российских доноров костного мозга согласилась на интервью.
Национальный регистр доноров костного мозга создается с августа 2013 года сотрудниками НИИ им. Р. М. Горбачевой (Санкт-Петербург) на пожертвования читателей "Ъ" и rusfond.ru. Русфонд перечислил на создание регистра свыше 58 млн руб. В петербургском регистре сейчас 2625 потенциальных доноров. Шестеро уже стали донорами реальными — поделились своими кроветворными стволовыми клетками с больными лейкозом. В единой базе данных доноров костного мозга, которую создает НИИ имени Горбачевой, насчитывается 29 053 донора. В эту базу входят казахстанский и шесть региональных российских регистров.
— Любовь, расскажите, пожалуйста, о себе.
— Мне 30 лет, я гражданка Украины. С 2005 года живу в Петербурге, давно уже оформляю документы на российское гражданство. Надеюсь, уж в январе его получу. Первое образование у меня медицинское, работала медсестрой.
— Как вы попали в регистр?
— Я донор крови. Три года назад мне сказали, что кровь можно сдать и на типирование — для регистра доноров костного мозга. Я пошла и сдала. Спустя два года мне позвонили.
— С родными советовались?
— Только сестре рассказала. Родителям и бабушке с дедушкой — только спустя два месяца. Они бы волновались.
— Сколько времени длилась подготовка?
— Месяц с небольшим. Обследование, дополнительные анализы, потом подкожные инъекции препарата, который стимулирует рост кроветворных стволовых клеток. Предупредили, что могут быть неприятные ощущения, но я совершенно ничего не почувствовала.
— Было ли страшно на каком-то этапе?
— Мне сказали, что есть два варианта забора клеток: из периферической крови и через прокол в кости под общим наркозом. Выбор был за мной. Я знала, что для некоторых пациентов лучше брать клетки из кости. И побаивалась — но не прокола, а общего наркоза. Все равно согласилась бы, но врачи сказали, что можно из крови.
— Как проходила процедура?
— Так же как обычная сдача крови, только из двух рук. Все длилось четыре часа. Я уже со всеми медсестрами и врачами переобщалась, кино посмотрела, музыку послушала. Одной процедуры оказалось мало: мне сказали, что реципиент весит гораздо больше меня, пришлось еще на четыре часа приезжать.
— Как себя чувствовали после?
— В первый день хорошо. А во второй раз после процедуры, когда я встала, сильно закружилась голова. Час просидела с врачами, они меня отпаивали чаем. Но через два часа уже все прошло.
— Какие эмоции испытали во время всей этой истории?
— Удивительные. Все-таки это уникальное событие, ведь совпадения случаются редко. Когда мои братья-сестры узнали, сказали: мы тоже хотим, тоже станем донорами. Рассказываю знакомым, коллегам, что это совсем не страшно и не больно.
— Вы что-нибудь знаете о пациенте, которому трансплантировали ваши стволовые клетки?
— Знаю только, что это взрослый мужчина, что трансплантация прошла удачно, клетки прижились.
— Согласились бы стать донором еще раз?
— Да, но стать донором костного мозга можно только для одного пациента, это общемировая практика. Так что свой шанс я уже использовала. И очень рада, что удалось помочь.
весь сюжет
rusfond.ru/kolonka