Как величайший архитектор Возрождения Донато Браманте получал заказы от Папского престола

Лучше и хуже всех о крупнейшем архитекторе Высокого Возрождения Донато Браманте отзывался Микеланджело Буонарроти. Он обвинял Браманте в том, что тот замыслил его убить, а после указывал: "кто отходит от плана Браманте, отходит от истины". В последнем случае речь шла, разумеется, не об убийстве, а о сооружении крупнейшего храма западного мира — собора Святого Петра в Риме, который Браманте начал строить, а Микеланджело продолжил.

АЛЕКСАНДР БЕЛЕНЬКИЙ

Маркеджано

Поклонники Донато Браманте никогда не смогут отметить его юбилей. Точная дата его рождения неизвестна. Известно только, что он появился на свет в деревне Монте-Аздруальдо (ныне в составе города Ферминьяно) в герцогстве Урбино региона Марке в 1444 году. Звали его тогда Донато ди Анджело ди Паскуччо. Браманте — это прозвище, означавшее на итальянском того времени "жаждущий" и точно отражавшее характер его обладателя.

Мало мы знаем и о том, что с ним происходило до 32 лет. Центром искусства Италии тогда была Флоренция, где на нескольких квадратных километрах проживало несколько десятков гениальных художников (феномен до сих пор никем толком не объясненный), и работы хватало на всех. Молодой "маркеджано" (житель Марке), даже когда он переселился в культурную столицу региона Урбино, чисто физически был далек от этого великолепия.

Хотя Донато Браманте и написал несколько картин, он всегда ощущал себя главным образом архитектором. Но в отличие от картины церковь или дворец нельзя создать в инициативном порядке. Тем не менее в своем деле Браманте явно считался докой, есть основания полагать, что именно он писал архитектурные задники у многих картин, которые номинальные авторы потом заселяли людьми,— это было в порядке вещей, так работали все мастерские. Браманте прекрасно владел перспективой, в которую все тогда были просто влюблены, поэтому заказов подобного рода хватало.

Одаренные люди редко ограничиваются каким-то одним талантом, Браманте — не исключение. До нас дошли 25 его сонетов, очень приличных. Большая часть посвящена, разумеется, любви, другие написаны в юмористическом бурлескном стиле и рассказывают о нелегкой жизни автора, один посвящен его бедности.

Мириться с бедностью, которая становилась хронической, Донато Браманте было все тяжелее, и он поехал в Милан на службу к герцогу Лодовико Моро — тому самому, у которого работал Леонардо да Винчи.

Миланец

Описания иногда создают впечатление, что Леонардо уже работал в Милане, когда туда приехал Браманте,— тот чуть ли не стал его учеником. На самом деле есть документальное свидетельство, что как архитектор Браманте сложился вне всякого влияния Леонардо,— "Гравюра Преведари", где изображен великолепный интерьер крупной церкви или собора. Согласно надписи на гравюре, она сделана по рисунку Браманте в 1481 году, за год до приезда да Винчи. Это не проект, а нечто вроде рекламного проспекта, в котором Браманте стремится показать все свои способности. Видимо, гравюра помогла, так как со следующего года он начинает получать серьезные заказы. Между тем Донато Браманте было уже 38 лет.

Первый крупный заказ — церковь Санта-Мария-прессо-Сан-Сатиро, где Браманте работал вместе с Джованни Антонио Амадео. Потрудился он и над церковью Санта-Мария-делла-Грацие, в трапезной которой находится "Тайная вечеря" Леонардо да Винчи. Когда французы в 1499 году захватили Милан, Браманте был уже весьма известным мастером, и свои стопы он направил к знаменитому покровителю искусств кардиналу Риарио в Рим — там он провел самый славный и скандальный период жизни.

Римлянин

Папа Александр VI Борджа не только убивал богатых кардиналов, развлекался со множеством женщин, включая собственную дочь Лукрецию, и направлял своего сына Чезаре, уничтожавшего всех, кто пытался противостоять политике родителя. Он еще был покровителем искусств, и работа для Браманте нашлась сразу.

