Какие банки могут лишиться лицензии в этом году

Накануне Нового года Центробанк объявил об отзыве лицензий еще у одного банка, доведя их общее число до сотни — с момента вступления в должность председателя ЦБ Эльвиры Набиуллиной. В этом году к ним может прибавиться еще не один десяток банков. Но если среди фигурантов первой сотни больше половины были пойманы на незаконных операциях, то теперь многие кредитные организации ждет смерть от естественных причин.

МАКСИМ БУЙЛОВ

Эльвира Набиуллина возглавила Банк России полтора года назад, 24 июня 2013 года. И спустя всего две недели лишились лицензий Липецкий областной и Махачкалинский городской муниципальный банки. А в конце прошлого года Центробанк отметил знаковое событие — 30 декабря была отозвана сотая банковская лицензия при новом руководстве ЦБ. Юбилейным стал самарский "Волга-Кредит".

Госпожа Набиуллина сразу и всерьез взялась в первую очередь за "отмывочные" банки. Недаром в число наиболее часто встречающихся оснований для прекращения деятельности кредитных организаций попали проведение сомнительных операций (49 банков) и нарушение закона "О противодействии легализации (отмыванию) доходов" (40 банков). Их опередила только высокорискованная кредитная политика (56 банков), которая является логичной спутницей как "отмывания", так и сомнительных операций.

Говорят, что, соглашаясь на пост председателя Банка России, Эльвира Набиуллина поставила условие — карт-бланш на борьбу с "обналичкой" и "отмыванием". И это похоже на правду, поскольку меньше чем через полгода с момента ее назначения был повержен такой известный фигурант на рынке теневых банковских операций, как Мастер-Банк. До того его никому не удавалось свалить. По крайней мере, прошлую чистку, которая была затеяна еще при Сергее Игнатьеве в 2004 году, Мастер-Банк выдержал, как считается, благодаря мощной "крыше" на самом верху. Эльвире Набиуллиной эта "крыша" не помешала.

Другое дело, что, как и большинство сильнодействующих лекарств, радикальная чистка банковской системы имеет побочные эффекты. В 2004 году у входившего в первую сотню по капиталу Содбизнесбанка была отозвана лицензия. Причем впервые в российской истории это произошло из-за нарушения закона об "отмывании". Для банковской системы такой решительный шаг регулятора стал полной неожиданностью, в результате разразился полноценный кризис. Межбанковский рынок умер, появились многочисленные черные списки на отзыв лицензий, многие региональные банки не пережили паники, даже крупнейшие кредитные организации зашатались.

В этот раз события развивались сходным образом. По рынку пошли гулять черные списки. Наряду с пойманными на незаконных операциях на краю гибели оказались и вполне добропорядочные региональные банки. Так, например, самарскую "Солидарность" пришлось спасать банковской группе "Лайф". Ситуацию усугубляло то обстоятельство, что Банк России параллельно вел непримиримую борьбу с бурно растущим рынком потребительского кредитования, по сути, единственной нишей, где банки могли легально получить хорошую рентабельность. Кроме ужесточения требований к капиталу и резервам ЦБ собирался ввести с 1 января 2015 года предельную максимальную процентную ставку по потребительским кредитам.

Ситуация с ликвидностью ожидаемо ухудшалась, Центробанк продолжал отзывать по две-три лицензии в неделю, но паника прошла. Возможно, потому, что это стало уже рутиной, а может быть, и потому, что среди пострадавших были в основном мелкие и средние банки. Но тут разразился украинский кризис, нагрянули западные санкции, и стало ясно, что надежды на стабилизацию призрачны.

С иностранным фондированием можно распрощаться надолго. С фондированием внутренним все было вроде бы неплохо: именно на случай таких катаклизмов и создавались огромные золотовалютные резервы. Но тут рубль начал стремительно дешеветь. В начале года официальный курс составлял 32,66 руб./$, в начале сентября — уже 36,9, в начале октября 39,4, в начале декабря — 49,3 руб./$. А в конце года случился коллапс: с 15 по 18 декабря официальный курс доллара, устанавливаемый ЦБ, вырос с 56,89 до 67,79 руб. При этом на бирже его значение переваливало за 80, а евро — за 100 руб.

