Максим Братерский в интервью "Коммерсантъ FM"

Максим Братерский о нынешнем состоянии Европы: "У Европы есть огромная экономика. У них есть огромная традиция самосознания, у них хуже дело обстоит с военной силой и с внешней политикой. Разговоры об этом ведутся десятилетиями, создавали бесконечные проекты всяких европейских вооруженных сил, но воз и ныне там. Этого, собственно, и не хватает Европе для того, чтобы с полуторного места выйти на первое. И второе, что довольно много уже экономистов говорят о том, что Европа в последние десятилетия, 15 лет, теряет экономическую конкурентоспособность, по сравнению с другими быстрорастущими регионами, естественно, АТР, но и Соединенными Штатами, которые тоже являются АТР, Китаем. На этом глобальном фоне Европа сегодня эволюционирует, решает как вопросы внутренние, связанные с Грецией, с возможностью дальнейшей централизации — фискальный союз, или это будет как-то по-другому, — так и внешние: как жить дальше".

О различии Евразийского союза и Советского Союза: "На мой взгляд, это совсем не Советский Союз. СССР — это была политическая конструкция, главное в ней было — централизация политической власти, все остальное было дело 25-е: плановая экономика, не плановая — неважно. В Евразийском союзе ничего этого не просматривается. Если мы посмотрим на полные живости отношения России и Белоруссии или России и Казахстана по политическим вопросам, мы увидим, что никакой централизаций политической власти на пространстве не наблюдается, я даже признаков этого не вижу. Но в нынешнем мире очень важно быть большим, это само по себе самоценно, это тебе дает вес в переговорах с другими блоками, это тебе дает вес в международных институтах, это тебе просто дает гигантский рынок, который позволяет ставить условия своим зарубежным партнерам и иностранному капиталу: "Хочешь у нас работать?, — допустим, рынок 250 млн покупателей, — тогда давай на наших условиях это будешь делать, а то мы не пустим". Мне кажется, что это чисто экономический проект с перспективой некой интеграции в будущем, но эти перспективы очень туманны".

Максим Братерский о происходящем в Европе: "Есть два ответа. Можно прислушаться к голосу масс. Всегда приятно, когда у соседа корова сдохла, да, тогда мы говорим: "Ага, все, европейский проект треснул, красивой жизни, которую они обещали себе и другим не будет, а мы всегда так и говорили, поэтому мы ведем себя по-другому, потому что мы с самого начала знали, что все это ерунда". Вторая точка зрения состоит в том, что Европа сейчас как коллектив проходит через кризис, через который она, скорее всего, пройдет, но каким-то образом модифицируется".

О предназначении НАТО: "Если мы вспомним определение НАТО, данное еще в 1950-х, оно примерно так звучало: "НАТО существует для того, чтобы держать русских снаружи, Америку внутри, а Германию внизу". Америка продолжает, конечно, активно присутствовать в Европе, более того, сейчас ведутся переговоры, которые, как говорят, интенсифицировались, о создании трансатлантической зоны свободной торговли. Пока к итогам не пришли, но вроде бы прогресс какой-то наметился, поэтому Америка очень активное участие в европейских делах принимает, но мне не близка точка зрения о том, что Вашингтон буквально водит руками Ангелы Меркель.

О том, что связывает США и Европу: "Ценности довольно понятны, это ценности рыночной демократии. Сейчас не будем вдаваться во всякие теории, но любому человеку, заканчивавшему в Западной Европе или США среднюю школу, я уж не говорю про университет, довольно известно, что это такая система, которая хорошо обеспечивает мир, безопасность. Она относительно справедливая, она обеспечивает достаточно высокий уровень жизни. Кроме того, эта система существует при том, что все-таки кто-то должен следить за тем, чтобы она была, чтобы правила не нарушались. Поэтому она подразумевает некий авторитет в центре. Таким авторитетом все эти годы были Соединенные Штаты, европейцы по разным причинам активную позицию занимать не могли, но вот сейчас потихонечку начинает проявляться второй авторитет – Германия. Во многих вопросах они с Соединенными Штатами совершенно единодушны".

Максим Братерский о демократической пощечине, которую нанес народ Греции ЕС: "Пока очень много неясности, сможет ли СИРИЗА сформировать правительство, выстроят ли они коалицию, пока дело пущено на самотек, демократический процесс шел так, как он шел. Надо понимать механизмы внутренней греческой политики, например, крупному греческому капиталу это надо или не надо? Естественно, если демократически спросить людей на выборах, хотите вы платить долги или не хотите, любой здравомыслящий человек скажет: "Нет, не хочу, вообще не я их брал, не мне и платить". И эти выборы пока что — это волеизъявление существенной части греческого населения, что так дело не пойдет, мы так жить не хотим, раньше было лучше, давайте вернемся к тем временам. Но останется ли это волеизъявление в силе или сейчас начнутся какие-то закулисные выламывания рук, начнется массированная пропаганда, начнется какое-то давление, потому что каналов же множество.

Европа — это все-таки достаточно единый организм, и, наверное, есть на что нажать. Я не могу сказать, будут ли центральноевропейские державы, немцы и французы, этим заниматься, потому что и в Германии тоже идет то ли вялотекущая, то ли активнотекущая дискуссия о том, что делать с Грецией. Эта дискуссия была три года назад, тогда было решено: "Давайте зальем это дело деньгами". Немецкая точка зрения тогда победила, хотя не все европейцы были с этим согласны. А как быть сейчас? Денег уже дали, какую-то часть пути Греция прошла по тем рецептам, которые им были прописаны. Теперь греки говорят, что дальше не хотят. А что делать с долгами, что делать с инвестициями? Что делать с важнейшим вопросом — единой европейской валютой? Мне кажется, что сегодня мы на этот вопрос не ответим, но то, что это для Европы, безусловный кризис — это да".

Об идеологии в экономике: "Вообще, большая политика на 99% — это вопрос о деньгах. Потому что, чем занимается парламент, если нет кризиса какого-то? Это вопрос распределения денег в бюджеты: кому дать, зачем дать, с какими целями дать в рамках той или иной идеологической парадигмы. Россия сейчас представляет несколько иную идеологическую парадигму, то, что иногда называется экономическим национализмом. Мне кажется, что на уровне простого человека объединяет Россию с греками сегодня — может быть, нехорошее слово скажу — праздник непослушания. Такие правила, которые не мы определяем на самом деле, это то, что объединяет Россию с греками, потому что в обоих случаях мы ориентируемся на более глобальный уровень. "Не хотим жить в мире, где главными являются американцы всякие, Брюссель, мы хотим такой мир, где на своей территории мы сами решаем свои задачи". Мне кажется, такая же мысль есть у греков. Может быть, вы скажете, что я опять возвращаюсь к экономике, но дороги построены, инфраструктура модернизирована — зачем собственно теперь ЕС им нужен? Дальнейших профитов от членства не видно".