Ольга Филина: религиозные знания учителям даются с трудом

Государство, решив обучить детей "основам религиозных культур и светской этики", поставило себя перед сложной задачей: теперь ему приходится доходчиво объяснять сначала учителям, а потом и самим детям, что оно называет культурой и этикой, что в России хорошо, а что плохо. Дело это опасное. Пока курс "религии и этики" преподается только в 4-м классе, каверзных вопросов от учащихся не так много. Но если его — как предлагает РПЦ и обсуждается в правительстве — расширят со 2-го по 10-й класс, жди проблем. Как в отдельно взятой школе создать оазис "морали и духовности", выяснял "Огонек"

Что-то такое произошло в жизни нашей страны в 2009 году, что она взялась за воспитание детей. Именно тогда в Федеральный государственный образовательный стандарт для начальной школы была введена новая предметная область — наряду с филологией и математикой — под названием "духовно-нравственная культура". С тех пор Родина, как бы ни уставала от внешнеполитических дел и экономических дрязг, все же уделяет время подрастающему поколению: то преподаст ему уроки моральной сознательности, то проверит, как они выучены.

"Человек российский" тем временем растет. Сначала ему в качестве эксперимента предложили поучить в 4-5-х классах предмет "Основы религиозных культур и светской этики" (ОРКСЭ). С 2012 года предложение стало требованием, и школьников на весь 4-й класс засадили за изучение азов своей культурной и религиозной идентичности. В январе этого года патриарх Кирилл аккуратно напомнил государству, что когда-то оно подумывало расширить преподавание ОРКСЭ со 2-го по 10-й классы: не пришло ли время? Вопрос громко прозвучал в СМИ и повис в воздухе.

И вот, как стало известно журналу "Огонек", на него ответили: Минобрнауки прорабатывает поэтапное расширение курса по воспитанию россиян — так, чтобы к 2018 году он охватил всех школьников за вычетом первоклашек.

Самое тонкое место во всей этой инициативе (если отказаться от прямых оценок) — это подготовка педагогов. Чтобы преподавать "основы религиозных культур", нужно их знать, чтобы учить духовности и нравственности — иметь какие-то образцы. Проблем и с первым, и со вторым уже сейчас, пока ОРКСЭ проходят только в 4-м классе, хватает. Но настоящие драмы, видимо, впереди: когда вопросы своим едва обученным педагогам зададут старшеклассники.

Об этом нельзя!

Переподготовка учителя по курсу ОРКСЭ сегодня — это 72 часа лекций, прочитанных сертифицированными преподавателями. Поскольку у родителей ребенка есть выбор, каким образом их чадо ознакомится с "религиозными культурами": будут ли это основы православной, исламской, буддистской, иудейской культур, всех мировых культур разом или вообще светская этика,— школа должна быть ко всему готова. А значит, за 72 часа одному учителю предлагают обозреть все шесть модулей (или хотя бы тройку самых популярных), после чего получить на руки сертификат: к воспитанию россиян готов.

Лекции проводятся на базе многих институтов и ведомств: Федерального института развития образования, Академии повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования, Московского института открытого образования; при этом все лекторы активно гастролируют по регионам. Как раз на днях один из них, Олег Воскресенский, соавтор рекомендованных Минобром учебников "Основы православной культуры" и "Основы мировых религиозных культур", выступал перед московскими учителями в городском организационно-методическом центре "Школьная книга". Вот он стоит в большом зале, магистр богословия из США и кандидат педагогических наук, перед ним — десятка три учителей: запланирован рассказ о популярном модуле "Основы православной культуры" и собственно о ценностях, которые тот прививает детям. Сложностей не предвидится — все свое, российское, только чуть пояснить...

— Важно,— начинает лектор,— настроить школьника на общение с родителями, на восприятие духовно-нравственных традиций семьи, в которой он вырос. Можно предложить ребенку, например, поинтересоваться у мамы, бабушки: как бы они провожали сына в армию?

В зале неловкое молчание.

— Может быть, крестик бы ему дали или иконку Иоанна Воина...

— Да откосили бы его, вы что! — честно заявляют учителя и, уже смеясь в голос, говорят: — Разве можно о таком спрашивать?

— Хорошо,— соглашается лектор,— давайте о другом. Есть несколько духовно-нравственных ценностей православия, суть которых вы сами можете объяснить четверокласснику. Например, любовь к ближнему. В греческом языке существует четыре слова для обозначения того, что у нас названо "любовью", и одно из самых возвышенных — это "агапэ", любовь-преданность. Вот о ней и говорит православие: не эмоция и не прихоть, а любовь-преданность, основанная на личном ответственном выборе. Я, например, пообещал своей жене, что буду ее мужем и буду ее любить, значит, сдержу слово, вне зависимости от эмоций.