В 1500-1504 годах он построил внутренний двор монастыря Санта-Мария-делла-Паче. Однако настоящий фурор вызвала другая работа Браманте — маленькая часовня Темпьетто-ди-Сан-Пьетро-ин-Монторио (часто ее называют просто Темпьетто), построенная в 1502 году. Это вообще один из самых совершенных объектов в истории архитектуры. Фото не дают полного представления о расположенном в тесном дворе сооружении — тем сильнее впечатление, когда видишь часовню воочию.

Тем временем отравили папу Александра VI, который до сих пор сам травил других. Это произошло в конце 1503 года, в разгар работы Донато Браманте в Риме (он уже утвердился там как один из главных архитекторов) над разными объектами. На папский престол под именем Юлия II взошел суровый кардинал Джулиано делла Ровере — один из немногих, кого предыдущему понтифику не удалось запугать.

Поначалу казалось, что дела скорее плохи, чем хороши. У Юлия II давно сложились дружеские отношения с главным конкурентом Донато Браманте — Джулиано да Сангалло. А тут наконец-то засветила великая работа: папа Юлий II задумал построить на месте старой базилики Святого Петра, простоявшей больше 1000 лет, новый собор. Браманте же как-то между делом поссорился с человеком, который быстро набирал репутационный вес в Риме.

В этой истории многое переплелось. Начать с того, что архитекторы Возрождения уважали прошлое выборочно. Античные памятники были для них священны, но вот сооружения промежуточной эпохи, где-то с VI по XIV век, в целом вызывали мало уважения. Уничтожение построек "неинтересного" периода носило массовый характер — особенно в Риме. Иногда старые здания разрушали ради того, чтобы позаимствовать какие-то фрагменты, в том числе античного происхождения. Тот же Браманте мог без зазрения совести забрать для своего объекта колонны из какой-нибудь старой церкви. Но одна такая церковь, которую он решил архитектурно обобрать, нравилась человеку по имени Микеланджело Буонарроти. Вроде бы первая их встреча, обернувшаяся конфликтом, произошла именно в связи с этим. Однако, скорее всего, они поссорились бы в любом случае, причины были.

Микеланджело тогда было около тридцати, Браманте — за шестьдесят. В том возрасте, когда Браманте писал архитектурные задники для чужих картин и лишь мечтал о чем-то великом, Микеланджело, еще в юности ставший своим человеком при дворе Лоренцо Великолепного во Флоренции, был признанным мастером. В Риме находилась его знаменитая Пьета и не менее известная статуя Вакха, из Флоренции уже дошли слухи о невообразимо прекрасном огромном Давиде...Тем не менее дела Донато Браманте в Риме шли совсем неплохо. Браманте, когда хотел, умел нравиться людям, и новый папа проникся к нему симпатией. А тут подоспел упомянутый "тендер" на строительство нового собора Святого Петра. Фаворитом был друг папы Джулиано да Сангалло, но неожиданно для многих победил проект Браманте.

У Сангалло было много влиятельных друзей, в том числе Микеланджело, но никто из них за него не вступился. Просто победа Браманте была бесспорной. Он развил гениальные идеи, заложенные еще в Темпьетто, спроектировав купольное сооружение одновременно величественное, роскошное и строгое. Рядом с ним переусложненный проект Сангалло, где детали не образовывали единый ансамбль, а существовали сами по себе, просто не смотрелся. Тот же Микеланджело был слишком большим художником, чтобы этого не понимать, и потому предпочел промолчать.

Микеланджело тогда получил, как он сам считал, главный заказ своей жизни — гробницу папы Юлия II, которую тот решил увидеть при жизни. Это сооружение должны были украсить около 40 статуй. Многие работы Микеланджело, включая "Моисея" и двух луврских "Рабов", изначально были задуманы именно для гробницы.

Донато Браманте, который к тому времени стал доверенным лицом папы, принялся потихоньку его убеждать, что ни к чему сооружать себе гробницу при жизни. Мол, зачем накликивать смерть? Это мы знаем от Вазари и Кондиви — биографов Микеланджело, и, если проанализировать события того времени, сведения очень похожи на правду. Настолько, что, скорее всего, ею и являются.

