"Батальонъ" Дмитрия Месхиева

Премьера кино

В прокат завтра выходит военная драма "Батальонъ", спродюсированная создателями "Брестской крепости" и "Сталинграда". На этот раз речь идет о Первой мировой войне, точнее, о создании по приказу Временного правительства женского батальона смерти. Могло ли это необычное воинское формирование достичь заданной цели — поднять дух морально разложившейся армии, засомневалась ЛИДИЯ МАСЛОВА.

Патриотизма в "Батальоне" в избытке, а если чего-то не хватает, то, пожалуй, эротизма: воспитательное и образовательное значение картины очень высоко, спору нет, но если быть честным, то массовый зритель-то идет в кинотеатр не за тем, чтобы его просвещали и воспитывали, а получить удовольствие от разглядывания красивых бритоголовых девушек в шинелях и со штыками. Понятно, что авторы фильма хотели быть серьезными и не слишком выпячивать ту порнографическую, по сути, подоплеку, которая неизбежно присуща фильмам о женщинах-воинах. Но лучше уж нещадно эксплуатировать женскую сексуальность, чем безжалостно переводить слабый пол на пушечное мясо, а иначе трудно охарактеризовать морально-этически уязвимую затею Керенского (Марат Башаров) с батальоном смерти.

Готовых на самопожертвование патриоток-идеалисток на фронте ничего не ждало, кроме именно что смерти (и порой абсолютно бессмысленной) или превращения в мужиков. На грани этого превращения убедительно балансирует Мария Аронова в главной роли командирши батальона Марии Бочкаревой. Известная комедийная актриса без видимых проблем меняет амплуа на драматическое, даже трагическое, и оператор Илья Авербах так подсвечивает пушок на щеках унтер-офицерши, что он уже почти похож на полноценную мужскую щетину. Но, к счастью, и Мария Аронова выглядит все-таки женственнее и душевнее, чем реальная Мария Бочкарева (какой она предстает на фотографиях), да и приказ "бабью сущность оставить дома" не все солдатки выполняют достаточно прилежно, так что некий теплый сексапил все же просвечивает в суровом "Батальоне", разумно не злоупотребляющем батальными сценами.

Сценаристы сочинили для участниц батальона нехитрый спектр мотиваций: одна отправляется в армию за любимым мужем, другая, служанка,— за драгоценной хозяйкой, третья — из каких-то совсем возвышенных соображений ("муж погиб, Россия гибнет"). С героическим пафосом мирно уживается казарменный юмор: муж одной из солдаток по-доброму шутит, что, если ей отстрелят зад, такая она ему не нужна, или, например, брутальная толстуха, обиженная желанием забраковать ее из-за комплекции, гнет перед испуганной медкомиссией кочергу: "Я не толста, я здорова". Немного драматизма добавляет женская дедовщина, которая в чем-то страшней и безжалостней мужской, но госпожа начальник быстро ее пресекает и железной рукой наводит справедливость. Однако над ней самой нет такого строгого, но чуткого командира, который навел бы справедливость для нее, и в самом обидном эпизоде крутая бой-баба превращается в обычную, жалкую, забитую мужем жену, которую вдруг начинает метелить мужичонка ненамного ее крупнее. Никто из боевых товарищей, которых героиня выносила с поля боя, не заступается за нее во время семейной экзекуции, представляющейся чем-то обыденным и нормальным, и благодаря этой сцене за патриотической риторикой о бессмертном подвиге легендарного батальона в месхиевском фильме просматривается невеселый гендерный смысл. С этой точки зрения довольно непродуктивно сопоставление "Батальона", например, с каким-нибудь "Солдатом Джейн", и даже не потому, что речь идет о совершенно другом историческом периоде, а из-за того же, почему в России никогда не приживется оголтелый феминизм американского разлива, иногда доходящий до абсурда, но наводящий педагогически полезный страх на мужской контингент. "Солдат Джейн" демонстрирует триумфальную победу американки в борьбе за равенство, понадобившееся ей во что бы то ни стало, "Батальонъ" же отчетливо обрисовывает российскую "женскую долюшку", не особо принципиально изменившуюся со времен Первой мировой: будь ты хоть трижды суперженщина, мужик все равно главнее и "имеет право", в то время как бабе, существу второго сорта, созданному, согласно известной концепции, для мужского удобства и из мужского же ребра, в основном достаются самые тяжелые и опасные обязанности.