Смена власти в Саудовской Аравии может иметь большие последствия для всего Ближнего Востока

Смена власти в Саудовской Аравии пока не изменила действий страны на глобальном нефтяном рынке. Впрочем, ротация в правящей команде может иметь большие последствия для всего Ближнего Востока. Ведь определять внешнюю политику королевства теперь будет второй наследный принц Мухаммед бен Наиф — прагматик и сторонник начала острожного диалога с Ираном.

Лина Хатиб, директор Ближневосточного центра Фонда Карнеги в Бейруте

Объявление Мухаммеда бен Наифа (1959 года рождения) вторым наследным принцем Саудовской Аравии после смерти короля Абдаллы ибн Абдель-Азиза ас-Сауда стало важной вехой во внутренней и внешней политике королевства. На фоне того, что на престол вступил сводный брат покойного короля Абдаллы, Сальман, а другой сводный брат Абдаллы, Мукрин, назначен наследным принцем, новый титул Мухаммеда означает, что он де-факто становится правителем Саудовской Аравии.

С момента своего прихода к власти в 2005 году король Абдалла вел активную внешнюю политику, благодаря чему Саудовская Аравия стала решительнее участвовать в делах других арабских государств и противостоять растущему влиянию шиитского Ирана в регионе. Новый саудовский монарх Сальман (1935 года рождения), куда более консервативный, чем его покойный брат, является представителем "Семерки Судайри", состоящей из сводных братьев Абдаллы. Покойный король пытался ослабить политическое влияние этого клана, стремясь консолидировать власть в руках собственных наследников. Известно, что у Сальмана серьезные проблемы со здоровьем, и его перспективы в качестве руководителя Саудовской Аравии часто вызывали сомнения. Это и дало королю Абдалле возможность назначить наследным принцем своего младшего сводного брата Мукрина (1945 года рождения), занимающего нейтральную позицию по отношению к различным группировкам внутри правящей семьи. Учитывая слабое здоровье Сальмана, после смерти Абдаллы власть могла бы перейти к Мукрину, но Сальман заручился поддержкой приближенных к нему членов "Семерки Судайри". Они настояли на том, чтобы титул короля перешел именно к Сальману, что дало им полномочия, позволяющие выбрать второго наследного принца.

Сейчас клан Судайри достиг своей цели. Новый второй наследный принц, министр внутренних дел Мухаммед бен Наиф, приходится сыном одному из представителей "Семерки". В 2014 году король Абдалла доверил Мухаммеду курирование сирийского направления после того, как прежний курс в отношении этой страны провалился. Тот курс определял принц Бандар бен Султан, поддерживавший радикальных джихадистов с целью свергнуть сирийского президента Башара Асада, режим которого был союзником Ирана. Укрепление политического статуса Мухаммеда бен Наифа в сочетании с его популярностью у многих саудовских племен значительно повысило его шансы занять пост второго наследного принца.

Мухаммед бен Наиф в качестве стратега по сирийскому вопросу предпринял ряд смелых шагов. Начав специальные программы по дерадикализации и возвращению бывших террористов к нормальной жизни, принц активно работает над формированием образа Саудовской Аравии как лидера в борьбе с терроризмом. Это особенно важно сейчас, когда тысячи граждан королевства воюют в Сирии, а их возвращение на родину может представлять серьезную угрозу безопасности в странах Персидского залива. Кроме того, Мухаммед оказывает большое содействие коалиции "Южный фронт", принадлежащей к Свободной сирийской армии. Эту повстанческую группировку поддерживают Запад и страны Персидского залива. При этом по указанию Мухаммеда Эр-Рияд ослабил поддержку оппозиционной Сирийской национальной коалиции. Недавняя смена курса, по всей видимости, может стать для Саудовской Аравии более результативной, нежели предшествовавшие ей усилия принца Бандара. Выгодное королевству решение сирийского конфликта выглядит так: переходное правительство, не только пользующееся доверием населения, но и готовое прислушаться к интересам саудитов. Мухаммед бен Наиф ищет поддержку этой стратегии у Соединенных Штатов, а потому занялся улучшением отношений между США и Саудовской Аравией после недавнего периода относительного упадка, вызванного сближением Вашингтона и Тегерана на фоне прогресса переговоров по ядерной проблеме. Благодаря такой политике королевство претендует на роль ведущего арабского участника возглавляемой США коалиции, которая была создана для борьбы с "Исламским государством".

Именно Мухаммед бен Наиф, стоящий за политическими изменениями последнего времени, будет определять действия саудитов на Ближнем Востоке

Второй наследный принц — прагматик. Несмотря на свое недоверие к Тегерану, Саудовская Аравия осознала, что влияние Ирана в регионе — реальность, с которой приходится считаться. Это привело к прагматичным действиям королевства в Ираке и Йемене. Саудиты поддержали одобренную Ираном смену правительства в Ираке (переход власти от бывшего премьер-министра Нури аль-Малики к нынешнему, Хайдеру аль-Абади). Эр-Рияд также оставил открытыми каналы связи с союзниками Ирана — представителями шиитского племени аль-хуси в Йемене, несмотря на публичное осуждение захвата хуситами власти в Сане. Усиление в Сирии "Исламского государства", являющегося общим врагом для Саудовской Аравии и Ирана, по всей видимости, подтолкнет Эр-Рияд к дальнейшим попыткам достичь некоего компромисса с Тегераном. Это могло бы оказать умиротворяющее влияние на такие страны, как Ливан, оказавшиеся сегодня в политическом тупике из-за соперничества Саудовской Аравии и Ирана. Поскольку у короля Сальмана проблемы со здоровьем (возможно, он страдает приобретенным слабоумием, прогрессирующим с возрастом), а принц Мукрин придерживается нейтралитета, очевидно, что именно Мухаммед бен Наиф, стоящий за политическими изменениями последнего времени, будет определять действия саудитов на Ближнем Востоке.

Таким образом, принципиальное значение нынешнего перехода власти от Абдаллы к Сальману не в том, какие действия совершат Сальман или Мукрин, а в том, кто на самом деле будет задавать тон во внешней политике Саудовской Аравии. Можно ожидать, что королевство продолжит двигаться по пути, которым следовало в течение последнего года, но теперь это движение будет, вероятно, более решительным, поскольку с помощью нового титула Мухаммеду бен Наифу удалось легализовать свое влияние.