— Вы предлагаете учить детей "собачьей верности"? — переспрашивает Марина Геннадиевна, учитель английской спецшколы в Москве.

— Нет, почему, я говорю об ответственном выборе...

— Да об этом нельзя говорить! — возмущается учитель.— Это же насилие над собой! Если муж алкоголик, жена что, должна его всю жизнь любить? У нас в школе столько неполных семей: как мы это детям объясним?

Зал смеется.

— Давайте уйдем от сравнений с семьей,— успокаивает бурю лектор,— речь идет о любви к ближнему. Когда мы любим тех, кто нам приятен, мы любим фактически себя. А ближний — он "другой", это иной, отличный от нас человек. И вот его мы и должны любить. Как Серафим Саровский, который любил даже тех, кто его мучил.

— Боже, да зачем такому детей учить? — вздыхает Елена Андреевна, учитель начальных классов из Митино.— Чтобы их хулиганы били?

Воскресенский переходит к следующим ценностям — смирению и дерзновению — в противовес покорности и дерзости. Но и здесь смысловые различия понятий с трудом даются будущим воспитателям. Одно им ясно: "себя принижать" в нашем мире ну никак нельзя. С ценностями бесспорными, вроде трудолюбия и ответственности, получается совсем неловко. Учителя, конечно, считают их важными, но вот лекцию попросили закончить пораньше ("дел много"), пока она шла — болтали, ели, говорили по телефону (в общем, занимались тем, что строго-настрого запрещается делать школьникам), а после и вовсе попытались тайком вписать в лист посещений коллег, которых не было на занятии ("чтобы им не мучиться"). Такая у нас оригинально понятая, соборная ответственность.

В общем, о том, как проходят обычные методические занятия для учителей, детям, видимо, лучше не знать. "Окультуривание" дается тяжело, и не потому, что педагоги — особенно циничный класс россиян, а потому что все ценности, которые им по заказу государства нужно прививать детям, находятся в резком контрасте с их ежедневным опытом. Если это еще могут не заметить четвероклашки, то старшеклассники точно заметят. Очень сложно создать очаг духовности и нравственности в отдельно взятом учреждении, даже если это учреждение — школа.

До самых Гималаев

— А я учителям благодарен, у них свой особый опыт, который отрезвляет методистов,— уже после лекции говорит Олег Воскресенский.— Помню, был в Магнитогорске, где выплавляется сталь 2/3 российских танков: так показалось, что лица местных педагогов — из того же материала. А потом мне говорили, что это они еще добрыми были и я им очень понравился. Охотно верю: такая в России жизнь.

— И мы Воскресенскому благодарны, очень хорошо говорит,— признается "Огоньку" после лекции учитель Марина Геннадиевна.— Но это ж все разговоры, а реально, как посмотрю вокруг, понимаю: религия нужна для контроля за людьми. По Москве разнарядка: чтобы 85 процентов школ учили православие...

Так они часто, снисходя к положению друг друга, расходятся: методист и учитель, учитель и ученик. Кто-то что-то говорит, кто-то возмущается, единицы слушают, а большинству скучно.

На региональных и специализированных форумах учителя советуют друг другу, как сделать ОРКСЭ поживей. Некая Ирина Марова использует в своих уроках книги Юрия Новикова — поклонника вед и члена Международного общества сознания Кришны. Якобы он очень хорошо рассказывает про добро и зло. Учитель Алла из Перми впечатлена творениями Эрнста Мулдашева и считает, что рассказ о спящих титанах в Гималаях — отличный способ объяснить школьнику основы мировых религиозных культур. Успехом пользуются, как оказалось, книги Симоны Вилар — писательницы "в жанре славянского фэнтези", которая "очень доступна детям". С "нетрадиционными" коллегами тут же спорит суровый учитель Ирина Волобуева: по ее опыту, основы православной культуры дети воспринимали "более оживленнее". По каким "пособиям" и какие специалисты учат школьников "Основам исламской культуры" — неясно; это самая закрытая часть интернета, где все обсуждение — на национальных языках. Но "творчество", вероятно, и здесь присутствует.