В результате банковское сообщество окончательно перестали волновать усилия ЦБ по выявлению тех, кто занимается незаконными операциями. А сам Центробанк принялся спешно отменять ранее принятые ужесточения разнообразных норм и нормативов. Оно и понятно: каким бы мегарегулятором ты ни был, тебе всегда будет необходимо, чтобы оставались те, кого нужно и можно регулировать.

Первым делом Банк России пообещал, что направит 1 трлн руб. на докапитализацию банков. Кроме того, на полгода заморозил требование по привязке доходности по кредитам физлицам к предельной максимальной процентной ставке по потребкредитам. Но продолжающееся падение несколько скорректировавшегося перед Новым годом рубля не добавляет банкам оптимизма.

Ответ на вопрос, когда будет разменяна вторая сотня банков, лишенных лицензии при правлении Эльвиры Набиуллиной,— дело ближайшего времени. При этом, конечно, есть некоторая вероятность, что это произойдет из-за "проведения сомнительных операций" или "нарушения закона "О противодействии легализации (отмыванию) доходов"". Но, скорее всего, это все-таки будет "смерть от естественных причин".

Что делать банкам, заточенным под потребительское кредитование, когда разворачивается полномасштабный кризис? Ведь риски невозврата в такой ситуации возрастают многократно. Допустим, ЦБ закроет глаза на сверхвысокие ставки по потребкредитам, но, чем они дороже, тем сложнее их обслуживать. Кроме того, для нормальной работы конвейера по выдаче потребительских кредитов необходим постоянный и гарантированный приток средств. Западные рынки фондирования закрыты, вкладчики сейчас скорее снимут деньги и купят квартиру-машину-кофемолку, чем понесут их в банки даже под 30% годовых. К тому же сами банки побаиваются выдавать кредиты, поскольку непонятно, что будет с ключевой ставкой ЦБ: то ли ее плавно опустят, то ли резко поднимут. По данным Национального бюро кредитных историй, в декабре банки выдали втрое меньше кредитов физлицам по сравнению со среднемесячным значением прошлого года и в пять раз — по сравнению с декабрем 2013 года.

Да и банки, кредитующие юрлиц, не в лучшем положении. Доходность у них ниже, суммы кредитов выше, а с учетом экономической ситуации риски ничуть не меньше, чем в потребкредитовании. Даже у кэптивных банков, обслуживающих компании своих акционеров, не может быть полной уверенности в завтрашнем дне, потому что ее сейчас нет у самих хозяев.

Неудивительно, что даже в комментариях крупнейших банков встречаются панические нотки. Так, глава Сбербанка Герман Греф заявил, что банковский кризис будет "масштабнейший". "Кризис 2009 года был короткий, тем не менее цена риска была примерно плюс пять процентных пунктов, сейчас мы говорим о шести процентных пунктах",— пояснил он. Газпромбанк предложил вернуться к идее создания структуры, которая могла бы выкупать у банков плохие активы. "Учитывая ту динамику, которая существует на рынке, мы уверены, что простой рекапитализацией банковской системы на этот раз не обойдется, необходимо поднимать вопрос о создании банка плохих активов",— говорит первый вице-президент Газпромбанка Екатерина Трофимова.

Понятно, что, если у Банка России будет возможность спасти всех, он постарается это сделать, как во время кризиса 2008 года. Если же денег на всех хватать не будет, то поддержку получат только крупнейшие. И сейчас, похоже, ЦБ и правительство готовятся к худшему развитию событий. По крайней мере, замминистра финансов Алексей Моисеев уверен, что на выделенный для докапитализации банков триллион рублей может рассчитывать лишь около 30 банков.