Пробный ЕГЭ по литературе вызвал художественную критику

Вчера пробный ЕГЭ по литературе сдавали глава Рособрнадзора Сергей Кравцов, начальник столичного департамента образования Исаак Калина, телеведущая Яна Чурикова, а также несколько журналистов, в числе которых был и корреспондент "Ъ" АЛЕКСАНДР ЧЕРНЫХ. Надо признаться, что сдал экзамен он плохо, но не был удручен этим обстоятельством, так как писатель Михаил Веллер тоже не знал ответов на ряд вопросов для школьников. Лучше всех ЕГЭ написали образовательные чиновники.

К школьному курсу литературы в последнее время внимание властей не менее пристальное, чем к курсу российской истории. В прошлом году по требованию президента Владимира Путина в школы вернули обязательное выпускное сочинение — без него теперь не допускают к сдаче ЕГЭ. Спикер Госдумы Сергей Нарышкин потребовал разработать единую концепцию преподавания литературы в школах — по аналогии с уже утвержденной исторической концепцией. А группа депутатов-единороссов готовит законопроект о едином учебнике литературы, который должен учить детей «любить Родину» (см. "Ъ" от 28 января 2015 года). При этом и законодатели, и преподаватели все чаще высказываются о том, что ЕГЭ по литературе необходимо серьезно изменить, так как формальный экзамен не подходит гуманитарной науке.

В этих условиях Рособрнадзор и решил провести пробный ЕГЭ по литературе: продемонстрировать, что процедура экзамена исключает возможность списывания, а также доказать, что знания по литературе вполне можно проверить и сейчас.

Демонстрационный экзамен для журналистов и образовательных чиновников проходил в московской школе №1284. Организаторы в точности воссоздали обстановку реального экзамена: у всех, кто зарегистрировался для сдачи ЕГЭ, несколько раз проверяли документы на входе, а потом передавали сопровождающим. В одиночку было невозможно даже подняться на этаж, где располагались аудитории — там стояли дежурные, которые вежливо отправляли всех обратно. Единственное нарушение процедуры произошло не по вине организаторов — машина спецсвязи, перевозящая задания для экзамена, опоздала почти на полчаса. Документы в школы доставили двое суровых мужчин в бронежилетах: один нес опечатанную коробку, другой прикрывал с автоматом наперевес. Фельдъегерей встретила директор школы, но задания ей передали лишь в пункте проведения экзамена, дождавшись прихода наблюдателей.

Пока коробку вскрывали, участники экзамена под расписку сдавали все личные вещи — сумки, телефоны и словари. Как в аэропорту, выстроилась длинная очередь к рамкам металлодетекторов. «Литературу сдать несложно, ее все знают,— рассуждал в очереди глава столичного департамента образования Исаак Калина.— Предлагаю вам попробовать физику сдать. Или химию, например». В ответ журналисты предложили чиновнику сдать экзамен по обществознанию, но господин Калина не стал развивать эту тему.

При входе в аудиторию еще раз проверяли паспорт и рассадили всех за парты. В этот момент появился легкий мандраж, знакомый каждому, кто хоть раз приходил на экзамен неподготовленным. Наблюдатели проверили, чтобы на столе не было ничего, кроме паспорта, воды и авторучек. На столе у господина Калины лежал громоздкий футляр для очков, куда мог бы вместиться небольшой словарь, но замечаний ему делать не стали. Организаторы продемонстрировали классу и видеокамерам стопку запечатанных индивидуальных пакетов с заданиями, потом каждый самостоятельно вскрыл их.

Первыми из конверта выпадают листы с заданиями. По правилам, сначала необходимо заполнить прилагающиеся документы, но спокойно это сделать не получается — сразу пытаешься размышлять над увиденными мельком вопросами. Наконец организаторы разрешают взять бланки заданий — время пошло. Обычный экзамен длится 3 часа 55 минут, пробный — всего полчаса, поэтому и заданий здесь меньше.

Перед экзаменом все сдающие сошлись во мнении, что вопросы будут по творчеству Михаила Лермонтова, чье 200-летие отмечали весь прошлый год. Нас ждало жестокое разочарование: на листе с заданиями был текст отрывка из «Судьбы человека» Михаила Шолохова. Судя по реакции зала, большинство не перечитывали этот рассказ со школьных времен.

Тестовых вопросов, которые так возмущают критиков ЕГЭ, на экзамене не было, их отменили несколько лет назад. Вместо этого в заданиях спрашивали, к какому жанру относится произведение, как зовут главного героя, какой известный роман написал Михаил Шолохов, какой литературный прием использовал автор, чтобы показать внутреннее состояние персонажа и так далее. В общем, на основе небольшого отрывка разработчики заданий проверяли глубину знаний школьников.

Все эти вопросы не вызвали затруднений у сидевшего рядом Исаака Калины — он самым первым ответил на вопросы и перешел ко второй части, где предлагалось порассуждать о качествах русского солдата. Вместо требуемых 5-6 предложений, глава департамента исписал почти целую страницу, после чего досрочно покинул аудиторию.

В Рособрнадзоре обещали прислать всем результаты, но экзаменуемые, получив телефоны, первым делом полезли в интернет, чтобы самостоятельно проверить ответы. Больше всего ошибок было в вопросе об имени главного героя — кто-то признался, что перепутал его с Алексеем Мересьевым из «Повести о настоящем человеке». А писатель Михаил Веллер не знал, что отображение внутренних переживаний персонажа называетеся «психологизмом». «Я написал больше десятка книг, я читал лекции в лучших университетах мира, но не смог ответить на этот вопрос, тупо смотрел в лист заданий,— громко возмущался он.— Мне никогда это не пригодилось бы в жизни, зачем вообще разработчики придумали такой вопрос?»

Как выяснил "Ъ", и глава Рособрнадзор Сергей Кравцов, и Исаак Калина написали экзамен лучше, чем писатель — на 9 баллов из 10.

Александр Черных