Глава мониторингового комитета ПАСЕ рассказал "Ъ" о своих планах в отношении России

Ключевым решением завершающейся сегодня сессии ПАСЕ стало продление санкций в отношении российской делегации и лишение ее до апреля ключевых прав — голосовать и участвовать в работе руководящих органов, после чего РФ приостановила работу в ассамблее до конца года. Глава мониторингового комитета ПАСЕ ШТЕФАН ШЕННАХ, готовивший доклад по полномочиям российской делегации, но не сумевший добиться облегчения санкций, рассказал корреспонденту "Ъ" МАРИИ ЕФИМОВОЙ, как он намерен вернуть россиян в ПАСЕ.

— Когда вы поняли, что пройдет не тот вариант, который вы предлагали?

— Честно говоря, довольно поздно. Я до последнего надеялся, что большинство будет на моей стороне. На первой встрече мониторингового комитета у моего предложения вернуть россиянам голос было стабильное большинство. Но потом совершенно неожиданно некоторые члены комитета переметнулись на другую сторону и проголосовали за поправку, которая превратила мой текст в его полную противоположность.

— С какой разницей в голосах в комитете прошло предложение сохранить санкции?

— Оба раза разница была в десять голосов. Во вторник я имел десять голосов на своей стороне, а уже в среду — десять голосов на противоположной. И это стало полной неожиданностью. Я сразу заявил, что это абсолютно неверное решение. И потом, открывая дебаты, лично просил парламентариев поддержать мой вариант.

— Но в апреле прошлого года лишить РФ права голоса предложили именно вы. Почему вы изменили свою позицию?

— Тогда наши действия были результатом шока от аннексии Крыма. Это было что-то новое, очень тревожное, на что нужно было срочно реагировать. Но потом я увидел, что санкции ничего не решают. Среди европейских лидеров сегодня нет единства по этому вопросу, многие предлагают уменьшить давление, сознавая его бессмысленность. Я абсолютно убежден, что без РФ не может быть мира в Европе. Я также убежден, что нельзя прерывать межпарламентский диалог даже в самые трудные времена.

— В ПАСЕ назвали главным критерием возвращения прав России деэскалацию украинского конфликта, но РФ себя стороной этого конфликта не признает. Как преодолеть это противоречие?

— Такова официальная позиция РФ. Но и в России, и за ее пределами прекрасно понимают, что она больше чем просто наблюдатель в конфликте. Я предлагаю не жонглировать словами, а совершать конкретные политические действия — решать проблему на Украине вместе с Россией.

— Вопрос о полномочиях будет поднят вновь на апрельской сессии, куда российская делегация не приедет. Могут ли ее права быть восстановлены в ее отсутствие?

— Как глава мониторингового комитета и человек, имеющий здесь определенное влияние, я сделаю все, чтобы найти способ вернуть российскую делегацию в ПАСЕ и закрыть эту брешь в наших отношениях. Спустя четыре месяца после апрельской сессии, на которой россиян лишили прав, мы нашли принцип взаимодействия с делегацией РФ во главе со спикером Сергеем Нарышкиным в рамках президентского комитета ПАСЕ. Надеюсь, что это глупое голосование, которое мы имели в среду — возможно, под влиянием излишних эмоций,— не прервет наш диалог.

— Что вы планируете делать? Российская делегация дала понять, что до конца года прерывает все контакты.

— Я уже говорил с генсеком Совета Европы, веду работу с дипломатами. В течение двух недель я проведу всю необходимую подготовительную работу в своем комитете, чтобы мы могли пойти другим путем. Я сделаю все, чтобы вернуть российскую делегацию как можно раньше — по специальному приглашению.

— Многие в Совете Европы убеждены, что РФ не выйдет из него, несмотря на громкие заявления. Ваше мнение?

— Я очень надеюсь, что Россия не будет радикально реагировать на это глупое голосование. Не уверен, что у большинства в ПАСЕ всегда есть адекватное понимание того, к каким серьезным последствиям их действия могут привести. Что они дают аргументы тем в РФ, кто выступает за разрыв с Советом Европы, что это может привести к дальнейшему отчуждению, что в перспективе это может стоить обычным россиянам доступа к Европейскому суду по правам человека, потери защиты, которую им дает Европейская конвенция по правам человека. Мне бы всего этого очень не хотелось.

Скажу очень откровенно: на сей раз решающую роль сыграла позиция британских консерваторов. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы изменить расклад.