Почтить память жертв исламистов в Париже Марин Ле Пен не позвали

Вчера в городах Франции прошли марши памяти 17 жертв, павших от рук террористов в редакции еженедельника Charlie Hebdo и при взятии заложников в Париже. Президент Франсуа Олланд призвал "всех француженок и французов подняться, чтобы поддержать ценности демократии, свободы, плюрализма". Среди француженок и французов по Парижу прошел корреспондент "Ъ" АЛЕКСЕЙ ТАРХАНОВ.

От Республики к Нации

Демонстрация двинулась от площади Республики, одной из самых больших парижских площадей. В XIX веке здесь маршировала Национальная гвардия, в 1958 году — сторонники генерала де Голля, выступавшие за конституцию Пятой республики. Теперь отсюда пошли к площади Нации почти два с половиной миллиона (так, во всяком случае, уверяют организаторы) и тысячи охранявших их полицейских. Над бронзовой Марианной в центре площади, окруженной аллегориями Свободы, Равенства и Братства, не раз пролетали вертолеты — полицейские и телевизионные. Ходят упорные слухи, что МВД предлагало перенести марш на несколько дней, пока окончательно не станет ясно, что новых терактов не будет. Но правительство настояло и вывело на улицы около 5500 полицейских и военных, которые должны обеспечивать безопасность шествия.

Флагов партий и объединений не было — так решили политики на совете, собравшемся накануне в Национальной ассамблее. Тем не менее всем собравшимся было ясно, что "Республиканский марш" — идея социалистов и их союзников из числа левых. Это редкая для них сейчас возможность возглавить демонстрации в сотни тысяч человек по всей Франции. К общенациональному маршу в дни терактов призвал президент Франсуа Олланд. В Елисейский дворец были приглашены партийные лидеры, представляющие все политические силы страны.

Первым к президенту приехал глава "Союза за народное движение" (UMP), экс-президент Никола Саркози, согласившийся действовать совместно. Во дворце перебывали и левые, и правые — но вот "Национальный фронт" (FN) Марин Ле Пен был демонстративно отстранен от общего дела.

"Мы должны показать, что не боимся"

Демонстранты стали собираться на площади Республики заранее. Уже за два часа до начала марша там было не протолкнуться. Статую посреди площади облепили люди, некоторые оседлали фигуры Свободы и Братства — Равенство почему-то пользовалось меньшим успехом. Они кричали вместе с толпой: "Шарли — свобода! Париж — на улице, террору не жить! Мы не боимся!" и еще "Свободу — выражению!".

То тут, то там в толпе запевали "Марсельезу", и все с удовольствием подхватывали по куплету, прежде чем начать скандировать "Да здравствует Франция! Спасибо, пресса! Браво, полиция!". Многие держали в руках ставшие знаковыми таблички с надписью "Я — Шарли" или с хэштегами "Я — еврей", "Я — полицейский", "Я — мусульманин". Иные тексты напоминали о Париже времен студенческих волнений 1968 года: "Нет единомыслию!" и "Нетерпимость — нетерпима". Ну а главным плакатом над площадью оказался вывешенный на пьедестале самый французский лозунг, даром что образца XVII века — "Я мыслю, следовательно, я существую".

— Террористы хотят, чтобы мы уступили,— говорит женщина с девочкой в коляске.— Но таким только уступи, они потребуют еще. Они хотят установить у нас свои порядки. Мне страшно, но мы должны показать, что мы не боимся.

— Правильно, что Марин Ле Пен не позвали,— отвечает на мой вопрос пожилая дама, украсившая шляпку несколькими цветными карандашами.— Таким, как она, здесь делать нечего. И ее сторонникам нечего обижаться. Какого они ждут приглашения? Это не день рождения, а национальная демонстрация.

С ней не соглашается ее спутник: "Они говорят, что Марин Ле Пен — не республиканка. А если я за нее голосовал, значит, я уже не француз, так что ли?"

— То, что мы вышли на улицу — сигнал не террористам, а нашему правительству,— объясняет мне парень с плакатом "Спасибо силам правопорядка!".— Им надо задуматься, как дело дошло до такой трагедии. Они говорят, что им не хватает средств, чтобы обуздать бандитов. Но это же мы им платим. Если такое повторится, мы устроим революцию!

Медленно-медленно с площади стали вытягиваться демонстранты. В этот момент стало ясно, что городские власти недооценили энтузиазм парижан. Все улицы вокруг были забиты намертво. Многие должны были потратить несколько часов, чтобы только выйти на площадь и начать марш. При этом ни следа недовольства, в очереди на демонстрацию стояли достойно, как в очереди за пирожными. Все были возбуждены и радостны, и даже короткий холодный душ из прошедшего над площадью облака не охладил веселья. Я подумал, что дождь — к Олланду. Президенту так часто "везет" с погодой, что британские журналисты даже прозвали его "человек дождя". И верно, президент прибыл на площадь и вместе с полусотней министров и глав государств возглавил движение.

Президент-социалист прошел сам в колоннах по бульвару Вольтера — второй раз в истории Франции глава государства встал в строй участников демонстрации (в первый раз это сделал в 1990 году Франсуа Миттеран). Вместе с Франсуа Олландом на демонстрацию вышли политики со всего мира, в том числе главы европейских правительств: британец Дэвид Кэмерон, немка Ангела Меркель, итальянец Маттео Ренци, испанец Мариано Рахой, а также президент Украины Петр Порошенко и глава российского МИДа Сергей Лавров. В колоннах шли политики из исламских стран и представители христианского мира, евреи и арабы — в частности, израильский премьер Биньямин Нетаньяху и глава Палестинской автономии Махмуд Аббас.

— А мне не нравится, что политики приехали,— сказала мне соседка, с которой мы делили орешки на площади.— Они красуются перед избирателями, а их присутствие может притянуть террористов, опять пострадают люди. Еще выстрелы не затихли, а они уже спорят, кому выгоднее выйти на марш.

"Нельзя говорить о национальном единстве"

Никто, впрочем, не мешал членам FN явиться на площадь (только в частном порядке) — хотя Марин Ле Пен возмущалась до последнего. Так, пресс-секретарь правящей Соцпартии Карлос Да Сильва сказал, что FN "одной ногой вне Республики" и что "партия, которая атакует республику, не должна пытаться обратить эту ужасную драму в свою пользу". В ответ Марин Ле Пен выступила как фея, не приглашенная на крестины: "Это попытка отстранить единственное политическое движение, которое не несет ответственности за нынешнюю ситуацию, равно как и миллионы его избирателей... Это недостойно президента республики". Даже противники из UMP высказались в ее пользу. "Нельзя говорить о национальном единстве, исключая миллионы французов",— заявил бывший премьер-министр Франсуа Фийон.

Не пригласив на "Республиканский марш" FN, социалисты сделали огромный подарок Марин Ле Пен. Дело не только в том, что они вызвали неожиданное сочувствие к партии. Карикатуристы Charlie Hebdo вовсе не были врагами пророка: от них доставалось не религиям, а паразитирующим на религиях политикам. Одной из излюбленнейших их мишеней был "Национальный фронт" и лично его руководители — отец-основатель партии Жан-Мари Ле Пен и его дочь и наследница Марин Ле Пен — и весь их националистический дух. Так что своим протестом власти избавили крайне правых от необходимости отдавать дань памяти их самым непримиримым оппонентам.