Никита Аронов выяснил, кто такие «антиколлекторы» и почему все больше заемщиков доверяются им

Ситуация с кредитами в России заходит в тупик. Все больше заемщиков не могут платить на прежних условиях. А договариваться по-новому банки не готовы. Вместо реструктуризации долгов их все чаще продают коллекторам. В отсутствие решения проблемы обычным способом должники ищут необычные. Множатся фирмы, обещающие избавить клиентов от долгов за небольшую долю. А списание и реструктуризация кредитов постепенно становится политическим лозунгом

Никита Аронов

Новосибирский программист-любитель Евгений Пятковский поставил в трудное положение всю коллекторскую отрасль. В октябре он написал бесплатное мобильное приложение "Антиколлектор" — коллективный "черный список" телефонов профессиональных выбивальщиков долгов, блокирующий звонки и СМС. Обеспокоенная Национальная ассоциация профессиональных коллекторских агентств даже обратилась в Google с просьбой как-нибудь убрать программу из магазина. Пока безуспешно. Хотя приложение на момент сдачи номера скачали всего порядка 5 тысяч человек, коллекторы видят в нем серьезную угрозу.

Организации, выкупающие у банков долги, реальным выбиванием денег в стиле бандитского кино почти не занимаются. Редкие исключения тут же попадают во все новости: например, история в Перми, где коллектор зверски избил должника и приехавшего его поддержать друга. Причем друг умер в больнице — все из-за нескольких тысяч долга. Преступника на днях приговорили к 10 годам колонии. Но это почти уникальный случай. Обычно угрозы физической расправы так и остаются угрозами. Даже выезд коллектора, чтобы расклеить фотографии должника возле его дома,— явление редкое. Обычно все выбивание долга сводится к назойливым телефонным звонкам круглые сутки, звонкам друзьям и родителям. Поэтому мобильное приложение и вызвало такое негодование.

Программа "Антиколлектор" работает в полуручном режиме. Новые номера в базу может внести каждый пользователь, но все их потом прозванивает сам Евгений, чтобы никто из обычных граждан ненароком не пострадал. На звонки сибиряк истратил уже 6 тысяч рублей и уйму времени, а заработать толком ничего не заработал. Но тут не деньги на кону, а принцип.

— У банков есть законное право направить претензию по почте и обратиться в суд, но они этого почему-то не делают. Они передают должников этим дятлам, которые долбят и долбят людей, доводят их до самоубийства. Вот недавно новость была — девочка из окна выбросилась,— возмущается Евгений.

Сам он стал жертвой коллекторов случайно. Вообще, у Евгения бизнес по торговле салатами, и ни частных долгов, ни коммерческих. Но теща на беду купила новую сим-карту. Номер, как потом оказалось, раньше принадлежал какому-то злостному неплательщику, и на Пятковских посыпались круглосуточные звонки с требованиями и угрозами от коллекторов. Ни объяснения, ни уговоры на них не действовали. Пришлось главе семьи вспомнить старые программистские навыки.

Прошлый год для российских должников выдался тяжелым, а для коллекторов урожайным. Но действие рождает противодействие. С коллекторскими агентствами борются не только энтузиасты вроде Евгения Пятковского, но и профессионалы. Объявления так называемых антиколлекторов можно встретить хоть в интернете, хоть на фонарных столбах. Большая часть этих фирм — новые, основанные в 2014 году.

Жаловаться и оспаривать

Под словом "антиколлекторы" скрывается целый набор услуг, разной степени законности и эффективности. И борьба с назойливыми выбивальщиками долгов, пожалуй, самая из них простая. Тут все происходит обычно без личного контакта. Основное оружие — закон о персональных данных. Юристы пишут в банк заявление, где отзывают право передачи этих данных третьим лицам. После этого звонки становятся незаконными.

— Если коллекторы позволяют себе что-то жесткое, стены, например, в подъезде разрисовывают, то обращаемся в полицию,— рассказывает гендиректор "Федеральной компании антибанкиры" Кирилл Смолин.— Иногда даже отсуживаем небольшие суммы за моральный ущерб.

Зачастую удается оспорить и сам договор переуступки долга третьим лицам. Тем более что Роспотребнадзор не раз высказывал официальную позицию: банки могут продавать долги только банку. Для судей это, конечно, не императив, но часто и они так же считают. Впрочем, защита от коллекторских агентств — далеко не главная услуга антиколлекторов.

— Если хотите быстро и дешево избавиться от напоминаний о долге, просто поменяйте мобильный телефон и отключите звук на домашнем. Через некоторое время звонить вам перестанут,— обнадеживает бодрый мужской голос по телефону одной из антиколлекторских фирм.— У нас же вы можете добиться списания долга. Решение вопроса начинается после передачи дела в службу судебных приставов. Через год-полтора вас признают неимущим.

