Как у Ленина нашли признаки слабоумия

После смерти Ленина руководители страны решили сохранить для потомков не только тело, но и мозг вождя мирового пролетариата. А в 1925 году дали согласие на подробное изучение мозга Ленина. Однако во время исследований возникли проблемы, возможность появления которых ни члены Политбюро, ни светила советской медицины предвидеть не могли.

Светлана Кузнецова

В начале 1925 года советское руководство столкнулось с неожиданной и непростой проблемой. Лучший в мире специалист по анализу строения мозга — немецкий профессор О. Фогт — объявил, что изучение мозга Ленина очень скоро станет невозможным. Препарат уже долго хранился в спирте и формалине и, как считал профессор Фогт, вероятность окрасить его для микроскопических исследований уменьшалась день ото дня. А без них главная задача — физиологическое обоснование гениальности Ленина — теряла всякий смысл. Профессор предлагал срочно залить мозг парафином, вывезти его в Берлин, где в лаборатории возглавляемого Фогтом Нейробиологического института разрезать на слои, а затем уже на тончайшие срезы, что позволит провести полное исследование. Сделать это нужно в Берлине, где были и опытные специалисты, и высококачественное оборудование.

Советские медики во главе с наркомом здравоохранения Н. А. Семашко согласились с профессором Фогтом. Но 19 февраля 1925 года Политбюро ЦК РКП(б) приняло другое решение:

"а) Отклонить предложение врачей о вывозе мозга В. И. Ленина заграницу для исследования.

б) Предложить поставить исследование мозга Владимира Ильича в России".

Вместо этого Фогту предложили переехать в Москву вместе с женой и опытной лаборанткой. А необходимое оборудование — закупить. В мае того же 1925 года Политбюро решило:

"Принять следующее предложение Института В. И. Ленина:

Утвердить проект договора Института с проф. О. Фохтом (так в документах.— "История") и, как вытекающее из этого:

а) поручить т. т. Семашко и Товстухе (помощник директора Института В. И. Ленина.— "История") подыскать для работ по изучению мозга В. И. Ленина соответствующее помещение, специально оборудовав его;

б) поручить т. Дзержинскому подыскать надежного товарища в качестве ответственного хранителя мозга В. И. Ленина во время работ над ним;

в) поручить т. Семашко совместно с Орграспредом ЦК подыскать двух молодых врачей-коммунистов для посылки их в Берлин к проф. Фохту для технического усовершенствования на срок 2-3 месяца;

г) средства на покупку указанного в 6 договора аппаратов, на оборудование помещения, на оплату работ и персонала выдать Институту Ленина из запасного фонда СНК, обязав т. т. Семашко и Товстуху представить соответствующую смету".

Вскоре работа началась. Но Фогт считал необходимым кроме непосредственного изучения мозга Ленина собирать материал для сравнения с ним. И, как говорилось в одном из отчетов организованного в 1927 году на базе лаборатории Института мозга, поставленная задача была выполнена:

"Фогт считал материалы Института достаточно обширными для обеспечения научного подхода к изучению мозга В. И. Фогт особенно подчеркивал при этом наличие в этом материале мозгов выдающихся деятелей Союза, систематическим изучением которых Институт все время занимается (в Институте изучается мозг следующих деятелей: Менжинского, Скворцова-Степанова, Сен-Катаяма, Луначарского, Цеткин, Богданова, Анри Барбюса, Маяковского, Мичурина, Циолковского, Собинова, Сук и др.)".

Несмотря на назначение директором Института мозга профессор Фогт надолго в Москве не задерживался, а потом и вовсе перестал приезжать. В январе 1932 года заведующий культпропом — отделом культуры и пропаганды ЦК ВКП(б) — А. И. Стецкий докладывал Сталину:

"Из ознакомления с этим делом выяснилось недопустимое положение, в котором находится в настоящее время мозг тов. Ленина.

Мозг находится в Институте Мозга, в несгораемом шкафу. Условия сохранения его в целости — не обеспечены. Охраны нет. Ключ от шкафа находится у одного из научных сотрудников института тов. Саркисова. Работы над мозгом, по заявлению дирекции института, в настоящее время не ведутся.

Директором института числится профессор Фохт (Германия), с которым был заключен договор о работе над мозгом Ленина. Профессор Фохт не был в Москве с 1928 г. и фактически никакого отношения к Институту не имеет.

В 1928 году он получил от тов. Семашко один срез мозга тов. Ленина, увез этот срез с собой и теперь пользуется диапозитивами этого среза в своих лекциях и выступлениях.

Однако эта демонстрация носит возмутительный характер: диапозитивы мозга Ленина демонстрируются и сопоставляются с мозгом "преступницы" и проч.".

Но самым неприятным оказалось то, что лекции Фогта привлекли широкое и не всегда доброжелательное внимание к его работе.

"Профессор Фохт,— писал Стецкий,— на основе анатомического анализа мозга Ленина выдвинул механистическую теорию гениальности: наличие большого числа и своеобразного расположения пирамидальных клеток. В немецкой энциклопедии душевных болезней (Handbuch der Geister Kranungien) одна из "величин" — проф. Шпильмейер выступил с утверждениями, что такого рода большие пирамидальные клетки имеются якобы и у слабоумных. В связи с этим в буржуазной прессе был помещен ряд злобных заметок о тов. Ленине. Проф. Фохт не выступает против этих заметок и против проф. Шпильмейер (так в тексте.— "История")".

Стецкий предлагал:

"1) Мозг Ленина передать в надежное хранилище — возможно в Мавзолей, возложив ответственность на тов. Енукидзе.

2) Покончить отношения с проф. Фохтом, послав в Берлин товарищей, чтобы получить у него срезы и диапозитивы мозга Ленина, и положить тем предел махинациям, которые проделывают буржуазные профессора, имея эти препараты".

Но метод исследования Фогта и его последователей был дискредитирован, и много лет спустя, в 1969 году, министр здравоохранения СССР Б. В. Петровский в записке в ЦК КПСС писал:

"Министерство здравоохранения СССР считает, что несмотря на то, что результаты цитоархитектонического исследования мозга В. И. Ленина представляют большой научный интерес, от публикации их следует воздержаться".