Минюст подтвердил, что Россия не ратифицирует статью 20 Конвенции ООН против коррупции

Минюст подтвердил позицию руководства страны, заключающуюся в отсутствии необходимости ратификации статьи 20 Конвенции ООН против коррупции, предполагающей уголовное наказание за незаконное обогащение. Реальное противодействие коррупции начнется, когда в высшем руководстве "наступит личное осознание" важности такой борьбы или "заставят экономические обстоятельства", уверена вице-президент "Трансперенси интернешнл" Елена Панфилова, назвавшая попытки "Общероссийского народного фронта" (ОНФ) перехватить повестку "такими же популистскими, как и у гражданских активистов". Между тем социологи констатируют, что борьба с коррупцией практически перестала интересовать россиян.

Статья 20 Конвенции ООН против коррупции, предусматривающая признание незаконного обогащения госслужащих уголовным деянием, не нуждается в ратификации на территории России: как заявил накануне Минюст, Россия "определилась" и уже "реализовала" установки ст. 20 в законе "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам". Ранее об этом же заявлял глава администрации президента (АП) Сергей Иванов. Напомним, неделю назад по инициативе Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) Алексея Навального были собраны 100 тыс. подписей россиян в поддержку ратификации 20-й статьи Конвенции ООН — Россия подписала ее в 2003 году, но ратифицировала в 2006 году не полностью. В одном из майских указов 2012 года Владимир Путин предписал, что "общественная инициатива", собравшая 100 тыс. подписей, должна рассматриваться в правительстве как основа для законопроекта. Однако позиции Минюста и АП свидетельствуют о том, что эта общественная инициатива не пройдет.

Закон, на который ссылается Минюст, действительно предусматривает наказание для чиновника, если расходы госслужащего и его семьи за три года превысили их доходы: увольнение с занимаемой должности и административное обращение в доход государства разницы между доходами и расходами. Но, как отмечает вице-президент "Трансперенси интернешнл" Елена Панфилова, ст. 20 Конвенции ООН предполагает "уголовную ответственность за незаконное обогащение", которую не предусматривает ни УК, ни закон о соответствии расходов доходам. "То есть за взятку в России можно получить десять лет, а за незаконное обогащение — просто уволиться",— говорит она.

Отметим, что законопроект КПРФ о ратификации 20-й статьи конвенции лежит в Госдуме с 2010 года. Как говорит заместитель председателя думского комитета по гражданскому и уголовному законодательству Александр Куликов, "уголовную ответственность за незаконное обогащение можно установить и без каких-либо ратификаций". И такой законопроект коммунисты также внесли в Госдуму в 2010 году.

Социологи между тем фиксируют падение интереса граждан к теме борьбы с коррупцией. Еще год назад почти 30% граждан считали коррупцию одной из главных проблем, которые требуют безотлагательного решения. Теперь так считают лишь 17%, выяснил "Левада-центр". И дело не только в том, что на фоне экономического кризиса "проблемой N1 стал рост цен" (55%), пояснил "Ъ" замдиректора "Левада-центра" Алексей Гражданкин: "Это означает, что общество сейчас готово мириться с коррупцией". "А как еще может реагировать общество, если власть не реагирует на факты коррупции, которые фиксируют гражданские активисты",— говорит юрист ФБК Любовь Соболь.

Антикоррупционная тема становилась популярной в обществе по мере того, как появлялись реальные законодательные меры противодействия, считает Елена Панфилова, при этом "мало кто знает, что антикоррупционные меры обычно дают эффект лет через 20-30". Мгновенного результата, по ее мнению, не будет и от активности ОНФ (как сообщал "Ъ" 14 ноября, "фронт" объявил противодействие коррупции одной из приоритетных задач на будущий год), который фактически перехватил повестку у гражданских активистов. "Фронтовики" занялись "теми же популистскими мерами, что и гражданские активисты до них, в частности контролем госзакупок", говорит она. Реальное же противодействие коррупции начнется, когда в высшем руководстве "наступит личное осознание" важности или "заставят экономические обстоятельства", уверена вице-президент "Трансперенси интернешнл".

Виктор Хамраев