За чудесное избавление тут просят 20 процентов от суммы долга. Ставка стандартная. Другие работают за фиксированную ежемесячную сумму от 4 до 20 тысяч рублей (в зависимости от суммы долга). Правда, есть одна проблема: большинство таких фирм берут у клиентов деньги безо всяких результатов. Так говорят и сами антиколлекторы, имея в виду, конечно, что уж они-то являются приятным исключением на общем фоне.

— На рынке много компаний, которые просто обирают людей и ничего не делают,— уверяет Кирилл Смолин.— Человек верит, что будет платить 20 тысяч в месяц и избавится от своей задолженности. А рано или поздно начинается судебный процесс. Мы же сразу говорим, что списать долг невозможно. По факту все, что можно сделать,— это уменьшить неустойки, штраф и пени, обжаловать комиссии и страховки.

Действительно, в кредитный договор часто принудительно включают всякие дополнительные платежи, вроде страховки вклада. Знающий юрист может их оспорить в судебном порядке и вернуть часть денег. Штрафные санкции тоже невозможно накручивать до бесконечности. В Гражданском кодексе есть статья 333 — о том, что, если неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд вправе уменьшить ее размер. Все зависит, конечно, от конкретного судьи, но обычно сумма штрафа после решения суда не превышает основного долга и процентов по нему.

Не будет исполнено

— Списанные неустойки и штрафы на самом деле не так важны, ведь наши клиенты вообще не платят. Нет, долг никуда не списывается, люди по-прежнему должны, просто не платят. Десятки фирм обещают, но практически никто, кроме нас, не умеет это делать,— объясняет (естественно, на условиях анонимности) директор одной из антиколлекторских контор.

Этот худой флегматичный мужчина в золотых очках, бывший милиционер, курит одну за одной тонкие сигареты и тушит их в хрустальной пепельнице. В офисе тяжеловесная мебель, стена над дверью обклеена кредитными карточками бывших клиентов. Юрист уверяет, что вся хитрость в тонкостях исполнительного производства:

— Срок действия исполнительного листа — три года. Достаточно сделать так, чтобы судебное решение за это время не действовало.

На самом деле все непросто, ведь трехлетний срок давности обнуляется и потом начинается заново всякий раз, когда должнику предъявляют исполнительный лист. Как этого избегают (если действительно избегают) клиенты антиколлектора — тайна, которую он не раскрывает.

— Хорошо, конечно, если их после этого не привлекают по статье 159 УК РФ за мошенничество. Ведь здесь есть судебное решение и есть намеренные действия, чтобы этого решения не исполнять,— скептически замечает юрист Дмитрий Крупышев, управляющий партнер компании Legal Capital Partners.

Другое дело, что толковый адвокат может согласовать с судебными приставами график платежей.

— С приставами мы договариваемся неофициально. Нет, не за взятки. Просто объясняем, что наш клиент готов погашать долг, но у него на это есть 10-15 тысяч в месяц,— рассказывает Кирилл Смолин.— Обычно у заемщика к моменту получения исполнительного листа практически ничего нет: одна квартира плюс "серая", официально очень небольшая зарплата.

Помочь стать таким вот юридически неимущим — еще одна балансирующая на грани законности услуга антиколлекторов. Некоторые, например, делают вид, что выкупают мебель и бытовую технику должника, а потом якобы хранят их на его же жилплощади. Делается это для того, чтобы приставы не забрали вещи.

Впрочем, с избавлением от ценностей многие должники справляются и без посторонней помощи. Кредитор, выиграв суд, частенько остается ни с чем. Именно этим отчасти объясняется обилие коллекторов.

— Далеко не всегда доходит до суда,— констатирует Дмитрий Крупышев.— Ведь судебное решение — это расходы: надо платить пошлины, платить юристам. Кроме того, обращаясь в суд, чтобы взыскать долг, банки обязаны зарезервировать аналогичную сумму на счетах в Центробанке. Все это имеет смысл, когда деньги потом можно взыскать. Часто проще продать долг и получить пусть дисконтированные деньги, но сразу.

Малообеспеченные кредиты

Львиная доля российских должников и безо всяких манипуляций с имуществом — люди небогатые. Хотя в абсолютных цифрах кредитов у россиян не так уж много, средние показатели обманчивы.

— Дело тут в размерах процентных платежей по отношению к доходам, поскольку кредиты неравномерно распределены среди населения. Обеспеченная его часть (в том числе и представители среднего класса) не заинтересовалась кредитами из-за высоких процентов. Зато менее богатые слои брали их по довольно высоким ставкам,— объясняет Евгений Надоршин, главный экономист АФК "Система".