На фоне всей этой духовной нищеты почти кощунственно смотрятся споры представителей ведущих российских конфессий за право властвовать над умами школьников. Но они, однако, ведутся все годы, что существует сам предмет ОРКСЭ. В ноябре, например, выяснилось, что Татарстан и Башкирия не подготовили ни одного школьника по модулям "Основы православной культуры" и "Основы иудейской культуры": Синодальный отдел религиозного образования и катехизации Московской патриархии уже пообещал разобраться в региональном парадоксе. Зато татарские школы в Москве и Подмосковье почему-то массово учат православные ценности: может, хотят влиться в окружающую среду, а может, симметрично отвечают.

— В принципе, идет как бы невидимая борьба между светским характером преподавания ОРКСЭ и всяческими ухищрениями со стороны религиозных деятелей придать этому предмету характер вероучительный,— считает Татьяна Шапошникова, ведущий научный сотрудник лаборатории педагогической компаративистики Института стратегии и теории образования Российской академии образования, руководитель проекта по разработке учебно-методического комплекса ОРКСЭ.— Это началось еще в 1990-е годы, когда за счет "регионального компонента" в отдельных школах вводились особые уроки "духовности", на которых преподавалось что попало; сейчас те же люди снова в строю. А нам важно, чтобы ОРКСЭ работал на диалог культур и коммуникацию, а не на индоктринацию школьников.

С другой стороны, если кто-то из родителей думает, что "светская этика" оградит ребенка от несуразиц нашей жизни, он напрасно себя утешает. Например, урок "Особенности морали" в соответствующем учебнике издательства "Просвещение" проиллюстрирован заседаниями Государственной думы. "Все люди вносят свой посильный вклад в поддержание морали и моральное воспитание",— пишет пособие, при этом визуально подсказывая, чей здесь вклад — самый заметный. Для 4-го класса, может, годится. А если старшеклассник посмотрит телевизор? Придется пояснять, какая у нас мораль.

Денежный вопрос

Помимо чьих-то конфессиональных и патриотических амбиций свой вклад в общую противоречивость курса ОРКСЭ вносят обычные деньги. За пышностью фраз этот сюжет вечно отходит на второй план, между тем борьба за право снабжать школы "единственно правильным" комплектом учебников по "религиозным культурам" только разгорается. Для издательств это золотая жила: вместо одного учебника по предмету для ОРКСЭ требуется сразу шесть — по каждому из модулей. А ко всякому учебнику нужна еще рабочая тетрадь, специальный CD-диск, общее методическое пособие... Один учебник в среднем обходится бюджету в 400 рублей, рабочая тетрадь стоит 200. Если предмет растянут на все классы, откроется небывалый рынок, "голубой океан" возможностей. Издательство "Просвещение" долго оставалось монополистом в этой сфере, успешно заручившись государственной и церковной поддержкой (автором учебника "Основы православной культуры" стал дьякон Андрей Кураев). Но пару лет назад их потеснили — на рынок вышел полноценный комплект книг от "Дрофы", признанный экспертами более "светским", а заодно одобренный всеми ведомствами. Оба издательства проводят свои занятия с учителями, разработали свою методику преподавания и не скупятся на взаимную критику.

Как пояснил "Огоньку" Евгений Малеванов, ректор Академии повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования, как раз сейчас его учреждение занято "анализом возможностей синхронизации между учебниками и учебными программами по комплексному учебному курсу ОРКСЭ". Потому что конкуренция на рынке учебников, конечно, хорошо, но хоть какое-то общее представление о том, как готовить учителей к новому предмету, очень полезно иметь. Путаница и без "конфликта учебников" превысила все опасения школ.

Спасаются от нее по-разному, и здесь у каждого учителя, который все-таки выдержал переподготовку и сумел увлечь ребят "религиозными культурами", своя история. Некоторые из них — мудрее напечатанных книг.

— Предмет действительно сложный,— рассказывает "Огоньку" Марина Денисова, учитель начальных классов школы N 8 города Рославля — победитель творческого конкурса "Урок просвещения - 2014" в номинации "ОРКСЭ".— Но я, знаете, разобралась в нем так: решила идти от человека. То есть мы изучаем с ребятами темы, которые касаются их внутренней жизни и личного выбора. О совести говорим, о милосердии, о том, что такое человек, зачем ему жить на свете. Очень интересные выходят беседы. Почему так получилось? А у нас просто маленький город и люди отсюда уезжают. К 4-му классу, когда начался курс ОРКСЭ, у меня осталось всего 14 ребят из 30. И поэтому я как-то понимаю, что человек — главная ценность, и детям это понятно. Когда его нет — ни школы нет, ни города, ни государства. Удивительно, что мой "метод" преподавания оценили. Может, он вправду такой необычный.