100 ЛЕТ «Пантере» Cartier

О легендарном орнаменте «Пантера», первая подвеска с которым появилась в 1914 году, а часы — в 1915-м, придуманном главой парижского отделения дома Cartier Луи Картье, принято думать, что он возник как бы случайно. Мол, великий гений дома Cartier вдруг почувствовал, понял, увидел, предвосхитил ар-деко — стиль, утвержденный в 1925-м на Парижской выставке декоративных искусств. Говорят и о Жанне Туссен, подруге Шанель, музе Луи Картье, особе независимой и экстравагантной, артистической директрисе Cartier, работавшей в марке вплоть до 1971 года. И в орнаментальном смысле рисунок «Пантера», вне сомнений, принадлежит эпохе ар-деко. Но сам факт рождения такого необыкновенного персонажа — женщины-кошки, женщины-тигрицы, женщины-пантеры, связан с предыдущим периодом — ар-нуво. Предложив такой орнамент, дом Cartier, в сущности, сделал гораздо больше, чем просто крайне удачный рисунок. Дом Cartier подарил долгую и даже бурную ювелирную жизнь новой героине.

Пантера, как и другие экзотические, пряные, причудливые героини из кошачьих семейств, была необыкновенно популярна на рубеже XIX–XX веков. Здесь можно вспомнить и великую Сару Бернар с ее любимыми леопардами, и итальян­скую маркизу и меценатку Луизу Казати, имевшую привычку выгуливать двух своих гепардов, и даже нашу худосочную Иду Рубинштейн, которую чуть ли не в обнимку с леопардом снял американский журнал Vogue еще в 1913 году.

Рожденная искусством модерна, женщина-кошка символизировала демонизм, желание, опасность, эротику, загадку, неприступность и самостоятельность. Многие дорогостоящие парижские куртизанки начала прошлого столетия брали себе остромодное прозвище — «пантера», которое затем, с профессиональной легкостью и идеологической охотой, приняла и Жанна Туссен. Кстати, она полюбила пантеру задолго до этого. Уже в конце 1910-х годов ее квартиру украшали две картины с пантерами и несколько тематических скульптур. Она же стала владелицей редкого изделия — vanity case 1917 года выпуска с барельефом из оникса в виде пантеры, сделанным по рисунку французского художника-иллюстратора Жоржа Барбье.

В 1914 году Луи Картье не просто выпустил драгоценность с хищным рисунком, он сначала взял акварель Барбье в качестве фирменной рекламной заставки к витрине своего магазина. На иллюстрации художника, работавшего, среди прочего, и для моднейших в Париже балетов Сергея Дягилева,— таинственная женщина в восточном платье работы Поля Пуаре и черная пантера, растянувшаяся у ее ног. Вот так и была заявлена эротическая и независимая героиня, дикий, непонятный, демонический фетиш французского ювелирного дома. Конечно, ее выход на сцену следовало сопроводить соответствующей драгоценностью — так и появилась всемирно известная ныне ювелирная подвеска.

Надо сказать, что рисунки пантеры не были таким уж распространенным явлением в Cartier до Второй мировой войны. Скорее можно говорить о том, что для изготовления самых разных вещей — колье, подвесок, браслетов и даже тиар ювелиры использовали орнамент из белых бриллиантов и черного оникса.

У Cartier в 1920–1930-х годах были и другие увлечения. Это сочные китайские химеры и драконы, тончайшие магические часы, масса новых великолепных наручных часов (к примеру, Tank), нереальные, фантастические, словно восточная сказка, индийские драгоценности в духе «тутти-фрутти», а также вещи в популярном тогда египетском стиле. Впрочем, драгоценных кошек парижане тоже выпускали: здесь довольно вспомнить колье Cartier, показанное на Колониальной выставке в 1931 году.

Расцвет пантеры как роскошного ювелирного персонажа приходится уже на послевоенные годы. Прославлена брошь герцогини Виндзорской (еще одной подруги Жанны Туссен), заказанная герцогом Виндзорским в Cartier в 1948 году. В ее центре был изумруд-кабошон весом в 116,74 карата, на котором торжественно восседала объемная скульптурка пантеры. Это было первое трехмерное воплощение хищницы, сделанное в стиле неоклассики, свойственной 1940–1960-м. Брошью дело, конечно, не кончилось: герцогиня Виндзорская была одной из главных клиенток лучших ювелирных домов мира. Уже через год чета заказала еще два украшения с пантерами.

Это верный и преданный символ ювелирного дома, священный зверь, страстно охраняющий его

Между тем число фанаток ювелирных кошек стремительно множилось. Причем все они хотели получить не принципиально новые вещи с пантерами, а именно броши «как у герцогини Виндзорской». Иными словами, пришло время расцвета миниатюрной ювелирной скульптуры, изготовление которой стало экзаменом на техническое мастерство марки. Среди главных почитательниц кошачьих следует отметить Нину Ага-Хан, супругу лидера исмаилитов, а также миллионершу Барбару Хаттон, вечно несчастную в любви красавицу, которая между тем несколько разнообразила жизнь пятнистого бестиария Cartier. Барбара Хаттон выбирала не только пантер, но и тигров: вошел в историю ее сет «Бенгальские тигры» (серьги, браслет и сумочка с драгоценным замком). Вместо обычных белых бриллиантов в этих драгоценностях были задейст­вованы канареечно-желтые алмазы, сопровождавшиеся классическим черным ониксом.

Жизнь пантеры в недрах Cartier по-прежнему исключительно благополучна. Это верный и преданный символ великого ювелирного дома. Почти ежегодно в Cartier представляют все новые и новые версии пантер — от украшений класса high jewellery до бюджетных ювелирных вещей. Драгоценные кошки мелькают и во многих ювелирных часах Cartier: они неторопливо, ленясь, открывают свои добрые пасти, с достоинством гуляют по циферблатам, сворачиваются кольцом. Настоящие животные, кстати, тоже не сидят без дела: в июне 2007 года на открытии бутика Cartier итальянская кинодива Моника Беллуччи появилась вместе с живой черной пантерой на поводке.

«Классика-DaVinci», ул. Ульянова, 5

Екатерина Истомина