В 2012-2013 годах банки давали в долг легко. Это связано с особенностями российского скоринга, то есть способа оценки платежеспособности потенциального заемщика, если перевести с банковского жаргона. Так вот, очень часто основным критерием оценки становилась кредитная история.

— Поэтому были нередки случаи, когда человек взял один кредит, чтобы заплатить по другому, и после этого ему охотно выдают третий. Сейчас начинает проясняться реальная картина,— констатирует Евгений Надоршин.

Проясняется она, в частности, потому, что перекредитоваться становится крайне сложно. По данным "Объединенного кредитного бюро", уже в III квартале прошлого года 94,7 процента поступающих в банки заявок на кредиты получали отказ.

— На этом фоне в 2014 году сильно разросся микрофинансовый рынок,— отмечает антиколлектор Вадим Головацкий, глава компании "Юристы Кредиты Долги".— Фирмы, дающие маленькие деньги под большой процент, были и раньше, но услугами их пользовались граждане с низким доходом. А тут начались проблемы с кредитами. И чтобы погасить прежние долги, люди пошли в микрофинансовые организации.

Сумма таких долгов населения опять же не очень велика. Но даже официально почти каждый пятый из них просрочен. А 300-400 процентов годовых в микрофинансовых организациях привычное дело. Понятно, что долго перекредитовываться таким способом не получится.

— Банкам все равно придется делать то, что они должны были делать с самого начала: разбивать должников на категории в зависимости от их реальной платежеспособности и идти на компромиссы,— уверен Евгений Надоршин.— Ведь превратить платежеспособного должника в неплатежеспособного для них сейчас смерти подобно. Даже если говорить об ипотеке: не будет у банков большого желания забирать квартиры. Их потом придется продавать, а рынок недвижимости встанет на год в лучшем случае. А значит, лучше получить деньги с заемщика. В 2009 году они уже шли на компромисс. Схемы были разные. По некоторым массовым кредитам банк объявлял каникулы. Иногда по полгода. Кому-то позволяли платить только проценты по кредиту, а не "тело".

Конечно, с теми, кто набрал по пять кредитов по поддельным справкам, никакой компромисс не возможен. Но мошенников на самом деле немного.

— За всю свою практику я сталкивался с такими всего пару раз,— признается Вадим Головацкий.— Большинство на самом деле хотело бы вернуть долг. И почти любой случай можно было бы решить полюбовно. Срезать часть штрафов, переделать график платежей. Большинство должников со временем расплатились бы с кредитами. И банку выгодно: получит он не 20 тысяч в месяц, а 10, но свои деньги вернет. Проблема в том, что банк очень забюрократизированная структура. Все работники загружены работой. А на зарплатах успешный возврат кредитов не отражается.

Должники на улице

— Из восьми клиентов, которые пришли ко мне сегодня, шесть даже график платежей не нарушали. Исправно заплатили за декабрь, но поняли, что в январе уже не смогут. У всех бизнес, связанный с закупками за рубежом,— констатирует Вадим Головацкий.

Среди безнадежных должников становится все больше жертв обстоятельств. Новая большая группа — те, кто взял валютную ипотеку. На 31 января у них заявлена уже третья по счету акция протеста. Первый пикет у здания Центробанка собрал больше ста человек. Потом был митинг на 2 тысячи.

— В 2008 году банк убедил меня взять ипотеку в долларах. В результате за квартиру стоимостью 3 млн рублей я уже выплатила 4 млн и должна еще 6,— рассказывает свою историю организатор этих протестов Зоя Кулиева.— К сожалению, в России нет такой практики, что, отдав банку ключи, ты уже ничего не должен. Этот кредит мне придется выплачивать до конца своих дней.

После прошлого кризиса женщина трижды пыталась перейти на рублевую ипотеку, но это требовало серьезных дополнительных комиссий. Сейчас ежемесячный платеж Зои — тысяча долларов, меньше, чем у большинства товарищей по несчастью.

— В декабре в нашей группе "В контакте" из 4 тысяч человек просрочки были у каждого четвертого,— рассказывает Зоя.— Сейчас, по нашим расчетам, будут у 40 процентов. Это люди, которые не просили денег у государства и пахали на эти квартиры по 6-7 лет. Если они окажутся на улице, это приведет к социальному взрыву.

— Думаю, в ближайшее время социальный взрыв на почве кредитов весьма вероятен,— соглашается глава незарегистрированной пока партии "Кредитная амнистия" Михаил Козлов.