Донато Браманте добился своего — сооружение гробницы было приостановлено. Микеланджело рвал и метал, а Браманте тем временем начинал строить собор Святого Петра. В 1506 году Микеланджело поссорился с папой, после чего уехал во Флоренцию. Но поссорился ненадолго. В том же году какой-то епископ неуклюже попытался заступиться за Микеланджело, сказав несколько слов в том духе, что художники — люди туповатые, в правилах приличия ничего не смыслят, поэтому его надо простить. Юлий II пришел в ярость. Он выгнал епископа и сказал, что никто не смеет так говорить о Микеланджело. Папа знал цену людям, и великий мастер вернулся в Рим.

Позже Микеланджело говорил: "Если бы я не уехал, гробница, скорее всего, понадобилась бы мне, а не папе". Он обвинил Браманте в том, что он замыслил его убить, причина — Браманте нещадно воровал при строительстве собора Святого Петра, а он, Микеланджело, всем и всюду об этом говорил. Судя по тому, что после смерти Браманте построенное им стало быстро разрушаться, Микеланджело не ошибался. Бедный маркеджано хотел разбогатеть хотя бы в старости. Прав ли был Микеланджело в остальном? Скорее всего, Браманте просто разглагольствовал на людях, что хорошо бы кто-то порешил Микеланджело, а тому донесли.

Между тем на сцену вышел еще один небезызвестный человек — Рафаэль Санти, в 1508 году приехавший в Рим. Он был родом из Урбино, то есть практически земляком Браманте, что тогда значило чрезвычайно много. Итальянцы не были единой нацией. Например, Микеланджело, давно живший в Риме, считал себя флорентинцем и пронес это самоощущение через всю свою бесконечно долгую жизнь. Однако одним этим фактором союз Браманте и Рафаэля не объяснишь. Браманте относился к "мальчику из Урбино" как к внуку и, похоже, решил дать ему все, чем судьба обделила его самого. Наконец, Донато Браманте, уже проявившийся к тому времени как талантливый интриган, не мог не понимать, что союз с Рафаэлем делает намного сильнее их обоих. Когда во врагах у тебя Микеланджело, это не помешает.

Кстати, Микеланджело потом всю жизнь утверждал, что именно Браманте надоумил Юлия II поручить ему роспись плафона Сикстинской капеллы. Но задумано это было как злодеяние — Браманте хотел Микеланджело опозорить, пусть это и звучит дико. Микеланджело в то время был почти исключительно скульптором. Все, что мастер знал о живописи, сводилось к тому, что он очень давно изучил за год в мастерской Гирландайо, оставленной им как раз ради скульптуры. Что же касается техники фрески, то есть росписи по сырой штукатурке, которая требует особых навыков, в этом он разбирался совсем плохо. Так что расчет Браманте выглядел верным. Донато Браманте подозревают и в еще большем коварстве — он якобы задумал двухходовую комбинацию: Микеланджело должен был с треском провалиться, после чего Браманте предложил бы на его место Рафаэля, до поры почти неизвестного в Риме.

Микеланджело начал работу в Сикстинской капелле с того, что разогнал всех помощников — работать он мог только в одиночку. Донато Браманте потирал руки. Однако вскоре стали поступать сведения (доступ в капеллу был закрыт для посторонних), что Микеланджело не только не провалился, но, кажется, создает нечто великое. Неунывающий Браманте, каким-то образом раздобыв ключ, стал таскать в Сикстинскую капеллу Рафаэля, чьи фигуры в стансах Ватикана (ему поручили их роспись) приобрели невиданную монументальность и одухотворенность.

Вообще, получилось так, что Браманте оказал колоссальную услугу как самому Микеланджело, так и всему человечеству. Проект гробницы Юлия II был великолепен, но неосуществим. На создание 40 статуй для нее должно было уйти 40 лет. Папы сменяли один другого, и никто из них не дал бы Микеланджело работать на предшественника. Если бы не происки Браманте, не было бы ни плафона Сикстинской капеллы, ни "Страшного суда", написанного позже.

