Глава ФСКН о перспективах расформирования службы

На пресс-конференции глава ФСКН ВИКТОР ИВАНОВ вчера рассказал о громкой операции службы "Черный банкир", в ходе которой были выявлены факты отмывания средств, вырученных от реализации наркотиков, через украинский Приватбанк. После брифинга господин Иванов ответил на вопросы "Ъ", связанные с возможной реформой ФСКН.

— Громкие операции ФСКН последнего времени как-то связаны со слухами о предстоящей ликвидации службы и передаче ее функций и части сотрудников в МВД?

— В определенной мере все это корреспондируется. За последние пять лет мы ликвидировали почти 350 только преступных сообществ. Это почти в десять раз больше, чем все остальные правоохранительные органы вместе взятые. Включая МВД и ФСБ, и Следственный комитет, и таможню, и так далее. В лице организованных преступных группировок, согласитесь, мы имеем дело с более чем серьезным противником, который имеет огромные средства и связи. И, конечно, пытается использовать все это максимально для того, чтобы избежать проблем и снизить риски. Сегодня служба стала главным противником для организованной преступности.

— Но предложения о ликвидации службы исходят от Минфина и МВД, которые обосновывают это необходимостью сокращения бюджетных расходов...

— Ко мне такие предложения не поступали. Я просто анализирую ту информацию, которая циркулирует в СМИ. Понятно, что организованная преступность не пишет письма.

— Минфин и МВД сложно заподозрить в том, что их предложения могут как-то сыграть на руку организованной преступности.

— У Минфина главная задача — сбалансировать бюджет. Главное, чтобы не наступило отрицательных последствий.

— Насколько известно, Минфин предлагает сократить аппарат ФСКН, а оперативников, работающих на земле, передать в МВД, в систему угрозыска.

— Да, об этом пишут в прессе. Хочу напомнить, что в 2003 году, когда создавалась ФСКН, наркоситуация в стране была очень тяжелой: тогда в год умирало до 140 тыс. молодых людей. Медицинские исследования 3 тыс. из них показали, что в 80% случаев гибель людей была связана с употреблением наркотиков. Во многом благодаря работе нашей службы, других правоохранительных органов удалось снизить смертность почти вполовину. И спад, слава богу, продолжается.

— Судя по приговорам по громким делам, связанным с незаконным оборотом наркотиков, многие из них расследовались не вашей службой, а следственным департаментом МВД.

— Громкость дела — это вопрос не следствия, а скорее медийности. Но таких реализаций, как у нас, не было ни у одного правоохранительного органа. Ведь участники ликвидированных нами сообществ не только занимались незаконным оборотом наркотиков, их контрабандой, но совершали и другие тяжкие и особо тяжкие преступления, в том числе убийства.

И еще один важный момент. Все мы входим в пул правоохранительных органов, каждое ведомство, выполняя свою конкретную задачу, работает и на ситуацию в стране в целом. Так было, например, три года назад, когда весь правоохранительный блок по поручению президента решал задачу в Калужской области, где возникли серьезные проблемы с наркотиками. Работали совместно, ФСКН России выступала координатором этой работы, и буквально за неделю ситуация была локализована.

— Предположим, что из этого пула правоохранительных органов один по какой-то причине выпадет.

— Вот пять пальцев, их можно сжать в кулак — и кулак работает! А если ударить одним пальцем, его можно сломать. Ведь наркопреступность приводит к резкому росту общеуголовной преступности. По данным МВД, до 80% преступлений на улице совершается людьми, которые связаны с наркотиками. То есть им нужны деньги на наркотики, и, если у них, грубо говоря, трубы горят, они не остановятся ни перед чем.

— Считается, что функции ФСКН и МВД во многом дублируют друг друга, поэтому две полиции не нужны.

— 30 тыс. человек, которые работают в ФСКН, не могут охватить всю территорию России для обеспечения общественной безопасности от уличной преступности — это очевидно. Но наша служба за счет специальных регламентов работы, за счет выстроенного опыта деятельности, международного сотрудничества добилась уникальных, на мой взгляд, результатов в борьбе именно с организованной наркопреступностью. Ведь 90% всех оптовых партий наркотиков изымает именно ФСКН, поэтому 99% уголовных дел по отмыванию наркоденег — за нашей службой.

— Финансовый кризис отразился на реализации реабилитационных программ, принятых по инициативе ФСКН?

— Со средствами сложно, но в региональные программы по реабилитации наркозависимых они уже заложены, и эти программы реализуются. Ведь даже в условиях жестких кризисов нельзя экономить на программах реабилитации, поскольку они являются прямой инвестицией в будущее общества и дают десятикратную экономию денежных средств, в том числе в виде расходов на силовые структуры.

— И все-таки — у вас нет опасения за будущее службы?

— Пока идет только дискуссия на этот счет, но в ней, к сожалению, участвуют люди, в том числе депутаты, которые, не вникая в проблему, высказывают суждения, дают оценки. Мне кажется, что этим людям надо повнимательнее познакомиться с международным опытом противодействия наркобизнесу и с результатами работы ФСКН в собственной стране, потому что, если их мнение станет доминирующим, можно и дров наломать.

Интервью подготовил Максим Варывдин