Сам Козлов уже организовал несколько акций протеста против конкретных банков.

— В отличие от юридических способов давления, это работает, поскольку банки дорожат своей репутацией,— признается активист.— После акций они обычно идут навстречу должникам, пересматривая условия выплаты.

В ожидании амнистии

В Госдуме на протесты тоже реагируют. "Справедливая Россия" внесла сразу два разных законопроекта, обязывающие банки перевести валютную ипотеку в рубли по льготному курсу. Правда, первый из них назначен к рассмотрению только на май, когда большинство валютных ипотечников, видимо, уже окажется несостоятельными должниками.

Другая инициатива исходит из КПРФ. Там группа депутатов еще в декабре разработала некий закон о кредитной амнистии. Правда, в Госдуму он пока не внесен, и подробности неизвестны.

— Когда в 2011 году мы пришли к коммунистам с этой идеей, с нами не хотели иметь дела, а теперь фактически сами повторяют наши требования,— качает головой Михаил Козлов.

Партию "Кредитная амнистия" он пытается зарегистрировать с 2011 года. Тогда на учредительный съезд приехали должники из 45 регионов. Многие ради этой поездки даже взяли дополнительные кредиты. Но Минюст в регистрации отказал. И Михаил уверен: по злому умыслу.

— Наша официальная позиция — ответственность за происходящее в равной мере несут три стороны: государство, которое позволяет банкам издеваться над населением, банки и сами должники. Поэтому мы предлагаем списать с должников две трети долга. С этим законом о кредитной амнистии мы собираемся идти на выборы,— говорит лидер "Кредитной амнистии".

Звучит как популизм. Но экономисты тоже склоняются к тому, что государство и банки виноваты.

— Во время кризиса 2008-2009 годов банкам был послан неверный сигнал,— констатирует Евгений Надоршин.— Регуляторы в России так и не придумали, что делать с банками, слишком большими, чтобы умереть. Их просто спасали. Результатом стала искаженная модель конкуренции между банками: не за качество, а за размер. Чтобы стать социально значимыми, чтобы в случае чего спасли. Отсюда огромное количество розданных кредитов.

Впрочем, даже ответ на вопрос "кто виноват?" не дает понимания, что делать.

— В 2009 году для спасения банков были серьезные ресурсы. Сейчас ситуация другая. Спасать чрезмерно рисковавшие банки и неосторожных должников можно только за счет тех, кто вел себя осторожно. Социальные последствия таких действий могут быть катастрофическими — в следующий раз получим 100 млн несостоятельных должников,— объясняет Евгений Надоршин.

Кроме того, наложенные на страну санкции перекрывают доступ иностранного капитала. Надежда только на средства, которые есть внутри страны.

— Если сейчас мы поможем должникам в ущерб сберегающим, из каких ресурсов мы будем брать деньги для развития экономики дальше? — задается вопросом Надоршин.

Должники о будущем финансовой системы, понятное дело, не пекутся. Отношение к ней у многих из них специфическое. Михаил Козлов, скажем, твердо убежден, что всю мировую банковскую систему контролируют несколько еврейских семей, а Центробанк России находится под властью США. Поэтому он с чистым сердцем не платит по кредитам и учит этому своих соратников.

— После семинаров у Михаила я нашел выход. Понял, что не надо беспокоиться, вешаться и резать вены, что есть выходы из всех жизненных ситуаций,— вспоминает последователь Козлова Виктор, попросивший не называть свою фамилию.

Виктор, высокий лысеющий мужчина лет 30, назначает мне встречу в пивной, где выпивает уже не первую за сегодня кружку. Когда-то он и сам работал в кредитном отделе одного из банков. Был уволен после проверки на детекторе лжи и уже почти полтора года не может найти работу. Безработная жизнь начиналась с тремя небольшими потребительскими кредитами, взятыми по случаю рождения ребенка. С тех пор к ним прибавился долг на рефинансирование кредитов, задолженность по кредитной карточке и несколько займов в микрофинансовых организациях. Виктор уверяет, что пошел на это по идейным соображениям.

— Я специально на себе опробовал все круги ада и хочу призвать правительство урегулировать вопрос с этими вымогателями. Ведь микрофинансовые организации давали мне в долг, зная, что я официально безработный. А банк, когда я восстанавливал закрытую кредитку, тоже не поинтересовался моей платежеспособностью. Нет, когда мне звонят из банка или коллекторского агентства, я не отказываюсь платить. Вот, у меня в кармане 100 рублей, готов отдать хоть сейчас,— Виктор прихлебывает из кружки в ожидании грядущей кредитной амнистии. Он и правда перестал беспокоиться.