Посреди интриг незаметно подкралась смерть. Сначала в феврале 1513 года умер Юлий II. Как пишут, перед смертью он любил заходить в Сикстинскую капеллу и подолгу смотрел на фигуру Бога, протягивающего руку Адаму. 11 апреля 1514 года скончался сам Донато Браманте. Наверное, потеряв такого врага, Микеланджело ощущал пустоту. В 1519 году в далекой Франции умер Леонардо да Винчи, еще через год скончался Рафаэль Санти. Умирали все, кроме Микеланджело, он дожил до 1564 года и все это время творил, творил, творил...

В 1546 году, когда Микеланджело еще работал над "Страшным судом" в Сикстинской капелле, ему поручили продолжить строительство собора Святого Петра, начатое когда-то Браманте. Сохранилось письмо Микеланджело того времени, где он указывает, что "как архитектор Браманте не уступал никому со времен античности", а в контексте проекта собора Святого Петра — что "тот, кто отходит от плана Браманте, отходит от истины".

Справедливости ради надо сказать, что сам Микеланджело все-таки довольно далеко от него отошел, но ему, как говорится, было можно. Микеланджело ничего испортить не мог. Высокое Возрождение уходило в прошлое, наступало время маньеризма и барокко. Микеланджело, сделавший для этого больше других, все-таки остался творцом именно эпохи Высокого Возрождения.

Как-то один искусствовед, обладавший отменным вкусом, но слабо образованный, глядя на "Афинскую школу" Рафаэля Санти, где мудрецы запечатлены на фоне великолепных арок, сказал, что, судя по ним, Рафаэль был еще и великим архитектором. Может быть, но именно эти арки Рафаэль не спроектировал, а только срисовал. Это чуть стилизованные фрагменты строившегося тогда собора Святого Петра. Браманте как раз успел возвести эти арки, которые, правда, потом пришлось укреплять, чтобы не рассыпались. К счастью, воровали все-таки с оглядкой. Кстати, среди тех, кто арки укреплял, был и Рафаэль, он недолгое время руководил строительством собора Святого Петра.

Несмотря на все свои уловки, Браманте не особенно разбогател. Разбогател, причем несметно, Микеланджело, хотя многие свои скульптурные работы он не продал, а раздарил.

А арки Донато Браманте можно увидеть и сейчас в соборе Святого Петра. Впечатление неизгладимое.

Главная работа

Если мысленно обозреть все сооружения, возведенные Донато Браманте, остается ощущение какой-то незавершенности его труда. Нет главной работы. Собор Святого Петра? Как бы не так. В нынешнем виде он напоминает проект Сангалло — распадается на элементы, пусть и прекрасные, его слишком долго строили слишком разные люди.

Такую недосказанность в творчестве Браманте ощущают многие. В каком-то смысле это даже казалось недосказанностью всего Высокого Возрождения, ведь в ту эпоху не было построено целиком ни одного крупного церковного сооружения. Высокое Возрождение длилось меньше, чем требовалось для строительства крупного собора.

И все же один opus magnum, настоящий шедевр, у Высокого Возрождения есть: церковь Санта-Мария-делла-Консолационе в умбрийском городке Тоди. До провинции новые веяния доходили с опозданием. Маньеризм так вообще в Умбрии не прижился. В результате эту церковь как начали строить в манере Высокого Возрождения, так и строили все 99 лет, с 1508 по 1607 год, при этом разные архитекторы ни на шаг не отходили от единого стиля. Случай в истории уникальный.

Уже несколько веков исследователи отчаянно пытаются связать проект Санта-Мария-делла-Консолационе с именем Донато Браманте, но не преуспели. Сам он возводить ее не мог — слишком занят был на строительстве собора Святого Петра. Однако что делать с тем, что Санта-Мария-делла-Консолационе выглядит как творение Браманте и никого другого? Может быть, все-таки существовал какой-то изначальный план, набросанный лично Донато Браманте, и его-то все и придерживались? И тогда получится, что у этого жадного до денег, вороватого и склонного к интригам гения все-таки есть шедевр, придающий законченность его путаной жизни и его великому искусству.